Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.

— И много его было?

— Пятнадцать или двадцать локтей, — пожала плечами Анукрис. — Алекс и Энохсет разрезали пополам и спрятали в два тайника. Когда мы приплыли в Нидос, Алекс рассказал о нем Тусету. Господин продал один кусок Сентору Кассу.

— За сколько? — деловито осведомилась старшая служанка.

— Сто дебенов золота.

— Великие боги! — вскричала пораженная Мерисид.

Хозяйка с ленивым злорадством наблюдала, как меняется выражение её лица. "Такие деньги лежали в двух шагах, а ты и не знала!"

Старшая служанка быстро овладела собой.

— Это же куча золота! Куда оно делось, госпожа?

— Тусет должен был получить его у казначея живого бога по расписке Сентора Касса. Куда она делась после его смерти, я не знаю. Наверное, он её сжег или разорвал, чтобы не досталось Сетиеру.

Молодая женщина пожала плечами.

— Госпожа, а может быть, Алекс все же открыл не тот тайник? — многозначительно прищурилась бывшая танцовщица.

— Пойдем, посмотрим! — Анукрис с готовностью встала.

Они долго возились, пытаясь поддеть тонким ножом деревянные клепки. А когда смогли, то выяснилось, что и этот тайник пуст. С трудом вставив на место панель, разочарованные женщины вышли из кладовой.

— Прости, госпожа, — извинилась Мерисид. — Алекс тебя не обманывал.

— Я знаю, — грустно улыбнулась хозяйка. — Просто хотелось себя чем-нибудь занять. Неизвестно еще, что им скажет Джедефмоот?

Старшая служанка стала уверять, что ничего плохого с чужаками не случится. Анукрис благодарно улыбнулась, и тут же напустив на себя строгий вид, отправилась проверять кухонный двор. Потом посетила птичник, зашла в сад. Но беспокойство только нарастало. Солнце как-то особенно торопливо взбиралось на небо, а Алекс все не возвращался.

— Может быть, послать мальчишку в Дом людей? — предложила Мерисид. — Я оставила Тумина помогать кухарке.

— Нет, — покачала головой госпожа. — Ничего уже не изменишь. Будем ждать.

Видя мрачное настроение молодой хозяйки, служанка решила её немного развлечь.

— Ты слышала, что Алекса объявляли мертвым?

— Да, — кивнула та. — Повелитель смерти говорил об этом.

— Вчера приходил Карахафр, передать, что нас с Самхией и Гибдснором убрали из списка слуг Дома людей, и рассказывал, что никак не могут отыскать, кто сообщил о его гибели!

— Как это? — удивилась хозяйка.

Бывшая танцовщица торопливо зашептала, насмешливо улыбаясь:

— Пропал папирус с письмом из лагеря Абаз, где было написано, что он встретился с солдатами и утонул в реке!

Она захихикала и продолжила тихим шепотом:

— Седак говорит, что, скорее всего, Раату сам все придумал, чтобы успокоить горожан! А никакого папируса никто не присылал.

— И это Судья людей! — презрительно фыркнула Анукрис.

Она немного повеселела и отправилась в свою спальню, где стала разбирать подарки от "благодарных горожан" первому пророку храма Сета. Горшочки и пузырьки с разными красками и благовониями, куски ткани разного качества, красиво расписанная посуда, различные корзиночки.

Анукрис едва не выронила из рук маленькое серебряное зеркальце, когда послышался громкий стук в ворота и веселый голос Алекса. С трудом сдерживаясь, она приказала Самхии сложить все обратно и только после этого поспешила на двор.

Юноша довольно улыбался. За его спиной сияла, как начищенный медный кувшин, физиономия евнуха и хмурое лицо одного из слуг.

— Госпожа! — парень поклонился. — Мерисид!

Тут только Анукрис заметила рядом старшую служанку.

— У меня к вам большая просьба! — он еще шире улыбнулся. — Одолжите лодку?

— Зачем? — удивилась бывшая танцовщица.

— Гернос, — Алекс хлопнул рукой по плечу евнуха, — хочет прокатиться по реке. А Друг ему поможет. Так?

Немой слуга энергично закивал головой.

— Но разве вы не поплывете с нами? — робко проблеял Гернос.

— Вы справитесь! — отмахнулся юноша. — Я в тебя верю.

— Пусть забирают! — раздраженно поморщилась Анукрис. — Что тебе сказал Джедефмоот?

Молодой человек вытащил из сумки свернутый папирус и протянул Мерисид.

— Читай!

— Я, Джедефмоот почетный носитель золотого трона Владыки реки и берегов, верховный жрец храма Птаха в Амошкеле по велению великого визиря и воле Живого бога, государя Келл-Номарха Гебхотепа III, жизнь, здоровье, сила, разрешаю Алексу и другим чужакам беспрепятственно выехать из Келлуана вместе с их вещами. Капитан или хозяин любого корабля, направляющегося в Нидос, обязаны взять их на борт и доставить в город, не требуя оплаты. Ну и так далее.

