Ольга Алишкевич - По пути Тени (СИ)

Я вновь сделала шаг назад. Все пропало, провалилось. И я пропала, если сейчас же не уберусь отсюда. Парень, не отрываясь, смотрел на меня, стискивая в руках окровавленный нож, но больше попыток атаковать не предпринимал. Он словно ждал от меня каких-то действий. Каких? Какие действия я могла предпринять с огромной раной на боку, из которой лилась кровь? Я слабею. Я слабее его. И если сейчас вновь попробую атаковать, он меня просто разделает. Он не Тень, Тени выглядят совершенно по-другому. Тень убила бы меня, не задумываясь. Он ждал. Густая липкая кровь лилась из раны, пачкая пальцы и одежду. Боль уже не была пожаром, но она все еще была, и она отнимала силы. Довести дело до конца ценой собственной жизни? Зачем? Зачем мне жизнь? Зачем мне деньги? Тени — не люди, у Теней нет души. Тени — твари, животные, монстры. И руководствуются в своих действиях лишь разумом и инстинктами. Не знаю, кто из них первым дал моему телу команду бежать. Выдох и эфемерность. Даже боль немного отступила. Я рванулась прочь из кабинета, на лестницу и в гостиную. Уже во дворе силы мне отказали, и тяжело повалилась на выложенную камнем дорожку. Рана заболела с новой силой, но теперь это беспокоило в гораздо меньшей степени. Главной причиной встать и броситься бегом к воротам были голоса за моей спиной. Камеры видеонаблюдения засекли нарушителя. Где бы ни находились все это время охранники замка, сейчас они все бросились меня ловить. Нет, не получится. Стиснув зубы, оглядываюсь. Ворота заперты, я не могу больше воспользоваться способностью изменять тело. Нужно искать выход. Мозг, несмотря на волны боли, работал в полную силу. Я поднялась на ноги и бросилась к гаражу. В каждом каре может оказаться пульт, который открывает ворота. До брошенного в лесу мотоцикла я уже не доберусь, но если удастся угнать кар, есть огромный шанс, что я спасена. Спускаюсь по ступенькам вниз, подбегаю к первой попавшейся машине. Кабриолет. Повезло, не надо думать, как попасть внутрь. Усаживаюсь на водительское сиденье, с облегчением обнаруживаю ключ в замке зажигания. Машина гудит, не требуя времени для разогрева двигателя. Очередное везение. В гараж один за другим вбегают вооруженные охранники. Нажимаю на педаль газа, выкручиваю руль. Кар, зарычав, рванулся с места, вылетел из гаража, я судорожно соображаю, как выбраться за стены. Однако, ворота раскрываются передо мной сами. Кар, с каждой секундой набирая скорость, покидает территорию замка.

