Андреа Хёст - Бродяга

Самокопание

Я никогда не любила вести дневник и потому с удивлением просматриваю это нагромождение слов. Первое, что бросается в глаза, – их спокойствие. Настоящий блеф. Я просто не записывала все свои крики и слезы. Не хочу изливать на страницы, каково просыпаться посреди ночи, задубев от холода в травяном

гнезде, слушать, как что-то двигается в темноте, и надеяться, что если оно укусит, то умру я быстро. Каждая сделанная запись может оказаться последней, и никто не узнает.

Так что я не слишком много пишу о слезах и возможной смерти. Думаю – да. По ночам, прислушиваясь к темноте. А днем Касс-первопроходец загружена делами, поскольку мне ненавистна сама мысль о том, что все мое будущее – это лишь дневник, который однажды закончится.

Жизнь без развлечений

Я постоянно ходила в походы с семьей и один раз ездила в школьный лагерь, где все время, конечно же, было забито разнообразными мероприятиями. И даже тогда я потащила

с собой половину книжной полки. Одолжила мамин айпод. Записала все пропущенные сериалы и по возвращении бросилась прямиком к компьютеру – проверять форумы и веб-комиксы. Я из тех, кто смотрит телик, одновременно шарясь на «Фейсбуке», и читает за завтраком, в автобусе и в туалете.

Теперь я не узнаю, как все закончится. Не увижу очередную серию, не прочитаю новый выпуск, не покопаюсь в последней принесенной мамой стопке книг, чтобы найти нового любимого автора. Я постоянно думаю о романе, который оставила раскрытым на кровати. Я как раз добралась до момента, где героев атакуют гигантские мясистые жуки, откладывающие в людях личинки, чтобы произвести еще жуков, но тут мама крикнула, мол, если я сейчас же не сяду в машину, то она уедет одна. И теперь история застряла у меня в голове, со всеми этими жуками, преследующими героев под дождем, и неизвестно, кто станет следующей жертвой…

Экзамены – чуть ли не единственное время, когда я не приношу романы в школу. Дескать, если у меня с собой лишь учебный материал, то его я и буду листать, пока жду возле класса. В любой другой день у меня всегда есть хотя бы одна книга, чтобы читать и перечитывать.

И вот я, Касс-первопроходец, мужественно исследую чужой мир. И между слезами, жалобами и дрожью ПОМИРАЮ ОТ СКУКИ.

Сегодня никаких особых изменений. Я пыталась соткать из похожих на бамбук листьев коврик/одеяло/плащ Супермена. Основное полотно получается не так уж плохо, но я так и не придумала, что делать с краями. Нет ни иголок, ни ниток. Думаю, завтра никуда не пойду и при дневном свете попробую наловить рыбы и развести костер. Пока я даже не пыталась, ибо реалити-шоу ясно дали понять, что это мега-сложно.

Если с рыбой срастется (мое дурацкое копье оказалось совершенно неэффективным), то, возможно, из костей получатся иглы. Сложнее всего с нитками. Худо-бедно я могу сплести веревку, но совершенно не представляю, как сделать нитки. Где бы взять лошадь, которая позволит отстричь ей хвост?

Я подумываю смастерить еще много всего, но самое главное – это коврики из листьев. Большие легкие коврики, которые можно свернуть и взять с собой, на которых можно сидеть и спать. Отгородиться ими от росы и от ночи.

На дереве

Число серых терьеров растет. Раньше я видела их в группах по трое

– четверо, но этим утром за мной двинулось около двадцати собак. Я забралась на дерево. Не знаю, собирались ли они напасть, но вроде не кучковались у подножья и не подпрыгивали в попытках дотянуться до моих конечностей. Зато теперь часто проходят мимо, и какой-нибудь терьер всегда за мной приглядывает.

Неизвестно, насколько я здесь застряла, но у меня есть еда и вода. И исцарапанная жесткой корой задница.

Неделя

Прошла целая жизнь. И последние два дня я испытываю… раздражение. То есть, если мне полагалось перенестись и до посинения ковылять по этим диким лесам, не могло это случиться

ДО экзаменов? Или хотя бы после круиза? Теперь я даже не узнаю, как сдала. Все школьные проблемы сейчас выглядят такими мелкими. Я собиралась получить степень по искусству, а пока получаю, решить, чем заниматься дальше, ибо ни одна профессия не казалась достаточно интересной, чтобы зарабатывать ею на жизнь.

Ну, подумать об этом можно и здесь.

