Анастасия Анфимова - Последний подарок богини

— Надо разжечь большой костёр, — захлёбываясь слюной, затараторил старик. — А когда камень раскалится, вылить на него холодную воду.

Впервые за время их пребывания на острове Дентер посмотрел на него с уважением.

— Слышал? — обратился он к стражнику. — Действуй!

Тот дёрнулся, но тут же замялся.

— В чём дело?

— Дров мало, господин, — напомнил надсмотрщик.

— Пусть капитан отдаст запасные доски, вёсла. И вообще, всё, что найдёт. Быстрее!

Надсмотрщик скрылся, унеся с собой единственный факел, так что господам пришлось выбираться из пещеры в темноте, то и дело стукаясь о стены.

Во время подготовки костра Акмен так всем мешал, суетился и путался под ногами, что капитан, взявший на себя руководство этой операцией, взмолился:

— Уберите куда-нибудь этого старого дурака, господин Дентер!

Пришлось двум матросам скрутить буйного архивариуса и оставить его в тенёчке под горкой.

Дрова и порубленные доски сложили шалашиком, в центр навалили мелких щепок, и скоро из пещеры потянулись клубы дыма, а вслед за ними, кашляя и протирая красные глаза, выскочил раб.

— Разгорелось, господин.

Чтобы скоротать ожидание, Дентрер приказал подать вина и развязать Акмена. Но измученный бессонной ночью старик крепко спал, тоненько повизгивая. Напряжение стало спадать, и люди ходили вокруг с осоловелыми от недосыпания лицами, то и дело широко зевая.

— Всем отдыхать! — отдал долгожданную команду Дентер, устраиваясь под полотняным навесом, заботливо установленным по приказу капитана.

После третьего стакана он задремал, предвкушая богатые подарки от своего покровителя Ипия Минуца по прозвищу Цицер. Покровитель мог быть очень щедр с удачливыми коскидами.

Дентера разбудили громкие возбуждённые голоса. Матросы и рабы столпились у входа в пещеру. Между ними метался Акмен, что-то выкрикивая противным дребезжащим голосом. Мужчина понял, что тот посылает кого-нибудь спуститься вниз и вылить на плиту морскую воду из двух кувшинов. А надсмотрщик отказывается, ссылаясь на то, что старик не имеет права им приказывать.

Увидев начальника, все ещё сильнее загалдели. Дентер подошёл к пещере, сразу почувствовав бьющий оттуда жар.

— Мы дров не пожалели, — пробормотал капитан, пряча глаза.

— Вы двое! — Помп указал на рабов. — Берите кувшины!

— Господин, — робко сказал стражник. — Там очень жарко. Они просто не дойдут до конца.

Дентер хотел вспылить, но вспомнил, что надсмотрщик тоже отвечает за сохранность имущества господина Минуца.

— А если их обмотать мокрыми тряпками? — вдруг предложил капитан.

— Слышал? — Помп взглянул на стражника.

— Да, господин, — ответил тот с довольной улыбкой.

Неуклюжие, похожие на двух тряпичных кукол, двое рабов, подхватив кувшины и светильник, нырнули в чёрное жерло пещеры.

Остальные участники экспедиции, затаив дыхание, стали ждать. Из-под земли донеслось злобное шипение, крики боли обваренных людей, треск, и вслед за ним вырвался громадный клуб пара.

— Помогите!

Надсмотрщик пинками и дубинкой погнал рабов на выручку своим товарищам. Едва в клубящемся мареве показались неясные фигуры, матросы бросились на помощь и, уложив задыхавшихся невольников на песок, стали срывать с них мокрую, горячую одежду. Там, где она не закрывала кожу, образовались красные пятна и волдыри.

— Плита треснула? — спросил Акмен, наклоняясь над рабом и тряся его за красное плечо. — Ты видел?

Но тот только беспомощно разевал рот. Оставив его, архивариус подбежал к костру и сунул туда факел.

— Куда, старый дурак?! — вскричал Дентер.

Но Акмен уже скрылся в пещере.

— Да чтоб тебя акула сожрала! — раздражённо хлопнул себя по ляжкам мужчина и бросился за ним.

Не долго думая, туда же устремился капитан, а за ним двое матросов с факелами. Жёлто-красный, мерцающий свет вяз в наполненной паром темноте. Дентер часто спотыкался, больно ударяясь о стены.

— Она лопнула! — ликующе завизжал впереди Акмен. — Хвала всем богам!

Почувствовав под подошвами сандалий жар, Помп взглянул вниз и едва не споткнулся о стоявшего на четвереньках старика.

— Смотри!

Мужчина присел на корточки. Архивариус киркой сгрёб к стенам парящие остатки костра. Гладкую поверхность плиты покрывала сеть тонких, ломаных линий.

Старик вскочил на ноги и ударил, едва не задев Дентера. Только со второго раза жало попало в узел трещин на краю плиты. Брызнули осколки, и в камне образовалась глубокая выбоина.

— Ага! — крикнул Акмен, и тут же закашлявшись, чуть не упал, прислоняясь к стене.

Помп взял у него из рук кирку и отдал одному из матросов.

— Бей.

— Вы бы отошли, господин, — извинительным тоном попросил тот. — Тесно тут. Вдруг рука сорвётся. А такой штукой и убить можно.

Признавая справедливость его слов, мужчина кивнул, взял за руку не прекращавшего кашлять старика и уволок его в проход.

Чтобы лучше осветить место работы, второй матрос опустил факел. У самой плиты дым и пар почти развеялись.

Четвёртым ударом кирка пробила камень. Дентер подскочил и, крутя факел, постарался хоть что-то рассмотреть в крошечную дырочку с рваными краями.

— Лом! — скомандовал он, не увидев ничего кроме темноты.

— Позвольте позвать рабов, господин? — послышался взволнованный голос надсмотрщика.

— Мы сами справимся, господин, — возразил матрос.

— Здесь слишком много народа! — тяжело дыша, прохрипел Акмен.

— Вы останетесь здесь, остальные вон! — приказал Дентер. — И так дышать нечем!

— Уходим отсюда! — крикнул капитан.

Вставив кончик лома в дырку, невероятным усилием выворотили небольшой кусок плиты в самом углу. В образовавшуюся щель просунули кирку, потом лом.

Отдав факел архивариусу, Помп бросился на помощь матросам. Напрягая все силы, им удалось приподнять кусок плиты и опрокинуть его в сторону, прямо на кучу дымящихся углей.

— Великие боги, кто это? — тонким голоском пропищал матрос здоровяк.

Икнув, Акмен опустил факел, а Дентер почувствовал, как по мокрой спине пробежали холодные мурашки.

Бледное удлинённое лицо с большими закрытыми глазами и высокими скулами казалось нечеловечески красивым. Белые, гладко зачёсанные волосы отливали серебряным блеском, острый подбородок казался немного вздёрнутым в гримасе превосходства, а остроконечные уши плотно прилегали к голове. Осколок плиты, что они сняли, открывал верхнюю часть груди, задрапированную в темно-зелёную одежду, и сложенные на груди руки. Длинные пальцы с выпуклыми ногтями держали ярко-жёлтый цветок.