Евгений Щепетнов - Перекресток судеб

Спутники негодяя на секунду застыли, не в силах поверить в происшедшее, и Жересар успел двумя ударами сбить еще двух разбойников, разлетевшихся в стороны, как придорожные травинки, срубленные хворостиной мальчишки.

Оставшийся на ногах громила успел выхватить нож и броситься с ним на чужака, но тут же завопил от боли в сломанной руке, потом замолчал, добитый коленом в хрустнувший нос.

Воришка успел сбежать. После первого же удара он скользнул между громилами, скрывшись в толпе, старательно не замечавшей разборки у палаток — кому нужны чужие неприятности?

Жересар пару раз сжал и разжал пальцы, слегка онемевшие от соприкосновения с головами противников, поднял с пыльной земли вещмешок и отправил его туда, где он был до столкновения — на левое плечо. Повернулся, чтобы уйти, и тут заметил, что кто‑то смотрит в дырочку, проделанную в стене торговой палатки. Глаз мелькнул, потом исчез, а через несколько секунд появился его хозяин, боязливо выглянувший из‑за угла:

— Сваливай отсюда, и быстрее! Он сейчас толпу приведет! Вот тебя угораздило с ними связаться! Иди отсюда, а то и мне достанется — еще палатку попортят, когда тебя месить начнут! Понаедут тут!

Красноносый полноватый мужчина — торговец пирожками с тухлятиной — был полон искреннего негодования от того, что чужак приволок к его палатке неприятности, потому кипел от злости как чайник на огне.

Жересар промолчал, перешагнул через поверженных, истекающих кровью разбойников и шагнул в толпу, успев заметить, как лавочник, воровливо оглянувшись, наклонился над лежащими без сознания парнями — якобы для того, чтобы оказать им помощь, но лекарь видел, как рука проходимца шарит по карманам. А что? Все равно спишут на чужака — мол, он обворовал бесчувственных разбойников.

Лекарь хотел вернуться и дать пинка мародеру, но передумал — какое ему дело до базарных страстей? Вор вора обобрал — и что? Да чтоб они все сдохли…

Через базар ему пришлось пробираться еще с полчаса — Жересар заблудился, уткнувшись в какие‑то фургоны, заставленные клетками с кудахчущими и дико вопящими птицами, долго выбирался, блуждая в этом лабиринте, резко пахнущем птичьим дерьмом, вымазал башмаки и злющий, как цепной пес все‑таки выбрался ко второму выходу с базара, в который уже раз нещадно костеря себя за то, что не обошел базар стороной.

У выхода его снова ожидал сюрприз. Возле будки базарного сторожа, собирающего деньги за въезд повозок, лекарь увидел давешнего воришку, внимательно разглядывающего прохожих.

Жересар удрученно вздохнул — ну вот, неприятности не кончаются! Все‑таки привел своих подельников, поганец! Осмотрел выход — нет, никого подозрительного не было. Тем более, что рядом с будкой стояло человек шесть — семь городских стражников, стоящих спиной к базару и живо обсуждающих свои проблемы, опершись на копья, уткнутые в землю потемневшими от времени древками.

Жересар расслабился, и пошел на выход, не обращая внимания на воришку. Однако, как только лекарь приблизился к воротам, парень завопил противным, визгливым голосом:

— Вот он! Вот — разбойник, напавший на честных граждан, сломавший челюсть Брюску! Хватайте его! Держите!

Стражники тут же прервали разговор, обернулись и наставили копья на Жересара, опешившего от такой встречи. Он попытался что‑то сказать, объяснить, что это ошибка, что наоборот — это его пытались ограбить, но стражники ничего не слушали, а один из них, худой, длинный капрал, зайдя за спину лекаря достал тяжелую дубинку и со всей силы ударил Жересара по затылку.

Когда лекарь упал, стражники начали пинать его ногами, бить древками копий и успокоились только тогда, когда лицо чужака превратилось в кровавую маску, потерявшую человеческие черты. Затем, капрал подозвал дежурного извозчика и чужака, не подававшего признаков жизни, погрузили в повозку, с трудом подняв его громоздкое тело.

Капрал обшарил карманы лекаря, выгреб все, что там было, срезал кошелек, привязанный к поясу, вытряхнул из мешка чужака какие‑то баночки, склянки, траву, противно пахнущую лекарствами. Все это выкинул в бочку с мусором, стоявшую у будки. Прощупал одежду повнимательнее, и крякнув от удовольствия, вытряс из тайного кармана на груди три золотых, сунув их в свой кошель под жадными взглядами подчиненных.

— Это на лечение Брюску! — хмуро пояснил он, скривив рот в надменной гримасе — везите парня в «собачник», завтра потащим к судье — если выживет, конечно.

— А может сразу его… в море? — предложил один из солдат, шмыгая носом и вытирая сопли рукавом, заскорузлым от покрывающей его белой корки — может он уже сдох?

— Нет — живой! — нахмурился капрал — сердце бьется. Хотя мы ему хорошо вломили! Проклятый бродяга! Будет знать, как нападать на наших!

— А может не бродяга? — нерешительно спросил молодой стражник, только недавно принятый в стражу. Ему было лет шестнадцать — папаша, торговец птицей дал кругленькую сумму, чтобы его взяли на службу, считающуюся выгодной и престижной среди горожан. Капралу тоже перепало от щедрот купчишки, хотя и немного.

— Вроде приличный мужик‑то — снова заканючил отпрыск торгаша — склянки‑то вроде как лекарские! Как бы проблем не было, а, Девад?

— Идиот! — рявкнул капрал, краснея, как вареный краб — он моему троюродному брату челюсть сломал! Он должен за это ответить! И кто о нем знает? Какой‑то чужак — то ли лесоруб, то ли морячишка! У нас свидетели есть, что парень напал на Брюска и остальных! А еще — он их обобрал, забрал деньги с бесчувственных тел! Мародер!

— Если он забрал деньги — почему их при нем нет? — пожал плечами настырный юнец — может не все так просто, господин капрал?

— Ты что, умнее всех?! — прищурился стражник — что, ты утверждаешь, что я вру? Смотри, не будешь себя правильно вести, вылетишь из стражи так же быстро, как сюда и попал! И вообще — я смотрю на тебя, и каждый раз думаю — чего этот придурок здесь, в страже, делает? Эта работа точно не для тебя, щенок!

— И я убеждаюсь в этом каждый раз, как гляжу на твою морду — тихо буркнул парнишка, и не желая вступать в пререкания с начальником отошел в сторону, отведя взгляд от капрала.

— Что?! Что ты там сказал, придурок? — рявкнул капрал, но парень промолчал, сделав вид, что не слышал.

Капрал покачал головой, решив для себя, что нужно будет отделаться от молодого придурка при первой возможности. С ним можно влипнуть — это точно. Дурачок шел в стражу «бороться с преступностью и помогать людям — романтический идиот. Такие опасны. Тем более, что сын торгаша не желает держать язык за зубами.