Постепенно серые терьеры ушли. Я долго ждала, не зная, безопасно ли спускаться, и в награду познакомилась с новым животным. Должно быть, оно пряталось в норе. Размером с котенка – полагаю, это детеныш, хотя и не видела взрослых, – зверек походил на древесную лисицу, только меньше, с более короткими лапами и нежно-коричневой шерстью с черными отметинами. Такой миленький. Он скакал вокруг и разыскивал что-то под листьями, то резко дергаясь, то застывая и прислушиваясь, а потом вновь бросаясь под корни дерева, где жил.

Я назвала его «милахой». Пусть ненадолго, но он поднял мне настроение.

Оставшуюся часть дня я шла и рассматривала сыпь на руках и ногах. Мелкие точки, но и это неприятно. Теперь сижу на холме вдалеке от реки и наблюдаю за восходом луны. Она впервые появляется на небе, а вот если б удосужилась выползти раньше, я бы сразу поняла, что нахожусь не на Земле. Луна большая, голубоватая, с огромным шрамом, похожим на дырку от пули или метеоритный кратер, от которого расходятся линии. Не полная, но две трети есть, и видимо, ночь будет светлой. Таинственной, красивой. Маме бы понравилось.

Я – не моя мать

Но иногда мне этого хочется.

Был период, когда я ненавидела маму. В первый год в старших

классах я перешла в школу Святой Марии. Великолепная школа, мне действительно нравилась. И в моем классе училась Эйприл Стивенсон. Она… Вот есть люди, похожие на маленькое ходячее солнышко. Без них не начинается ни одна вечеринка, ведь они так полны жизни. Эйприл просто фонтанировала идеями и чудесными историями и могла сделать все, что захочет. К ней тянулись, прямо как к ЕМ в моей нынешней школе, но Эйприл была еще и откровенно милой и любила читать, так что мы всегда болтали в библиотеке.

Эйприл считала, что научная фантастика и фэнтези – для детей. Нет, она не насмехалась над ними, но не могла понять, как кто-то старше десяти может это читать. И я сорвала сказочные наклейки со своих обложек и переключилась на другие книги. Несколько раз она приглашала меня в гости, и все было потрясающе, и миссис Стивенсон словно вышла из телевизора. Потом наступил родительский день, и мама явилась в одной из своих футболок с кельтскими драконами. Она не грубила и спокойно общалась с другими родителями, но я возненавидела ее за эту футболку.

В тот год я сказала маме слова, которые никогда не смогу забрать обратно. Что мне за нее стыдно. Что я удивлена, как долго папа с ней продержался. Мама не любит споры. В конце полугодия она просто забрала меня в другую школу, по большей части проигнорировав все мои излияния.

Раньше я считала ее лучшей мамой в мире. Когда она не читает, то создает украшения и жутких, но прикольных маленьких кукол и продает их в интернете. А еще режется в компьютерные игры. Даже в гонки, если Джулс хорошо попросит, хоть они ей и не даются. Когда же мама хочет, чтобы мы что-то сделали, то всегда старается объяснить процесс, и больше заботится о том, что правильно, а не о том, что модно. Лишь в последнюю пару лет я поняла, что никогда по-настоящему ее не стыдилась. И ни разу не сказала об этом вслух.

Не представляю, как она там сейчас. Вот бы найти способ хотя бы сообщить, что я жива. Что не похищена каким-нибудь старым извращенцем. Самое ужасное, что, пока я тут круглые сутки жалуюсь на роль Касс-первопроходца, мама страдает в неведении и никогда ничего не узнает.

Длинная река

Иду вдоль изгиба реки вокруг подножия холма, и это проще, чем пробираться поверху, поскольку среди деревьев я очень легко теряюсь. Река здесь ỳже и быстрее (сейчас я бы сунулась в воду лишь в случае крайней необходимости), но по-прежнему чистая, без следов соли или волн, позволяющих предположить близость океана.

Ступни почернели, несмотря на постоянное мытье, и покрылись синяками и мелкими порезами, но я ни за что не надену туфли, пока не заживут натертые ими болячки. А вот сыпь на руках и ногах быстро исчезла. Думаю, ее вызвали объятия с деревом. Я потеряла в весе – юбка все больше сползает на бедра. Никогда не была худышкой, хотя и толстушкой тоже, и сейчас не отказалась бы от зеркала, чтобы узнать, как выгляжу. Но если что, от молочного коктейля тоже бы не отказалась.

Избыток зелени

Я держусь реки еще и потому, что это позволяет отдохнуть от зарослей. Подлесок тут не так уж плох, но деревья и кусты все же растут слишком близко друг к другу. Даже с вершины холма вдали ничего не разглядишь, а большие просветы встречаются крайне редко. Когда река течет прямо, я по крайней мере могу мельком увидеть, что творится впереди. Но хотелось бы чуть лучше представлять, где я и куда попаду через минуту.