Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 8

В глубине небольшого алькова горел камин, рядом лежала вязанка хвороста. Маусглов сунул сук в огонь, подул, чтобы тот разгорелся. Получился импровизированный факел. Захватил с собой несколько сучьев и отправился дальше по туннелю.

Вскоре он пришел к развилке. Левый путь казался более широким, как бы приглашал Маусглова. И Маусглов пошел по нему. Он опять скоро дошел до развилки но на этот раз повернул направо.

Через некоторое время стало заметно, что туннель постепенно углубляется. Маусглов миновал еще три развилки, а затем комнату в виде пчелиных сотов. После этого он решил оставлять отметки углем на правой от себя стене. Наклон стал более пологим, туннель расширялся, теряя свое сходство с коридором.

Остановившись, чтобы зажечь второй факел, Маусглов забеспокоился — путь, которым он пробирался сюда, был заметно короче. Но возвращаться назад тоже не хотелось. «Пройду еще сотню шагов. Хуже не будет». Когда Маусглов прошел намеченное расстояние, то оказался перед входом в большую теплую пещеру, из которой несло каким-то незнакомым запахом. Он поднял факел высоко над головой, но дальний конец огромной пещеры остался скрытым во мраке. «Еще сотню шагов…»

Пройдя их, он решил больше не рисковать, а возвращаться назад тем же путем. Но в тот же момент услышал вдали подозрительный шум, который постепенно приближался к нему и становился все громче. Маусглов понял, что ему надо либо отдаться на милость этих людей, попытавшись, если удастся, объяснить ситуацию, либо спрятаться, погасив факел. Но по своему опыту он знал, к чему может привести встреча с людьми, поэтому стал осматриваться, ища убежища.

По всему замку в эту ночь шла охота за слугами Рондовала. Их ловили и убивали. Драконов и прочих чудовищ, которых невозможно было уничтожить, Мор своим могуществом заколдовал и перенес в глубокие пещеры, где погрузил в сон на многие столетия.

Однако то, что ему еще предстояло сделать, было гораздо труднее.

Он шел по сверкающей дороге. Вся дорога была усыпана разрядами миниатюрных молний, но это не пугало его. То слева, то справа рождалось сияние — это мелькали возле дороги другие миры, другие реальности. Прямо над головой нависал темный купол небес, на котором ровным светом горели звезды.

В правой руке Мор держал посох, в левой — ребенка. Время от времени ему встречались перекрестки с мрачными боковыми ответвлениями.

Он миновал их, едва бросив взгляд, но на одной из развилок свернул и пошел по левому пути. Мерцания сразу же стали реже.

Маг шел теперь гораздо медленнее, внимательно разглядывая появляющиеся по сторонам дороги изображения. Через некоторое время он совсем остановился и стал всматриваться в открывшуюся его глазам панораму. Он шевельнул посохом, и панорама застыла. Мор смотрел на нее некоторое время, а затем вытянул посох вперед. Картина перед ним стала оживать, наливаясь цветом и жизнью.

Осень… вечер… маленький городок… небольшая улочка… Университет…

Он шагнул вперед.

Майкл Чейн, румяный, рыжеволосый, весом в триста с лишним фунтов, ослабил узел галстука и уселся за письменный стол. Левой рукой он пробежался по клавиатуре компьютера, и на экране монитора появились какие-то фигурки. Майкл изучал их с полминуты, затем покрутил что-то на задней панели.

Взяв карандаш и линейку, он срисовал фигурки на лист бумаги, откинулся в кресле, пожевал губу, что-то подправил.

— Майкл, — сказала невысокая черноволосая женщина в вечернем платье. — Ты можешь оторваться от работы?

— Но я уже одет, а сиделка еще не пришла.

— Она здесь. Завязывай галстук, мы опаздываем.

Майкл вздохнул, положил карандаш и выключил компьютер.

— Хорошо, — сказал он, поднимаясь и застегивая воротник рубашки. — Через минуту я буду готов. Хотя на факультетскую вечеринку можно было бы и опоздать.

— Да, но ведь там будет декан.

— Глория, — он покачал головой, — поверь мне, Джим и недели не протянет в реальном мире. Извлеки его из университетского окружения, усади за обычную конструкторскую работу, и он…

— Ой, только не заводись снова, — сказала она, выходя. — Я знаю, что ты здесь несчастлив, но пока с этим ничего нельзя сделать.

— У отца была собственная консалтинговая фирма, — горячо продолжал Майкл. — И она могла бы стать моей…

— Вот только он ее пропил… Идем. Пора.

— Да, ему не повезло в конце. Но он был умница — как и мой дед, который основал фирму и…

— Знаю, знаю, ты из династии гениев, и, разумеется, наш Дэн подхватит эстафету. Тем не менее…

Майкл взглянул на Глорию и спросил мягко:

— Как он?

— Спит.

— Ладно, давай одеваться. Обещаю быть паинькой.

Жена повернулась и вышла.

Он пошел следом за ней. Бледный глаз следил за ними с экрана дисплея.

Мор притаился напротив дома, который его интересовал. На ступеньках стоял высокий мужчина в темном пальто, сунув руки в карманы и глядя на улицу. Рядом с ним невысокая женщина разговаривала с кем-то через полуоткрытую дверь. Наконец женщина закрыла дверь, повернулась, взяла мужчину под руку, и они пошли по улице. Мор следил за ними, пока они не повернули за угол. После этого он выждал еще немного — вдруг вернутся, что-нибудь позабыв, — затем подошел к двери и постучал посохом.

Дверь спустя минуту приоткрылась, оставаясь замкнутой на цепочку, и из-за нее на Мора выглянула девушка с темными глазами, в которых не было ни тени подозрения.

— Я пришел, чтобы кое-что забрать и кое-что оставить, — заявил старый маг. Благодаря заклинанию, его язык был понятен девушке.

— Хозяев дома нет. Я сиделка.

— Это хорошо, — сказал он, медленно опуская посох до уровня ее глаз. Дерево слабо запульсировало, сучки и прожилки засветились бледным светом. Девушка застыла. Старик зафиксировал ее внимание, а затем медленно поднял посох к своему лицу. Их глаза встретились, и он приковал к себе ее взгляд. Голос его перешел в более низкий регистр.

— Сними цепочку с двери.

Она едва заметно шевельнулась, цепочка звякнула и упала.

— Отойди назад.

Лицо исчезло. Мор открыл дверь и вошел.

— Ступай в гостиную и там сядь. — Он запер за собой дверь. — Когда я отсюда уйду, ты закроешь дверь на цепочку и забудешь, что я здесь был.

Девушка удалилась.

Старик пошел по квартире, осторожно заглядывая в комнаты. Наконец он остановился на пороге погруженной во тьму детской. Вошел туда, посмотрел на ребенка в кроватке, затем приблизил посох к его головке.