Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 2 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич Дрой

Однако мирная картина была омрачена одной аномалией. Прямо в центре поля, на фоне бескрайней синевы и блуждающих облаков, виднелся разрез. Не просто трещина на земле — она яркой мерцала и пульсировала, напоминая разгулявшуюся палитру художника. В этом разрезе на фоне небес переливались пурпурные, зеленые, золотые и розовые оттенки, перетекающие друг в друга в хаотичном, но завораживающем танце.

Со стороны это выглядело так, словно кто-то взял острое лезвие и сделал точный надрез в гобелене реальности, обнажив под ним сырые, незамутненные краски того, из чего эту самую реальность некогда вылепили.

Этот разрыв был одновременно и неуместен, как и любая другая аномалия, и в то же время глубоко завораживал. Окружающие тени от облаков словно сторонились его, держась на почтительном расстоянии, как бы признавая силу и тайну, которую таил в себе этот таинственный осколок чужой магии.

Поодаль, чуть меньше, чем в километре от него, собралась экспедиция, включая глав или старейшин (Хаджар так и не понял, кем они являлись на самом деле) Танцующей Луны. Уже зная, что на плече нет демона, ибо Хельмер, видимо, предпочитал исключительно разговоры тет-а-тет, генерал шагнул через ветер и мгновенно переместился к остальным.

— Вы, все же, соизволили явиться, — старик-юноша обмахивал себя веером и всем своим видом показывал, сколь он «высокого» мнения об их первом номере. — Что же, отдаю должное вашей храб…

— Что мне надо делать? — перебил Хаджар.

Старейшины Танцующей Луны напряглись, те из экспедиции, что принадлежали этому Дому и вовсе потянулись за оружие, но мгновение, второе, третье и поляна так и не потеряла своей безмятежности.

— Для начала вам стоит выучить правила приличия в стране бессмертных, мальчик, — все же не сдержался юноша-старик. — а не в той дыре смертных, откуда вы выползли и…

Он говорил что-то еще. Но Хаджар его не слушал. Так же, как человек в возрасте не станет сильно прислушиваться к глупостям, что говорит пьяный юноша, забравшийся на высокую горку и от того возомнивший себя великаном.

Вместо этого генерал с любопытством продолжал разглядывать даже не разлом, а само небо. Он был уверен в том, что ступил на тропу ветра как раз на кануне заката. И, учитывая, что путь по дорогам ветра занял у него не больше нескольких ударов сердца, то здесь тоже должен был быть закат, но вместо этого — светило нежное, полуденное солнце.

— Вы меня слушаете? — вспылил старик.

— Пока нет, — пожал плечами генерал. — Жду, когда вы скажете, что мне нужно сделать.

Арсарел, стоявший поодаль от своего наставника, шагнул было в сторону, но глава Танцующей Луны преградил ему путь коротким, властным жестом.

Двое бессмертных пересеклись взглядами и в глазах старика-юноши легко прочиталось: « Он и так сгинет. Не стоит тратить силы».

Урожденный бессмертный кивнул и вернулся на место.

— Там, — старик-юноша указал на разлом аномалии. — когда ты подойдешь на расстояние в десять шагов, то появится страж. Тебе нужно с ним сразиться и нанести ему столько ударов, сколько людей ты хочешь взять с собой.

Хаджар в недоумении перевел взгляд с разлома на старика и обратно.

— То есть — один? — спросил генерал без всякой издевки или сарказма.

Среди экспедиции зазвучали оторопелые шепотки и переговоры.

— Тернит, — едва ли не сплюнул глава Танцующей Луны. — ты думаешь, что за сотню эпох наша мы просто так собираем двадцать претендентов, если проще нанести один удар и пройти в одиночку? Может мы все здесь, по твоему мнению, круглые идиоты и ничего не понимаем в пути развития?

Искры юношества, еще пока не окончательно потухшие в душе генерала, хотели ядовито подтвердить подозрение старика, но… Но Хаджар не принадлежал числу тех, кто упорно, после всех фактов, доказывающих обратное, продолжает недооценивать своего противника.

Нет, даже самый рядовой житель внешнего региона Страны Бессмертных понимал и знал о развитии, Реке Мира, мистериях и прочем куда больше абсолютного большинства жителей смертного региона.

