Юлия Боровинская - Лисьи листы

И старик протянул мне желтую с коричневыми буквами визитку, из которой явствовало, что господин Лао Шэнь Да действительно является президентом фармацевтической компании с непроизносимым совершенно названием. И адрес фирмы. Всего в двух остановках от меня, кстати.

— Приходи часам к… — старик внимательно посмотрел на меня, — четырем. Паспорт возьми, без него охрана временный пропуск не выдаст. А сейчас пора бы и по домам. Подвезти тебя?

Проделывать обратный путь пешком мне совершенно расхотелось.

Честно говоря, я уже не слишком бы удивилась, если б старика ждал черный лимузин с шофером. Но вместо этого он подошел на стоянке к довольно пыльному джипу и сам уселся за руль.

— Я окошко открою, можно? — осведомилась я, устроившись на заднем сидении, — Вас не продует?

— Ну, уж от простуды-то я всегда вылечиться сумею, — усмехнулся старик, — Скажи лучше, куда тебя везти.

Я назвала адрес и умолкла. Старик тоже больше ни о чем не говорил, сосредоточившись на дороге. Алхимик. Президент фирмы. Калик перехожий. Ну, что ж, завтра поглядим, какой из меня Илья Муромец!

Алиса, помнится, считала верхом нелепости открыть утром глаза и сказать самой себе: «Ну, вот, уже и завтра!» Но именно так я и поступила. На самом деле начинающийся день нимало не походил на вчерашнее «сегодня»: никаких мрачных снов, никаких теней по углам. И главное: никакого нервического беспокойства, которое обычно не дает мне проспать дольше четырех часов кряду, вытряхивая из постели для тупого блуждания по треугольнику: книжный шкаф — компьютер — телевизор. Но в этот раз все положенные восемь часов сна были вычерпаны мною до донышка, не оставив никакого мутного осадка в глубине зрачков.

Часы показывали полдень, и у меня оставалось еще целое море времени до визита к моему странному нанимателю. Постоять под душем, тщательно и с удовольствие сварить себе кофе, включить музыку и не полениться в кои-то веки ровно сто раз прочесать свои вечно лохматые патлы… Что говорить — я даже подкраситься удосужилась, хотя на самом деле меньше всего мне хотелось произвести на господина алхимика сексуальное впечатление. Но если манипуляции с пудрой и тушью повышают самооценку, почему бы их и не проделать?

Словом, без двадцати четыре я уже стояла перед длинным зданием, заключавшим в себе фармацевтическую компанию, где мне, похоже, отныне предстояло работать, а точнее, представительство этой компании (тайской, кажется)  в нашей стране. Я же уже говорила, что вечно всюду прихожу раньше, чем нужно… Выкурить сигарету заняло ровно четыре с половиной минуты. Конечно, можно было посидеть на лавочке, но я решила, что если даже господин президент фирмы настолько занят, что никак не сможет принять меня раньше назначенного времени, то лучше уж я поторчу в его теплой приемной, нежели на холодном осеннем ветру.

Как ни странно, на вахте был уже выписан пропуск на мою фамилию (любопытно, когда это я умудрилась ее сообщить?), так что мне оставалось только забрать его и подняться в лифте на четвертый этаж, где, как любезно пояснил охранник, и находился кабинет господина Лао Шэнь Да. Кстати, оба стража вахты были молодыми и очень симпатичными. На мой взгляд это куда лучше украшает вестибюль, чем аквариум с игуаной или пальма в кадке…

Никакой секретарши, как выяснилось, в природе не существовало. То есть за дверью с табличкой «Дирекция», которую я дернула, даже не постучав, обнаружился непосредственно сам господин алхимик, восседавший к тому же отнюдь не за монументальным письменным столом, заваленным разноцветными папками, а возле низенького чайного столика.

— А, это ты, — констатировал он, производя какие-то манипуляции с круглым фарфоровым чайником, — Проходи, садись.

Сидеть на ковре я не люблю и не умею: ноги у меня толстые и быстро затекают. Поэтому я поискала глазами стул, обнаружила его в углу у стола, принесла и уселась, возвышаясь над своим нанимателем едва ли не на метр. Впрочем его это, кажется, ничуть не смутило.

— Это простой жасминовый чай, — сообщил старик, — Я бы и тебе предложил, но ты же потом опять станешь говорить, что я тебя опоил наркотиками…

— А что, Вы опять намерены в кого-нибудь превращаться? — поинтересовалась я.

— Не я. Превращаться станешь ты. А я просто буду тебя этому учить.

Да уж! Осваиваем классическую литературу! Вчера я была Илья Муромец, а сегодня я у нас, надо полагать, князь Гвидон… Ну да, он же обещал, что мне никогда не придется пользоваться общественным транспортом. И точно: превратился в шмеля — и лети куда хочешь безо всяких автобусов!

— Понимаете, господин Лао… — начала я, — Кстати, ничего, если я буду Вас так называть?

- Ничего, — усмехнулся старик, — Только ты, надеюсь, не обидишься, если я в ответ стану звать тебя «Сяо»?[1]

— Ну, в моем возрасте это практически комплимент… Так вот, господин Лао, по части превращений я не сильна. Разве что театральный этюд какой-нибудь показать могу. Например, «Поросенок на кактусе». Хотите?

— В другой раз, — очень серьезно ответил алхимик, — А сейчас мне бы очень хотелось, чтобы ты немного помолчала. Сложно, знаешь ли, чему-то научить, если ученик острит без умолку. Хорошо?

Я проглотила сразу три пришедшие на ум реплики и молча кивнула.

— А теперь смотри…

Старик взял в руки небольшой кубик, лежавший на краю стола и продемонстрировал его мне.

— У этой печати шесть граней. Сквозь две из них продета ось, на которой она вращается. Остальные четыре несут на себе разные изображения. А теперь представь, что этот лист бумаги — наш мир, а ты и есть эта печать. Видишь, я прикладываю ее к бумаге, и на оттиске — человек. А вот что такое превращение.

Лао повернул кубик на оси и вновь притиснул к бумаге.

— Теперь на отпечатке лисица. Заметь, сама печать не изменилась, да и энергии я приложил совсем немного. А превращение произошло. Вот этому ты и будешь учиться.

— Вращаться через четвертое измерение?! — задохнулась я.

— Ну, если тебе удобнее это так называть…

— А я сумею?

-  Ты — сумеешь. В сущности, когда я говорил о породе, я именно это и имел в виду. Понимаешь, большинство людей неподвижны относительно своей оси. Но есть такие, которые могут повернуться и превратиться. Оборотни. Почему, не знаю. Это что-то наследственное.

— Наследственное? Но мои родители самые обычные люди!

— Вот поэтому-то ты и дожила до своих лет, ни о чем не зная. Это что-то типа скрытого гена. Не могу назвать точнее — я не биолог. Оборотни, видишь ли, без проблем скрещиваются с людьми. То есть, кто-то у тебя был в родне по материнской линии, кто-то  — по отцовской… А в тебе эти два гена встретились. Знаешь, при наследственных болезнях так бывает. Но у тебя, к счастью, не гемофилия, а всего-навсего оборотничество.