Кристина Камаева - Охота на фей

— Привет, Костик! — пожимаю его лапищу спокойненько. — Ждешь кого?

— Да так, — сплевывает небрежно Свинтус. Его бы папашу сейчас сюда, чтобы сынка на пятьдесят денебов оштрафовал. — Следим, чтобы всякая нечисть не просочилась.

— Ну, следи, — киваю я. — Покеда!

— Пока, — цедит Костя. — Тихую-то убери — далеко не уедешь! — Орет он вдогонку.

— Ну, вот и прорвались, — улыбаюсь я.

А она вдруг запросто обнимает меня, легко так, мягко. Я понимаю, конечно, что так удобнее ехать, все девчонки любят держаться. Иногда еще когтями впиваются и визжат, если я быстро еду, не соображают от страха, что мне больно. У Веи когтей нет, но прижалась она ко мне как-то со значением, если я в чем-то разбираюсь. Пробрало меня, понравилось.

— Прокатимся вокруг? — спрашиваю, а то слишком уж близко до ее дома. Она соглашается. Мы выезжаем на Кристальное шоссе — единственную дорогу в городе, по которой разрешается быстро ездить — и мчимся со свистом.

— Здорово?! — ору от восторга.

— Здорово!

Пронеслись мы вокруг трех прудов, там дорога то вверх взвивается, то вниз падает. Арро летает, но она не испугалась, я это чувствую. Захотелось мне еще похвастаться возможностями чудо-транспорта, выехал на берег, выпустил лыжи и заскользили мы по воде. Брызг тучи, хохочем, довольные. Не скоро добрались до ее дома. Симпатичный такой, одноэтажный, но совсем не маленький. В саду — сосны, их всюду высаживают, благотворно влияют на городской воздух, еще какие-то деревья растут и травка шелковая.

— Спасибо тебе! — пассажирка моя благодарно сжимает мне руку.

— Имя у тебя, Вея, легкое, подходящее, — замечаю я. Она улыбается. Славная девчонка, без ужимок.

— Давно эти переростки к тебе пристают?

— Нет…, — Вея мрачнеет. — Они каким-то образом узнали, что я сейчас одна живу…, грозятся, что в гости нагрянут. — Страх опять подкрадывается к ней.

— А где твои родители?

— Уехали в Фомальгаут на чайные плантации. Они ученые, делают прививки растениям, чтобы кусты не болели, — девочка вздыхает. — Давно уже не звонят, и я не могу с ними связаться. — Лицо ее становится беспокойным. Она действительно встревожена. И я вдруг брякаю наобум:

— Хочешь, чтобы я остался у тебя ночевать? — ужас, что я такое несу, сейчас пошлет наглеца куда-нибудь подальше. Но она обрадовалась.

— Ты, правда, можешь остаться? — странно, неужели боится, что чужие достанут ее в собственном доме? При наших-то строгих законах?

Я ставлю арро во дворе, с интересом осматриваюсь.

— Что это за деревья?

— Вишни, угощу тебя вишневым вареньем, моим любимым.

Не слышал я, чтобы вишни разрешалось сажать в частных дворах.

Жаль, что Вея рядом со школой живет, многие нас вместе видели, и мой арро у ее дома всю ночь простоит. Затравят шуточками друзья-товарищи. Но Вею, похоже, это мало волнует.

— Заходи, располагайся. Там душ и прочее. А я пока соображу что-нибудь нам на ужин. — Это кстати, есть хочется. Оцениваю обстановку. Квартира необычная — нигде не видел столько книг. Стеллажи от пола до потолка, и книги на них стоят в два ряда. Неужели возможно столько прочитать? И зачем? Непонятно. Кино куда интереснее смотреть. Фильмы на любой вкус есть: и познавательные, и романтические, и смешные, и фантастические. С трудом представляю, как можно было собрать такую гору книг и где? Книги не печатают на Эдеме. Все что сохранилось — издано до войны. У нас дома — только папины медицинские справочники. Я побродил вдоль внушительных стеллажей, потрогал толстые корешки и вытащил одну книгу наугад. Открыл. Стихи! Вот это раритет! Теперь понятно, почему Вея ни с кем не общается. У нее просто времени на нас не остается — и жизни не хватит, чтобы все эти книги прочитать.