Так что, если они эпохами собирали экспедиции количеством именно в двадцать человек, то в этом действительно имелся какой-то резон.

— Что-то еще? — спросил Хаджар. — Какие-то наставления, уловки, секреты.

Старик-юноша показательно сложил руки на груди. На да, как там говорил Хельмер — если не сдюжит первый, то на его место встанет второй? Видимо глава Танцующей Луны был готов пойти на такую жертву, чтобы избавиться от бельма на своем глазу.

Что же — одно дело разбираться в пути развития, и совсем другое — рационально использовать собственные ресурсы. Хаджар помнил множество государственных и военных деятелей смертных регионов, которые либо не понимали, как это делать, либо ленились и предпочитали почивать на мягких постелях.

Пожав плечами, Хаджар развернулся к разлому и спокойным шагом направился в его сторону.

И, примерно на расстоянии в двадцать шагов, генерал выругался.

Проклятая голова…

Такое впечатление, что она болела все сильнее буквально с каждым прошедшим шагом.

Хаджар замер и опустил взгляд к земле, чтобы на глаза не попадали солнечные блики. Тени от облаков под его ногами степенно плыли, лаская стебли золотистых трав. Словно страницы дорогих талмудов колыхались под пальцами.

Генерал провел пальцами по поверхности свитка. Материал, покрывшейся рыжей сеточкой от времени, наверное, должен был как-то ощущаться. Но генерал не знал как именно.

Ляо Фень рассказывал, что все, что есть на седьмом небе, не имеет плоти и сути в той степени, в которой это понимают смертные. Что здесь всё и все состоят из чистой души, облаченной лишь своим разумом и волей.

Так что, на самом деле, свиток, который держал в руках генерал, вовсе не был свитком в прямом смысле этого слова. А лишь чужой волей и чужими мыслями, оставленными сквозь эпохи для тех, кто решит потратить крупицу своего бесконечного времени, чтобы его прочесть.

Вот только генерал никак не мог понять в чем разница. В чем разница свитка, который он сейчас держал в руках, что не имел физической сути, но сохранил чьи-то мысли и такой же свиток у смертных.

Только в том, что чтобы изготовить пергамент смертные тратили годы на обучение своих мастеров, искали нужные материалы, эксперементировали и…

Генерал слегка улыбнулся. Ляо Фень говорил, что, порой, история создания и возникновения материала, на котором пишут смертные, ценнее, чем некоторые мысли, которые те там оставляют.

Генерал не понимал и этого и…

— Нашли тебя, — прозвучал мелодичный голос за его спиной.

Он обернулся и увидел невысокую богиню в светлых одеждах, на голове которой мерцала корона, выкованная из отсветов Вечности.

Миристаль, как и всегда, улыбалась и, будто лишь недавно появилась на свет, излучала энергию некоей непосредственности.

— Без брони ты выглядишь лучше, — произнес генерал. — мягче и… я пока не понял, что такое красота, но, наверное, ты красива, друг мой.

Миристаль засмеялась. И, как и всегда, в её смехе звучал смех сотен детей. Да, теперь генерал знал, что такое — «смех» и кто такие — «дети».

— Это лучший комплимент, что я слышала от тебя, прославленный генерал, — она потянула его за руку. — Пойдем, прогуляемся.

— Но я…

— Ты уже третью эпоху не вылезаешь из библиотек, — перебили Миристаль, вновь ослепляя его на миг своей серебристой улыбкой. — Сам хоть помнишь зачем?

Зачем… кажется, он должен был помочь какому-то другу. Вот только кому? Со всеми его друзьями — Миристаль, Яшмовыми Императором, Ляо Фенем и Дергером все было в порядке.

Странно, но…

— Пойдем, — и Путеводная Звезда увела его из библиотеки одного из старших богов.

Хаджар помотал головой, вновь усилием воли загоняя боль как можно глубже. Но с каждым новым приступом делать это становилось только сложнее, словно приступы только усиливались. И дело касалось не только боли. После каждого приступа у Хаджара возникало ощущение, словно он падал куда-то. И нельзя было сказать куда именно. Он просто…