Медведева Алена - Уши торчком, нос пятачком

— Лен, ну ты надорвешься! — «кипишевал» Женя, встречая меня после третьего захода на большой поляне, что была выбрана местом размещения нашего лагеря. — Все девушки берут что полегче, а ты третий раз ящик с тушенкой приносишь. Оставь ребятам, там сейчас еще сотрудники МЧС подключатся: они только что ушли вам навстречу. Мощные ребята, скажу я тебе, настоящие мужчины. Вот пусть они самое тяжелое и принесут.

— Не-е, — я отмахнулась от друга, вновь отправляясь к месту разгрузки: вещей там оставалось еще немало, тогда как сил у большинства студентов уже не было. Три девушки, пришедшие следом за мной и принесшие блоки с печеньем, без сил рухнули прямо рядом с беспорядочно наваленной посреди поляны кучей нашего снаряжения. На еще один подвиг они оказались не способны.

Я же… Откровенно говоря, в душе я наслаждалась, впитывала в себя ароматы окружающего леса — настоящего, дикого, полного животных и птиц. Комары меня не донимали, потела я гораздо меньше любого человека, заблудиться не могла в принципе, а возможность прогуляться по лесу, даже в человеческой ипостаси, воспринималась мною как нечто прекрасное и долгожданное. Вкус свободы! Ощущение полета, когда ты ни от кого не зависишь и можно просто быть собой.

В итоге я еще дважды преодолела расстояние от места разгрузки до нашего будущего лагеря, столкнувшись один раз с действительно более тренированным, чем мои одногруппники, молодым парнем, несшим увесистый блок со снаряжением. Очевидно, он и был одним из спасателей, прикрепленных к нам.

Полностью перебазировав свое «имущество», мы все основательно запыхались. Кто-то успел натянуть над нашими вещами, сваленными кучей, тент на случай внезапного дождя, но на большее мы были не способны, повалившись кто куда. И ни комары, ни другие насекомые никого уже не пугали — сил на это не осталось. А надо бы еще палатки поставить для ночевки… Об ужине даже думать не хотелось!

— Лен, тут рядом озеро есть. Ребята только что ходили купаться, — Арина плюхнулась на землю рядом со мной. — Пойдем?

— Можно, — кивнула я, озираясь. — Только еще бы свой рюкзак обнаружить, там купальник.

Переглянувшись, собрались с силами и, со вздохом встав на ноги, поплелись искать свои вещи. Мой рюкзак обнаружился с краю, приставленный, судя по запаху, заботливым другом к столбу, что поддерживал тент. Выхватив нужное, мы вместе с Ариной двинулись в указанном нам одногруппниками направлении. Там, за выступом ближайшего скальника (а поляна, выбранная под лагерь, была словно между ладоней укрыта двумя длинными и довольно высокими скальниками) и немного ниже по пологому берегу, и будет оно — прохладное счастье! Нам, потным и уставшим, подобная перспектива казалась настолько желанной, что открылось второе дыхание, подпитав иссякшие силы.

Переодевшись в лесу и прибежав к озеру, обнаружили еще троих наших ребят, сидящих на берегу. Только мы направились к воде, как один из них, Слава, крикнул:

— Лена! Вы что? Все удовольствие испортите. Идите лучше с крутого берега спрыгните, чем тут по песочку в воду заходить. А так раз — и нырнул.

— Ой! — Арина, загоревшись идеей, потянула меня в указанном направлении.

Что ж, не проблема. Мы быстро вскарабкались на обрывистый край озера и прыгнули в прозрачную, манящую прохладой, воду. Тело мгновенно обдало обжигающим холодом ледяной воды, дыхание сбилось, перехватив дух…

«Идиоты! — мелькнула мысль. — Ладно я, но у Арины может запросто не выдержать сердце!»

Вода в озере была явно подземного происхождения, и оттого безумно холодной, из подземного карстового озера. А в контрасте с жарким воздухом… Идиоты!

У Арины свело судорогой ногу, но прежде чем я рванула вытаскивать одногруппницу на берег, парни и сами сообразили поспешить на помощь.

— Мы тоже так лопухнулись. В спешке попрыгали, — винился Слава, когда мы, выбравшись из воды и дрожа от холода, пообещали ему немедленную смерть, как только отогреемся. — Вот решили и над вами подшутить.

— Дошутитесь! — со слезами пригрозила им Арина, растирая пострадавшую конечность. — Я едва не утонула! Как вам ума на это хватило?!

— Да мы сами едва не окочурились от шока. Но когда на озеро прибежали, тут один из спасателей купался. Тот, что самый высокий из них, блондин с зелеными глазами. Во мужик! Он тут плавал долго, от края к краю, и нырял даже…

Ребят дружно передернуло, а у меня появилось невероятнейшее подозрение.

«Высокий, блондин, глаза зеленые, купается в ледяной воде… Не может быть! Это просто невозможно…» — не сдержавшись, я застонала в голос.

В полукататоническом состоянии натянув потертые шорты и широкую футболку прямо на влажный купальник (не растаю), решительно оставила позади сокурсников и почти побежала к лагерю. Надо выяснить, надо убедиться, надо удостовериться в том, что это… Глупая мысль! Просто у меня навязчивая паранойя.

Как преодолела расстояние, не заметила: пара минут и я уже, озираясь вокруг, стояла возле кучи общего имущества. Тут же обнаружился и наш куратор, который совместно с сотрудником заказника пытался организовать студентов для обустраивания места под ночлег. На поляне уже стояло несколько четырехместных туристических палаток и появилось место для общего кострища, неподалеку от которого тремя бравыми мужчинами сколачивались длинные походные столы и самые простые лавки. Над этим местом уже натянули большой тент: там предстояло быть нашей кухне.

Ага! Я резво дернулась к этим, явно не студенческого телосложения и возраста, мужчинам, по пути принюхиваясь и впиваясь взглядом в фигуру каждого. В пределах видимости находились двое, и оба никак не могли быть Добровольским — комплекция не та. Но облегчение было недолгим: ровно до того момента, как из-за длинного, перевернутого столешницей на бок, стола вынырнула светловолосая голова. У-у-у… Зверь внутри встрепенулся и уверенно опознал другого волка, более того — привязавшего его к себе самца и собственного альфу.

Караул! Это, несомненно, был Андрей. Стоило ему, подняв взгляд, окинуть мою приближающуюся фигуру, как я убедилась окончательно — он. Но и не он одновременно…

Таким… простецким, расхристанным и… простовато неброским я его даже представить не могла. Он был не похож сам на себя — с гривой как-то неровно остриженных светлых, выгоревших прядками, волос, в одной хлопчатобумажной майке, драных и линялых, обрезанных по колено, джинсах. Слегка вспотевший, взъерошенный и неимоверно брутальный. И ничего в этом сногсшибательном рубаха-парне не напоминало лощеного недоступного денди в извечном стильном костюме и при галстуке. Собственно, его внешний вид поразил меня не меньше факта его нахождения тут, вынудив нелепо застыть совсем рядом с вопросительно уставившимися на меня мужчинами.