Елена Малиновская - Хозяйка

– Ваше величество, – неожиданно окликнул ее тихий шепот испуганной служанки, – Мне нужна ваша помощь.

– В чем дело? – поинтересовалась Дриана, поспешно выходя за девушкой в коридор, предварительно бросив заботливый взгляд на мужа и убедившись, что не потревожила его безмятежный сон.

– Тут начальник торговли, – служанка излагала суть проблемы прерывисто быстро, опасаясь посмотреть повелительнице в глаза, – Он говорит, это не терпит времени.

– Где он? – достаточно резко прервала императрица последующие бесчисленные извинения за потревоженный покой и с легкостью разглядела мечущийся в тревоге силуэт встрепанного человека. Она подошла к нему легким скользящим шагом, оставив девушку в одиночестве. Молодой мужчина с почтительностью поклонился и бросился было что-то объяснять, усиленно жестикулируя, но моментально был прерван жестом руки.

– Это действительно серьезно, – утвердительно отметила женщина и поспешила в спальню, не утруждая себя дальнейшим разглядыванием его мыслей. Склонившись над Леоном, она ласково провела ладонью по его щеке и нежно улыбнулась, заметив, как он потянулся к теплу руки. Но, согнав радужное настроение духа, она осторожно вытащила его из омута сладких видений, бесцеремонно растормошив за плечо.

– Еще минутку, – пробурчал Леон, плотнее заворачиваясь в теплое одеяло.

– Вставай, – твердо потребовала Дриана, всей спиной чуя нетерпение начальника торговли, томившегося в коридоре, – Срочное дело.

– Иногда я начинаю жалеть, что женился на тебе, – недовольно огрызнулся атлант, но послушно потянулся за одеждой, моментально окончательно просыпаясь, – Досталась же ты на мою голову…

Дриана не стала обижаться, взглядом поторапливая неповоротливого со сна Леона. Тот облачился в роскошный халат глубокого синего цвета, оттеняющий его глаза и взмахом кисти разрешил мужчине войти.

– Мой повелитель, – возбужденно закричал атлант, вбегая в комнату, – Я принес вам страшные вести, – тут мужчина замолчал, видимо осознав присутствие Дрианы и прикидывая, стоит ли продолжать при ней.

– Я вас покину, – с ехидной улыбкой ответила императрица, впрочем, не двигаясь с места. Странное начало заинтриговала ее так же, как и Леона.

– Останься, – почти приказал император и пояснил свое решение собеседнику, – У меня нет тайн от моей жены.

– Хорошо, – не стал тот спорить и начал рассказ. Почти с первых его слов Дриана отошла к окну, не желая, чтобы кто-нибудь видел ее реакцию. А мужчина повествовал о кошмарных вещах. Неизвестные вырезали целый судоходный корабль, перевозивший детей с островов на материк в школу. Они не тронули и грамма ценных металлов, ограничившись убийствами. И, что заставило кровь в жилах Дрианы заледенеть, фраза, написанная корявыми пурпурными буквами на палубе корабля, превратившегося в общую могилу для несчастных, – "Дриана, я иду". Больше она не слышала ни звука, все утопало в гулких ударах сердца. Она не помнила, как удалился начальник торговли, даже Леона Дриана ощутила лишь тогда, когда он вплотную приблизился к ней.

– Что мне делать? – горестно вопросила она его, поворачиваясь и судорожно цепляясь за плотную ткань его халата, – Это Нерена, но почему так?!

– Все образуется, – невпопад ответил ее муж, прижимая молодую женщину к себе, словно стремясь защитить своими объятиями от всего плохого в мире, – Все будет хорошо.

– Почему, Леон, почему? – всхлипнула – Дриана, – Почему из-за меня всегда должны умирать и страдать люди? Она пришла за мной, хоть бы только за мной.

– Не говори глупости, – встряхнул император ее за хрупкие плечи, – Нерене не победить союз трех государств. Завтра же, нет, сегодня, сейчас я пошлю телепатический вызов Орланду и Эрику. А уже через месяц мы созовем совет, на котором попытаемся решить эту проблему общими усилиями. И решим, я уверен. Сейчас мне нужно отдать нужные приказания, – Леон пытливо заглянул в безопасные для него очи, – Только не делай глупостей, прошу. Ты не виновата в трагедии, виновата извращенная психика Нерены.

Дриана проводила его взглядом и вновь повернулась к окну, за которым буйствовали краски лета. "Зло поднимает голову", – подумала она и вздрогнула, ощутив ледяное дуновение ветра смерти, – Скоро будет богатая жатва". Она помолчала и добавила, горестно всплеснув руками: "Как я хочу ошибиться, пожалуйста"!

Ответом ей было жуткое завывание ветра, похожее на взрыв зловещего хохота.

Мальчик плакал. Он позабыл обещания себе терпеть боль и унижения, беспрекословно выносить тяготы и невзгоды юнги торгового корабля. Цель была так близка, совсем рядом, и мальчик осмелился дать ослабнуть внутренней пружине, державшей его в напряжении последние месяцы. Воспоминания тотчас нахлынули на него, заполняя сданные бастионы дыр в прошлом. Скорчившись в неудобной позе в самом темном углу грязной палубы, прикусив губу от страстного желания все оставить, как раньше, проведя в забвении недолгие годы жизни, он горько рыдал. Так плакать могут только дети: до икоты, до судорожных всхлипов, разрывающих неокрепшую грудную клетку. И не было никого рядом, чтобы утешить, приласкать, обогреть маленький комочек плоти и крови. Перевернувшись на спину, он, наконец, затих, лишь изредка шмыгая сопливым носом, уставившись остановившимся взором на сосновые доски лестницы, поднимающейся к верхней палубе. Где-то там, наверху, шумели люди, радуясь окончанию утомительного путешествия, с нарочитой роскошью выстреливая в ночное небо пробками от дорогих бутылок с шампанским. Там лился веселый дружный смех над чьей-то удачной, или, напротив, неудачной шуткой. Они не знали горя, не подозревая о существовании другого дна этого судна, а может, просто не желали утруждать себя трудными вопросами. Мальчик с силой всей своей недетской ненависти ударил кулаком о доски неудобного топчана. Что им до него, до его знания? Пусть они гибнут в сытом довольстве, не подозревая о его сущности. Их смерть рядом, под боком, пока надежно спрятанная под личиной оборванного десятилетнего ребенка. Он – Посланец тьмы, и их беда, что в постыдном равнодушии они проходят мимо, не прислушиваясь к стонам истязаемого бесправного мальчика. Придет черед, и смерть обрушиться на мир черствых, тогда он станет свидетелем их мук и плача, не подняв и мизинца для спасения душ вопящих к его милосердию.

– Мальчик, что с тобой? Тебе плохо? – фальшивым звуком вторгся в пучину бушующей ярости звонкий девчачий голосок.

– Не твое дело, отвали, – злобно буркнул тот, не утруждая себя разглядыванием лица незнакомой собеседницы.