С трудом открываю глаза. Боль. Опять. Все тело пронизано тупой болью. Кажется, что боль — это и есть мое тело. И рана на боку, прижатая ремнем безопасности, саднит нещадно. Пытаюсь повернуть голову. Выходит. Вот только боль усиливается и теперь тонкой, острой иглой колет в мозг. Впрочем, боль, это лучше чем пустота. Не секрет, если ничего не болит, значит, ты мертв. Онемевшими пальцами пытаюсь нашарить замок ремня безопасности. Заклинило. Или пальцы все еще не слушаются. В глазах проясняется, и сквозь паутинку трещин на лобовом стекле вижу дерево, которое завершило мое путешествие в кювет. Капот смяло в гармошку. Во рту солоноватый привкус, но зубы на месте. Кажется, я прикусила губу. Или кровь попала в рот из ран на лице. В том, что лицо мое разбито, я не сомневалась. В пользу этой догадки свидетельствовало то, что на руле красовались алые пятна. Я ударилась головой о руль, когда машину занесло. А занесло машину от того, что стреляли по шинам. Стреляли. Мысли о разбитом лице, краденом и убитом каре и даже о боли отошли на второй план. Ломая ногти, непослушными пальцами, пытаюсь выдрать ремень безопасности из замка. Бесполезно. Думай, Дамира, думай. Сознание проясняется, и я вспоминаю, что шла в замок не налегке. Каменная рукоять кинжала приятно холодит руку, я начинаю чувствовать пальцы и осознаю, что большой на правой руке сломан. Ничего, заживет. Было бы на ком заживать. Вытаскиваю из чехла кинжал, кромсаю ремень. Где-то вдалеке слышен шум мотора. Просто проезжающие мимо машины? Или погоня? Ведь за мной же гнались. Я еще долго ехала на спущенной шине, прежде чем не справилась с управлением и завалилась в кювет. Я оторвалась от преследования, но… Ремень, разрезанный бритвенно-острым кинжалом, наконец, отпускает меня, но успокаиваться рано. Выбравшись из разбитого кара, прислушиваюсь. Есть за мной «хвост» или нет, стоять тут нельзя. Надо уходить. Куда? Где я? Кажется, сломала не только палец: ныли ребра, гудела голова, в раненом боку пульсировала боль, хотя кровь, кажется, уже не текла. Сотрясение мозга. Не смотря на боль в истерзанном теле и отчаянное положение, не могу сдержать нервного смешка, и сразу же понимаю, откуда во рту привкус крови. Губы, рассеченные осколками стекла, от попытки посмеяться треснули и вновь стали кровоточить. Рукавом куртки вытираю кровь, параллельно пытаюсь оценить масштабы повреждений на лице. Если дойдет до того, что придется ловить на дороге попутку, нужно понять, насколько ужасающе я выгляжу.

Угнанный кар действительно был убит. Окинув машину взглядом, я была раздосадована в первую очередь потому, что умудрилась в огромном гараже замка забраться в самый заметный кар. Небольшой, ярко-желтый кабриолет теперь уродливой грудой металла был наполовину впечатан в толстую сосну. Конечно, в гараже я выбрала именно в этот кар из-за того, что у него был откинут верх. Но все же, предпочтительнее была бы машина поскромнее. Сейчас сюда заявится полиция, и долго размышлять над вопросом, откуда на их головы такая авария, они не станут. А когда увидят пробитые пулями шины, в восторг не придут. Вместо банальной аварии, погоня с перестрелкой. Пора убираться отсюда.

Боль в теле немного поутихла, но ребра и рана в боку все еще ноют, а голова гудит. Бреду через лес, по щиколотку утопая в прелой влажной листве, но стараюсь не останавливаться. В какой момент движения в шину кабриолета попала пуля, я не запомнила. Разглядывать придорожные щиты не было времени. И где я нахожусь, понять нет никакой возможности. Морщась скорее от досады, чем от боли, понимаю, что в каре был навигатор. Может быть на нем был задан маршрут или хоть какие-то обозначения. Но я не подумала взглянуть на небольшой экран и теперь не имела ни малейшего представления, где я и на какое расстояние от замка успела убраться. Впрочем, это не так важно. Меня преследовали, я оторвалась, но маршрут им известен. Они будут здесь через считанные минуты.

Неприятные мысли подтвердились, когда, пройдя еще с пару десятков метров, я услышала крики людей у дороги. Разбитый кар нашли. Случайные ли прохожие, или те, кому интересна не столько уродливая куча смятого железа, сколько сидящий за рулем некогда восхитительной машины водитель, мне выяснять не хотелось. Там люди, люди увидели машину, а значит, скоро там будет и полиция. Боль уже не застилала кровавой пеленой глаза, а гул в голове позволял соображать ровно настолько, чтобы мозг сумел дать команду телу бежать. И я побежала. Не разбирая, куда, спотыкаясь о камни и выступающие корни деревьев, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветки. Бежать и не оглядываться, бежать и не останавливаться. Несмотря ни на что. Противное чувство паутиной облепило сознание, сбивало дыхание, заставляло сердце бешено стучать об если не сломанные, то порядком ушибленные ребра. Холодный пот выступил на спине, вспотели сжатые в кулаки ладони. Звериный инстинкт самосохранения гнал вперед, обостренные чувства оценивали расстояние до преследователей, и это было в порядке вещей. Все, что мне нужно, оторваться от погони…