Майкл Муркок - Дуб и овен

– Гофанон! – закричал Корум. – Гофанон! Ты дерешься с братом!

Сверху донесся другой голос, и, вскинув голову, Корум увидел на краю утеса высокого человека, над плечами которого колыхались две полосы тумана.

Солнце закатилось, и окружающий мир померк, окрасившись в серый цвет.

Фигурой на краю утеса был волшебник Калатин в темно-синей мантии из мягкой кожи. На его длинных тонких пальцах блестели кольца с драгоценными камнями, шею обхватывал золотой обруч, а мантия была расшита мистическими знаками. Он погладил длинную бороду и загадочно улыбнулся.

– Теперь он мой союзник, Корум Серебряная Рука, – сказал колдун Калатин.

– А ты союзник Фои Миоре!

Корум увидел тропку, по которой он мог добраться до волшебника, пока Илбрек и Гофанон, хрипя и задыхаясь, катались по песку.

– По крайней мере, в данный момент, – согласился Калатин. – Но если человек не хранит верность мабденам или Фои Миоре – или сидам, – он может хранить верность себе, не так ли? И кто знает, может, и ты скоро присоединишься ко мне!

– Никогда! – Корум стал стремительно подниматься по крутой тропе, держа меч в здоровой руке. – Этого никогда не будет, Калатин!

Задыхаясь, Корум добрался до вершины утеса и двинулся на колдуна, который, усмехаясь, неторопливо отступил назад.

Вот тогда Коруму и бросилась в глаза пелена, висящая за волшебником, и он понял, что это за туман.

– Фои Миоре! Один из них высвободился!

– Он никогда и не был в плену меча Илбрека. Он следовал в отдалении от главных сил. Это Сренг. Сренг Семь Мечей.

По мере того как мир окутывала тьма, туман пополз к Коруму. Снизу, с берега, доносились хриплые возгласы двух сражающихся сидов.

Сквозь пелену тумана Корум увидел огромную боевую колесницу, способную вместить даже такого великана, как Илбрек. Повозку волокли два чудовищных создания, напоминавшие ящериц, хотя и не являвшихся ими. Из колесницы показалась огромная белесая масса, покрытая красными пульсирующими бородавками. Тело было совершенно голым, если не считать пояса, на котором висели мечи, – что-то вроде юбки-килта. Подняв взгляд, Корум увидел лицо, напоминающее человеческое, – принцу показалось, что он его уже когда-то видел, как и глаза, полные мрачной ярости. Это были глаза графа Гландита-а-Краэ – именно он отрубил Коруму руку и вырвал глаз, начав тем самым длинную историю войны с Повелителями Мечей. Но эти глаза не узнали Корума, хотя, когда их взгляд упал на серебряную кисть, в них блеснула какая-то искорка.

Изуродованный рот издал гудящий звук.

– Господин мой Сренг, – сказал колдун. – Это он способствовал вашему поражению под Каэр Малодом. Это он сегодня разбил вас. Это Корум.

Корум опустил шкатулку с золотым Дубом и серебряным Овном, прикрывая ее серебряной рукой, расставил ноги, выхватил меч и приготовился к бою со Сренгом Семь Мечей.

Тот двигался медленно, словно страдая от боли. Он снял с пояса два огромных меча.

– Убей Корума, господин мой Сренг, и отдай мне его тело. Убей Корума – и Фои Миоре никогда больше не столкнутся с сопротивлением мабденов!

Снова из искаженного рта вырвался низкий гудящий звук. На бледной плоти пульсировали налитые кровью бородавки. Корум заметил, что одна нога гиганта короче другой и на ходу он переваливался. Во рту у него было всего три зуба, а мизинец правой руки покрыт желтоватой плесенью с черно-белыми пятнами. Затем Корум увидел, что и все тело великана, особенно у бедер, покрыто пятнами такой же плесени. От Сренга Семь Мечей шло зловоние, напоминавшее Коруму запах протухшей рыбы и кошачьих экскрементов.

Из темноты снизу доносилось тяжелое дыхание сцепившихся сидов. Калатин был чуть виден в ночи, из сумрака доносилось лишь его похмыкивание. Ясно был виден только Сренг, окутанный пеленой тумана, который двигался вместе с ним.

Коруму не хотелось погибать от рук этого уродливого бога Сренга. Тот и сам уже на грани смерти, как и остальные Фои Миоре, но грызущая его болезнь может продлиться еще сотню лет.

– Сренг, – сказал Корум, – ты хочешь вернуться в Лимб, где ты жил раньше? Я могу помочь тебе вернуться туда, в ту плоскость, где тебя не будут терзать болезни. Оставь этот мир в покое, пусть он радуется. Забери с собой холода и смерть.

– Он лжет, о Сренг, – промолвил из темноты Калатин. – Верь только мне.

Слово, одно лишь слово гулом вырвалось из разорванных губ. Оно было эхом на то, что произнес Корум, будто это было единственное слово человеческого языка, которое губы Сренга могли произнести.

И слово это было «смерть».

– Твой мир ждет тебя – я знаю, как туда попасть.

Уродливая рука вскинула тяжелый меч из грубо выделанного металла. Корум осознавал, что не в силах парировать удар. Меч свистнул над его головой и с ужасающей силой врезался в землю. Он заметил, что промах Сренга был неслучаен, ибо этому Фои Миоре было трудно контролировать свои движения. Поняв это, Корум нагнулся, схватил шкатулку с Дубом и Овном и, пробив защиту Сренга, глубоко всадил меч ниже подбородка гиганта.

Фои Миоре гулко взревел от боли. Корум проскользнул между его ногами и сзади рубанул по сухожилиям колена, где гуще всего росла отвратительная плесень. Сренг начал разворачиваться, но ноги у него подломились, и он рухнул под вопли Калатина:

– Вот он, Сренг! Вот он! Сзади!

Корума передернуло, когда ледяной туман прошиб его до костей. Все инстинкты подсказывали, чтобы он вынырнул из тумана и скрылся в ночи, но принц лишь покрепче утвердился на ногах, пока гигантская рука шарила в поисках его. Он рубанул по ней, но в тот же миг над его головой, чуть не сбив с ног, просвистел другой огромный меч, заставив Корума пригнуться.

Сренг опрокинулся на спину, придавив Корума, и шея Фои Миоре прижала вадагского принца к земле, руки продолжали искать воина, с такой отвагой сражавшегося с ним.

Корум взмок, пытаясь освободиться. Он не знал, целы ли у него кости, пока изуродованные пальцы скользили по его плечу, срывались и начинали снова искать его. От зловония гниющей плоти Фои Миоре Корум чуть не потерял сознание, прикосновения ее заставляли содрогаться, ледяной туман лишал последних сил, но он сказал себе, что мужественно погибнет в бою с одним из самых страшных врагов, с которыми ему приходилось сходиться.

Калатину ли принадлежал голос, который донесся до него?

– Сренг! Я знаю тебя, Сренг!

Нет, то был голос Илбрека. Значит, он победил в схватке, и Гофанон, без сомнения, лежит мертвый на берегу. Корум заметил, что над ним появилась огромная рука, но она схватила Сренга за остатки волос и приподняла голову, чтобы Корум смог выползти из-под нее. И когда Корум, пошатываясь, встал на ноги, продолжая прижимать к себе шкатулку с Дубом и Овном, он увидел, как золотоволосый Илбрек выхватил из-за пояса Мститель, меч своего отца, приставил острие к груди Сренга и глубоко вонзил его в сердце Фои Миоре. Сренг издал ужасающий вопль.