Я вспомнил, что надо домой звякнуть:

— Мам! Я не приду ночевать сегодня…. Так, у знакомой… Что?! Да, я не буду! Завтра сразу в школу. Как зовут? Потом расскажу. Пока!

Вот любопытная! Пусть радуется, что вообще позвонил, многие ребята не утруждают себя такими мелочами. Настроение у меня нервно-приподнятое. А тут и ужин подоспел. Запах из кухни умопомрачительный. Что же это может так пахнуть? Вея поджарила картошку с луком и подала на стол блюдо с салатом. Помидоры, сладкий перец, огурцы, зелень — я не верил своим глазам. Нет, я, конечно, знал, что все это существует, был на экскурсии в теплице и слышал, что в прошлом все это ели…, но сейчас у нас питаются по-другому. Еда бесплатная и для всех примерно одинаковая: каши, биосмеси, соя, витамины. Мы получаем ее как паек каждую неделю в распределительных центрах. Дома остается только загрузить продукты в микроволновку, и готова «пища богов», как в шутку называет ее мой папа. В школьных столовых дают то же самое.

— Ты что? Сама все это готовила? — все еще не могу поверить. — Из чего?

— Из всего настоящего, — лукаво подмигнула мне Вея. — Ешь, не бойся.

Запах и вид у этой еды был такой, что я не стал больше сдерживаться. Никогда, никогда в жизни я не ел ничего вкуснее!

— Кто ты? Волшебница? Где все это берешь?

— Пойдем, кое-что покажу, — Вея взяла меня за руку и, приложив палец к губам, потянула в коридор, ведущий из кухни в глубину дома. Там она открыла дверь, и мы вошли в кладовую, она сдвинула в сторону едва заметную ширму, а за ней оказалась еще одна дверь. У меня ладони вспотели от напряжения, не ожидал я, что Тихая будет держать меня за руку так долго. Вошли мы в огромную комнату с витражами. В полумраке, в причудливых бликах от разноцветных стекол я увидел цветы, кусты, грядочки с овощами. Вместо пола земля насыпана, и все на ней растет!

— Вы что, совсем безбашенные?! — возмущаюсь я. — Это же запрещено!

— Ты же никому не скажешь, — отвечает Вея, а глаза дерзкие, как будто дразнит меня. Знает ли она, что мой брат работает в космической разведке? Вряд ли. Почему это я должен хранить ее секреты, если за умолчание мне не то, что какой-нибудь штраф грозит или исправительные работы, а ссылка в городок второго, а то и третьего круга, разлука с родными и жирный крест на карьере. Кто она такая, чтобы я из-за нее рисковал?

— Я люблю приходить сюда, — говорит Вея. — Смотрю на цветы, ухаживаю за помидорами, огурчиками, капустой. У каждого из них свой запах, свои причуды, они просто красивые. От них идет тепло. Смотри, на этой клумбе мои цветы. Аруники.

— Аруники? Никогда не слышал. — Я нагнулся, чтобы рассмотреть их: симпатичные, золотистые. Но в отличие от Веи мне хочется бежать из ее потайной теплицы и забыть о том, что я здесь видел.

Выныриваю на минуту из воспоминаний и оглядываю класс. Ничего, все спокойно, Вилли что-то занудно объясняет учительнице. Какая все-таки удача, что сыщики меня не раскололи! Все-таки, частная теплица — это вздорная затея. Закон есть закон, он для всех. Это раньше было много земли, а сейчас, президент прав, надо сдерживать потребительские аппетиты. После войны мир изменился: растаяли ледники, земля ушла под воду, миллиарды людей скосили эпидемии. Пришел конец старого света. Когда все утряслось, оказалось, что кое-где люди выжили, но пространства, пригодного для их существования осталось немного. Человечество начало жизнь с чистого листа, чтобы построить новый мир — справедливый. Его назвали Эдемом. Правительство сумело жесткой политикой приучить эдемцев к порядку. За любую провинность, ослушание и пренебрежение законом человека приговаривают к принудительным работам на периферии, в радиоактивных зонах, где в основном трудятся клоны, или даже к смертной казни.