— Все-таки уезжаешь? — тихо всхлипнула Анукрис.

— Да! — кивнул Алекс. — Завтра праздник жертвоприношения. Твой супруг уже договорился с верховным жрецом храма Себера о покупке двух быков.

Он пожал плечами.

— Вот выполню последнюю клятву Энохсету, и послезавтра с утра мы с Герносом покинем ваш город навсегда!

Молодая женщина почувствовала, что вот-вот разревется. Скривив губы в подобии улыбки, она развернулась и быстро пошла в дом. Добежав до дверей, Анукрис на миг остановилась. Возвращаться в свою комнату не хотелось. Вдруг Самхия еще не все убрала.

Всхлипнув, молодая хозяйка стала подниматься на крышу. Там под навесом стоит её любимое кресло, где ей никто не помешает плакать. Молодая женщина забралась на него с ногами, стащила с головы парик и приготовилась зарыдать, как вдруг услышала чьи-то шаги. Кто-то медленно поднимался вверх по лестнице.

Сердце сжалось в недобром предчувствии.

— Алекс! — прошептала она одними губами, быстро спустила ноги и надела парик.

Теребя пояс на юбке, юноша смотрел на неё с непривычной робостью.

— Чего тебе? — резко спросила она.

— Поговорить, — тихо ответил молодой человек. — Однажды мне уже приходилось расставаться с дорогим человеком. И я до сих пор жалею, что не смог попрощаться по-настоящему и сказать все, что было нужно.

— Бери табурет, — дрогнувшим голосом сказала Анукрис, вытирая нос платком.

Юноша сел напротив и замялся, не зная, как начать.

— Это наш последний разговор наедине, — заговорил он, еще больше смущаясь. — И я не хочу, чтобы у тебя осталась какая-то обида на меня. Мне нравишься ты, этот город и ваша страна. Если бы был жив Тусет, я бы ни за что не уехал.

— Так оставайся! — с отчаянной надеждой вскричала молодая женщина. — Принеси клятву мне! И муж ничего не сможет сделать! По брачному договору у меня есть свои средства!

— Это невозможно, — мягко остановил её Алекс. — Ты же знаешь, что Небраа никогда не смирится с моим присутствием в доме. Я буду постоянной причиной ругани и споров, которые могут разрушить вашу семью. Я уже не говорю о тех разговорах, которые пойдут по городу! От тебя отвернутся все, а Небраа будут жалеть. Ты станешь живым позором. Твой муж добрый человек, но вряд ли он сможет долго терпеть такое унижение и рано или поздно от тебя избавится!

— Пусть! — капризно надула губы госпожа. — Разведемся!

— Для чего? — проговорил он. — Наши отношения…

Молодой человек отвел взгляд в сторону. Анукрис женским чутьем поняла, что собеседник хочет, но не решается сказать что-то важное. "Говори! — мысленно взвыла она, вцепившись в подлокотники кресла. — Говори же, камень бесчувственный!"

— Они никогда не станут по-настоящему близкими, — словно услышав её, продолжил Алекс и, глядя ей в глаза, твердо произнес. — Я не смогу быть твоим любовником!

От неожиданности она чуть подалась назад.

— Дело не в том, что ты замужем, — покачал головой юноша. — Я вижу, как к тебе относится Небраа…

— Я не такая красивая и опытная как Мерисид? — горько усмехнулась молодая женщина, удивленная несвойственной собеседнику откровенностью.

— Ты прекрасна, и Мерисид тут ни причем.

От этих слов мышцы её ослабели, а по телу разлилась незнакомая, сладкая истома.

— Причина во мне, — Алекс махнул рукой. — Только ничего не спрашивай! Я сам толком ничего не понимаю. Просто поверь!

Наваждение прошло. Анукрис молчала. Она словно бабочка запуталась в паутине его слов и не знала, что возразить. Как объяснить, что ей достаточно видеть его, слышать голос, знать, что он рядом, и от этого чувствовать себя легко и спокойно? Невозможно растолковать мужчине то, что может понять только женщина.

— А без меня все наладится, — заверил её юноша. — Люди быстро забудут обвинение твоего мужа в колдовстве. Ты станешь уважаемой дамой. Будешь принимать гостей и ходить на пиры. Если я не буду мельтешить перед глазами Небраа, его отношение к тебе изменится. А когда ты подаришь ему наследника, он тебя будет на руках носить!

— Он себя чуть носит, — усмехнулась собеседница.

Алекс улыбнулся.

— Хорошо, что ты шутишь. Я очень не хочу, чтобы у тебя осталась на меня какая-то обида. Ты единственный человек на весь Келлуан, чье мнение мне не безразлично. Давай, просто пожелаем друг другу счастья и сохраним в памяти все хорошее, что было между нами.