Тринадцать жертв (СИ) - "Lillita"

Ещё после смерти отца стало ясно, что жизнь не будет такой, как раньше. Он никогда не жаловался на здоровье, будучи довольно крепким. Просто в один день почувствовал сильное недомогание, на следующий день слёг, а через несколько дней умер в бреду. Случившееся сильно подкосило мать. Та начала угасать, стало ясно, что жить ей осталось недолго. Но она протянула целых три года. В последние дни жизни на мать было больно смотреть. Та уже была мертвецом, только ещё дышала и тихо-тихо говорила.

Время текло незаметно. Камилла задремала, устроив голову на подлокотнике, а Ирмелин пролистывала найденную в комнате книжку, когда в дверь постучали. Отложив книгу, Ирма растолкала младшую сестру, которая с трудом сообразила, где она и с чего вообще вдруг нужно возвращаться в этот мир. Обувшись, сёстры вышли в коридор, где их ждал Эрланн. Заметив «гнездо» на голове Камиллы, он тактично сцедил улыбку в кулак и предложил последовать за ним на ужин.

— А я уж надеялась, что мне всё приснилось, — разочарованно протянула Ками, широко зевая.

— Реальность жестока, моя дорогая, — заметила Ирма, на ходу заплетая длинные тёмные волосы в толстую косу и отмечая, что те всё же успели подсохнуть. — Надеюсь, утром ты не начнёшь расспрашивать, как мы здесь оказались.

Камилла ничего не ответила, лишь усмехнулась. Ну да, после сна она зачастую довольно туго соображала. Иногда даже не помнила, кто она такая, какой сегодня день и зачем она вообще проснулась. Младшая любила поспать и, при этом, часто умудрялась не высыпаться. Поэтому отрицать слова сестры — бесмысленное занятие.

Столовая, в которую Эрланн привёл сестёр, явно по изначальной задумке предназначалась для хозяев замка и их семьи — она пусть и была большой, но не настолько, чтобы принимать гостей. Посередине стоял большой круглый стол из тёмного дерева, а вокруг него располагалось тринадцать обитых чёрным бархатом стульев. Две свисавшие с потолка люстры наполняли помещение светом, что немного сглаживало мрачность обстановки. От еды на столе исходил приятный аромат, в миг пробуждавший аппетит.

За столом уже сидели остальные участники ужина: знакомые близняшки, девочка с практически белыми волосами, которая выглядела чуть младше них, парни-близнецы, черноволосые, но с цветными прядями в районе чёлки, и темноволосая же печального вида девушка.

— Эрл, наконец-то! — девочка вскочила с места и подбежала к Мастеру.

Её ярко-зелёные глаза, хорошо выделявшиеся на фоне бледного личика, с любопытством изучали сестёр. Сама девочка казалась довольно хрупкой и какой-то… Светлой? Нет, не в смысле цвета, что тоже являлось правдой. Как будто у неё изнутри шёл мягкий свет, от которого становилось теплее на душе.

— Гости устали, поэтому мы шли не спеша… К слову, познакомьтесь, Камилла и Ирмелин, — он по очереди указывал на девушек, представляя. — А это — Гленда, — светлая девочка кивнула, дружелюбно улыбнувшись, — Сюзанна и Дикра, вы их уже знаете, Мейнир, — печальная девушка, уши которой почему-то напоминали коровьи, а под левым глазом красовались два зелёных ромба, располагаясь один под другим, сделала совсем слабый кивок. — Лауге и Исаак, — близнецы помахали руками. Сначала тот, у которого чёлка была розово-жёлтой, а повязка закрывала левый глаз, а потом с бирюзово-фиолетовой чёлкой и повязкой на правом глазу.

Все расселись за столом и начали ужинать. Сюзанна заметила, что Элеонора и Мейлир сильно задерживались из-за ливня, и её это беспокоило. Близнецы весело откликнулись, что не стоило об этих двоих сильно переживать. Не маленькие они, да и, если что-нибудь случится, Фрейя и Эгиль быстро вернут их домой, ибо, если уж выбирать между их возмущениями и немилостью погоды, лучше выбрать второй вариант. Гленда то и дело с беспокойством посматривала на часы, а Мейнир молча ела, не выражая никаких эмоций, кроме печали.

— Сюзан, а ты очень вкусно готовишь, — заметила Камилла, украдкой облизывая вилку, за что получила лёгкий толчок по ноге от сестры.

