Джим Хайнс - Гоблин-герой

– Во второй главе Джоска говорит, что герой найдет проводника, наставника, который выведет его на трону. – Она замахнулась на Джига книгой, словно мечом. – Ты единственный гоблин, который хоть что-то знает о магии, и ты даже не…

– А кто это, Джоска? – спросил коротышка, слегка отступив назад.

Века постучала пальцами по обложке. Огромные серебряные буквы гласили:

ДЖОСКА

Тропа героя

Издание для магов

– Джоска говорит, что все герои следуют одной и той же тропой. Меняются только детали. Мне нужен наставник. Отказываясь учить меня магии, ты загораживаешь мне дорогу.

Оскалив зубы, она уставилась на целителя. Длинные нижние клыки производили впечатление свежезаточенных. Джиг отступил еще на шаг.

– Джоске следовало бы написать издание для гоблинов. В первой главе герой пускается в приключение. Во второй – погибает ужасной мучительной смертью.

– Ты выжил!

Гулкие шаги кого-то, бегущего по туннелю, избавили Джига от необходимости выдумывать ответ на столь тяжкое обвинение.

– Я тут забыл. – Браф протолкался мимо Веки. – Вождь хочет тебя видеть. Это насчет огра.

– Какого огра? – не понял Джиг.

– Того, который заявился сразу после того, как мне… – Браф покосился на Веку. – Он раскидал несколько стражников и сказал, что ищет Драконоубийцу. Вождь говорит, чтоб ты скорее приходил.

Джиг прикрыл один из заправленных дрянь-желе светильников и подхватил за ручку другой. Зеленый свет отражался от темно-красного обсидиана стен, пока он топал за Брафом по туннелям. Стук Векиного посоха следовал за ними по пятам.

– Как думаешь, чего ему надо? – спросил Браф.

– Меня больше беспокоит, как обойдется со мной вождь за то, что я недостаточно расторопно откликнулся на ее зов.

С тех самых пор, как Кралк захватила власть в логове, она неустанно искала способ избавиться от Джига. Целитель нахмурился, припомнив заключительную часть рассказа посыльного.

– Почему другие стражники не пришли лечиться?

– Какие стражники?

– Те, кого раскидал огр.

Браф заржал.

– Когда я шел к тебе, деды их со стен сошкрябывали.

Джиг сглотнул и перешел на бег.

Два бойца стерегли вход в главную пещеру. Веселый желто-зеленый свет из каменных плошек метался по стенам и потолку, то там, то тут выхватывая из темноты здоровенные пятна синей крови. Джиг не стал тратить время на их изучение и лишь прижал уши, входя в логово. Большую часть дня он провел в тишине храма, поэтому даже приглушенная нервозная болтовня пятисот обитателей пещеры теперь казалась ему громче привычного.

Клякса непрестанно ерзал на своем кожаном насесте. От жара паучьего тельца по шее у гоблина стекла щекотная капля пота. Хотя вряд ли Джигу требовалось предупреждение.

Заметить огра не составило труда. Он сидел, прислонившись спиной к дальней стене пещеры, окруженный кольцом воинов. Стальные клинки и длинные деревянные копья мелко дрожали – гоблины боролись с собственным страхом. Огр, со своей стороны, аналогичной проблемы, похоже, не испытывал вовсе.

Да и с чего бы? Его грубая зеленая шкура служила прекрасной защитой от большинства возможных ударов, а в могучей ладони без труда уместилась бы, к примеру, голова Джига. На полу он сидел… вероятно, потому, что стоять, упираясь макушкой в потолок, не слишком удобно. Зубы огра слегка уступали размером гоблинским клыкам, зато их количество и острота позволяли без лишнего напряжения откусить руку или ногу. Огр, не пользуясь никаким оружием, мог проложить себе путь через всю пещеру. И одному Звездотеню ведомо, каких дел он мог натворить, пустив в ход громадную, окованную медью дубину, покоившуюся у него поперек колен.

– Джиг! Вовремя же ты приволок сюда свою тощую задницу!

Кралк улыбалась. Джиг занервничал. Долговязая предводительница гоблинов носила ожерелье из зазубренных малахитовых спиц и гномскую, не по росту, кирасу. Плечи и м-м-м… грудную половину ее доспеха украшали металлические шипы. Кралк вдохновенно коллекционировала оружие. Увидеть ее с одним и тем же более двух дней подряд считалось редким событием. К целителю она двинулась, сопровождаемая лязгом привешенного к поясу пренеприятнейшего на вид моргенштерна.

Джиг не застал того момента, когда умер прежний вождь. В то время он пребывал в стадии пятого или шестого куплета «Песни о Джиге», где-то между сражением с Некромантом и ужасом перед драконом. По возвращении многие гоблины подначивали его заделаться главным, каковую перспективу Джиг нашел не менее привлекательной, чем станцевать нагишом перед туннельными котами.

В конечном итоге бороться за власть над логовом вызвались три кандидата. В день, назначенный для состязаний, один из троих не явился к завтраку. Еще двоих нашли чуть позже. Они лежали, свернувшись калачиком возле мусорной ямы, причем большая часть их крови находилась за пределами тел.

С тех пор Кралк пыталась избавиться от Джига. Она никогда не бросала ему открытого вызова. Нет, это всегда происходило так: «Джиг, в отстойник пробралась скальная змея. Не мог бы ты убить ее?» или «Джиг, Голака сварила супчик по новому рецепту. Не мог бы ты его попробовать?»

Естественно, Джиг всегда говорил «нет». Каждый отказ стоил ему кусочка репутации, усиливая власть Кралк над другими гоблинами и делая его жизнь все более скверной. Как она не понимает, что он не собирается лишать ее власти?

Голос огра заставил всех подпрыгнуть:

– Это и есть Драконоубийца?

Между огром и Джигом мгновенно образовался проход. Гоблины, словно кровь из раны, хлынули в стороны. Джиг погладил Кляксу по голове. Огненный паук заметно нагрелся, но руку не обжег. Непосредственная опасность пока отсутствовала.

Может, ему следовало солгать? Если отступить в сторону и ткнуть пальцем в Брафа? Огр непременно примет здоровяка за Джига Драконоубийцу.

Одного взгляда, брошенного на ухмыляющуюся Кралк, хватило, чтоб идея увяла на корню.

– Я Джиг!

По сравнению с ревом огра голос его прозвучал детским писком.

– Так это ты убил дракона Штраума?

Огр, подобрав дубину, направился к Джигу, сутулясь на ходу и пригибая голову. Джиг взглянул на Кралк и кивнул.

– Ты проткнул копьем глаз этому чудовищу?

Он снова кивнул.

– Ты? Это о тебе поют ту песню, о тебе…

– Да, обо мне! – рявкнул Джиг.

Его внезапная ярость погасла так же быстро, как и вспыхнула, ноги подкосились, и он едва не упал.