Владимир Сазанов - Двуединый. Трилогия

— Ты ведь не местный, да? — Она улыбалась, глядя на меня.

— Да, — вздохнул я. — Если честно, я совсем не представляю, как себя вести. Кажется, уроки, которые мне преподавали, не подходят для общения.

— Это уж точно. — Она снова хихикнула. — Так, как ты, ко мне не обращались даже на официальных мероприятиях академии.

— Извините, — пробормотал я.

— Да ничего, это было забавно.

— А вы не могли бы рассказать об академии, — решился я, пока разговор не зациклился на одних моих ошибках. — Я имею в виду неофициальную информацию. То, что пишут в газетах и информационных листках, я читал.

— Могла бы. Только что конкретно тебя интересует? А то история академии входит в курс общей истории империи и отнимает много часов.

— Ну меня в основном интересует общая форма общения. Мне не хотелось бы вызывать смех окружающих каждой фразой.

— Это совсем просто. Нужно говорить, как мы с тобой сейчас. В академии не приветствуется низкопоклонничество и разделение по статусам. Официально. — Она немного помрачнела.

— А неофициально?

— А неофициально я советую тебе особо не общаться вне своей социальной группы. В академии множество Ло, считающих себя центром вселенной. Они не смогут сделать тебе какую-нибудь пакость открыто, но академия не занимается слежкой за тем, как курсанты проводят свое свободное время. И всегда находится кто-то, желающий отомстить за недостаточно почтительное поведение нижестоящего. Кроме того, здесь обучается несколько Ли, а у них высокомерие в крови. Вот они уже способны доставить более серьезные неприятности, особенно если их цель первокурсник.

— Эти люди вредят вам? — Образ академии, описываемый наставницей, сильно отличался от того, который рисовался в моей голове до этого. Видимо, сегодня день, когда все мои представления о действительности переворачиваются с ног на голову.

— Конечно же нет. Чтобы доставить неприятности наставнику, студентам придется приложить достаточно серьезные усилия. Такое возможно, лишь если преподаватель сам допустил грубейшее нарушение. Но курсанты менее защищены, поэтому я бы рекомендовала не нарываться.

— А почему подобное происходит? — поинтересовался я. Мне как-то иначе представлялась имперская аристократия.

— Потому что им позволяют, почему же еще. — Женщина в раздражении взмахнула рукой. — Если на территории академии ректор Калас еще может как-то пытаться насаждать свои правила, то за ее стенами все возвращается на круги своя. У всех этих высокомерных мальчишек там, за стенами, полно примеров для подражания. Возьмем, к примеру, великого и непревзойденного Александро Гнеца. Как главнокомандующий он, возможно, и хорош, хотя не мне об этом судить. Но вот как образец поведения явно оставляет желать лучшего. Высокомерие, презрительное отношение ко всем, кто ниже него по статусу, то есть ко всем вообще, за исключением императора, и ожидание того, что каждый будет готов выполнять его приказы, рискуя собственной жизнью. Что мы можем ждать от молодежи, если предоставили ей такого кумира. — Она выдохнула воздух сквозь сжатые зубы, успокаиваясь.

Я молчал, обдумывая описанную картину со всех сторон. Надо будет потом пересказать услышанное описание отца Марианне. Пусть посмеется. Сестра, как и мама, всегда могла добиться от отца того, чего хотела. С другой стороны, такой отец больше вписывался в роль главы дома и имперского главнокомандующего. И неважно, что я привык думать о нем иначе.

— Вот там располагаются малые полигоны. — Я моргнул, внезапно поняв, что слишком задумался, а моя спутница уже давно пришла в себя и устраивает мне невольную экскурсию. — Там курсанты отрабатывают действие собственных заклинаний. Для работы с боевыми артефактами существуют большие полигоны, но они располагаются за городом.

— А разве работа с заклинаниями не опасна? Может, ее стоило тоже вынести за городскую черту, — ляпнул я лишь затем, чтобы показать, как внимательно слушаю.

— Ну что ты. — Она покровительственно улыбнулась. — Мощности личных заклинаний без использования накопителей недостаточно, чтобы пробить установленную на этих полигонах защиту. А за безопасностью курсантов здесь следить значительно проще. Лазарет ближе.

— Так у вас что, бывают ранения на полигонах?

— Бывают. В основном из-за халатности самих курсантов. К счастью, случаи с летальным исходом или даже просто серьезные травмы крайне редки. И только один раз такое произошло из-за неправильно сработавшей защиты.

До этого момента я как-то не задумывался о том, что в академии готовят военных, которые не только убивают, но иногда и умирают. В том числе в процессе обучения. Я собирал информацию, усердно поставляемую моей спутницей, оставив анализ полученных сведений на потом. К моему сожалению, наша экскурсия вскоре закончилась, так как мы подошли к ректорату. Приемная пустовала, что, впрочем, было неудивительно — до начала занятий оставалась еще неделя.

— Привет, Зи, — обратилась моя сопровождающая к секретарю. — Я вот тут привела этого милого юношу. Ему очень надо увидеть ректора.

— Ваше имя, молодой человек? — обратилась ко мне секретарь, невысокая блондинка лет тридцати. — У вас назначена встреча?

— Да, назначена, правда, без указания времени, но я могу и подождать. — Оставалось надеяться, что ждать придется не слишком долго. — Меня зовут Абель. Абель Гнец.

— Добро пожаловать, высокородный Ла, — заулыбалась секретарь. — Господин ректор ожидает вас. — Она плавным движением скользнула к двери и, взявшись за ручку, замерла, уставившись на мою спутницу, внезапно упавшую на одно колено.

— Высокородный Ла, не гневайтесь, мой язык несдержан, как грязная метла, — лепетала молодая наставница, опуская голову к полу. — Я не знала, кто вы. Я говорила неподобающе. Я не думала так. Я виновата. Это было не то, что вы подумали. — Она шептала что-то еще, путаясь в словах, а я только оторопело смотрел, пытаясь понять, что это на нее нашло. Неужели она так волнуется из-за того, что не поздоровалась подобающим образом? Бред. Но это вообще единственное, в чем ее можно было бы упрекнуть.

— Вы меня извините, — наконец выдавил из себя я. — Но нехорошо заставлять ректора ожидать. Подождите меня, пожалуйста. Когда я освобожусь, вы мне все объясните. Хорошо?

— Хорошо, — прошептала она, все еще не поднимая головы.

Вздохнув, я развернулся и шагнул в кабинет ректора. Массивная дверь распахнулась, направляемая тонкой женской ручкой, прежде чем мой лоб вошел с ней в соприкосновение. И это несмотря на то, что ошарашена секретарь была, пожалуй, посильнее моего. Все-таки профессионал — всегда профессионал.