— Приятно слышать это. Я… Старалась, в надежде, что понравится, — смущённо пробормотала Сью, потупив взгляд.

— Сьюзи, не скромничай. Ты каждый день нас балуешь, — радостно добавила Гленда, незаметно забирая кусочек морковки из тарелки Эрланна.

— Ага. Ты-то у нас умелица. Не то, что твоя сестра — совершенно безответственное вечное дитя. И как только так вышло?

— Иди в лес, Исаак! Ты-то с блатом два сапога пала! Пф! Да и зануда Эгиль вас не лучше.

Дикра и близнецы тут же начали обмениваться колкостями, что, кажется, было обычным делом, если судить по реакции остальных. Точнее, хоть как-то реагировала на происходящее только Сюзанна, укоризненно глядевшая на сестру. Та этого в упор не замечала и чуть не кинула картошку в Лауге, благо, её вовремя одёрнул Эрл. Атмосфера была лёгкой и весёлой, будто все за столом являлись хорошими знакомыми, если не одной семьёй. Даже сёстры почувствовали себя здесь своими. Увы, веселье прервала Гленда, которая в очередной раз обернулась к часам.

— Мне жаль, что надо прерывать веселье, но время поджимает. Гостям лучше поскорее отправиться в комнату и лечь спать…

— Сколько осталось? — тут же посерьёзнев, спросил Эрланн.

— Примерно полчаса. Я думаю, задерживаться не стоит.

— Действительно, — задумчиво хмыкнув, Мастер поднялся из-за стола. — Я провожу вас до комнаты.

Гленда, Сюзанна и Мейнир начали убирать со стола тарелки, тогда как Эрланн и сёстры покинули столовую, снова направляясь в гостевую. Ирмелин, выходя, кинула взгляд на часы. Почти девять. Время двигалось к закату, что было бы заметно, если бы не дождь стеной. Однако яснее от этого не становилось — пришлось списать всё на то, что у магов могут быть свои причуды и обычаи. Тем более, Эрланн уже предупреждал о возможных странностях. Он имел полное право ничего не объяснять, ведь они оставались лишь гостями, а это — наверняка дела внутренние, «семейные», так сказать.

— Пожалуйста, — Эрл остановился около двери и серьёзно посмотрел на сестёр, — ни за что не выходите из комнаты. Утром к вам заглянет Гленда, а до этого лучше даже не подходите к двери. Это очень важно.

— Хорошо, — Ирмелин кивнула, открывая дверь. — Мы останемся здесь. Спокойной ночи.

— Спокойной… — тихо откликнулся Эрланн, удаляясь.

Быстро помывшись, сёстры переоделись в извлечённые из рюкзаков ночные рубашки и легли спать. Кровать оказалась очень удобной. А чего ещё, спрашивается, ожидать от замка? Ирмелин уснула довольно скоро, тогда как Камилла проворочалась какое-то время, осмысливая всё произошедшее. Несмотря на внешнюю мрачность замка, его обитатели были довольно милыми, их общество ей понравилось. И всё же, почему все они живут именно здесь? И что такого особого в ночи, что нельзя выходить из комнаты? Оставалось надеяться, что в своё время найдутся ответы на эти вопросы.

На улице, усыпляя, всё также шумел дождь, собираясь продлиться, кажется, до самого утра. Но Камилле оказалось не до сна. Она редко страдала от бессонницы, и обычно это было связано с сильными переживаниями, паршивым самочувствием, либо же, что случалось реже, с новым местом. И вот сейчас она лежала, бессмысленно глядя куда-то вверх, и думала о разных вещах. О том, что завтра, похоже, придётся топать по грязи. О том, что заставило идти через этот лес. Об обитателях замка, тех, которых уже довелось повидать, и тех, кого только упоминали. Странные они, к тому же, довольно необычно встретить сразу столько магов в одном месте. Маги не то, чтобы не любили собираться вместе, скорее им просто не давали этого делать, опасаясь.

Перевернувшись на бок, Камилла поморщилась и прикрыла глаза. Куда же вдруг делась усталость? Спать не хотелось совершенно, и потому она начала вслушиваться в окружавшие звуки. Это оказалось не лучшей идеей, так как со стороны коридора послышались рыдания и крики. Плакала какая-то женщина, и голос её напоминал голос матери. Осознав это, Ками больше не могла лежать и вскочила с кровати. Забыв о данном Эрланну слове, она выбежала в коридор.