Шерит Болдри - Заклятие монастырского котла

— Это ты уронил?

Из-за занавески снова показалось бледное детское личико. Тоненькие пальцы стиснули игрушку.

— Спасибо. — Голос был таким слабым, что едва отличался от шёпота. — Это и есть аббатство Гластонбери?

Мальчишка раздвинул занавеси и с любопытством оглядывался вокруг.

— Оно и есть, — подтвердил Гервард.

— Я не так себе его представлял… Недостроенное все какое-то…

Эдмунд Хардвик прикрыл глаза и откинулся на груду подушек.

— Когда храм построят, он будет лучшим во всей Англии! — гордо заявила Гвинет. — А ты уже знаешь, что святые братья отыскали недавно могилу короля Артура?

— Да, мне говорили, — оживился Эдмунд. — Так это правда?

— Правда, — уверил его Гервард. — Мы сами видели, как выкапывали гроб. Там были кости короля Артура и королевы Гвиневеры — они и сейчас в часовне. Хочешь, мы тебе покажем?

Эдмунд было приподнялся, но потом снова рухнул на подушки.

— Не сейчас, — пробормотал он. — Я всё ещё нездоров. Отец велит мне отдыхать с дороги.

Гвинет подумала, что в таких роскошных носилках Эдмунд мог бы отдохнуть и в пути, но промолчала. Мальчик действительно выглядел слабым и дышал с трудом, словно разговор его утомлял.

— Любишь истории про короля Артура? — спросила она.

Эдмунд кивнул.

— Отец Поль, мой учитель, читает мне их, когда я болею. У папы есть огромная книга, и там про всё написано — и про короля Артура, и про рыцарей, и про злую Фею Моргану. Хотел бы я…

— Эдмунд, задёрни занавеску! — Гвинет обернулась и увидела над собой лорда Роберта. — Ты что, простудиться захотел?

Хотя голос лорда и звучал грозно, Гвинет сразу поняла, что он просто волнуется за сына.

— Да, отец, — покорно согласился Эдмунд. — До свидания, — добавил он, обернувшись к Гвинет и Герварду. Занавески упали.

— Мы постараемся навестить тебя, — обещал Гервард.

Лорд Роберт что-то отрывисто приказал, его люди подняли носилки и двинулись за братом Барнабасом.

— Вы должны понять, что мой сын очень болен. Он не может играть, как другие дети.

У Гвинет горло перехватило от жалости.

— Мы понимаем, милорд, — ответила она. — Но если вы позволите, мы навестим вашего сына и посидим с ним немного. Ему должно быть очень одиноко здесь, вдали от родного дома.

Лорд Роберт молчал.

— Мы Гервард и Гвинет Мэйсоны из трактира «Корона», — представился Гервард. — Святые братья хорошо знают нас.

— Хорошо, — кивнул лорд Роберт. — Если хотите, можете навестить моего сына. Я разрешаю.

И не дожидаясь ответа, он повернулся и зашагал прочь.

Проводив взглядом удалявшуюся процессию, Гервард повернулся к сестре:

— Мама говорила, что сегодня на базаре не нашлось гвоздики. Раз уж мы здесь, я зайду в поварню и попрошу монахов одолжить нам немного.

— Ладно, увидимся дома, — кивнула Гвинет. — Смотри, не попадись брату Майлзу!

Гервард скорчил ей рожу: отец-трапезник славился своей вспыльчивостью. Помахав сестре рукой, он зашагал навстречу дразнящим запахам жареного мяса и специй.

Несмотря на стылый осенний день, в поварне было тепло и уютно. С низкого потолка свисали связки лука и кореньев, на длинных полках вдоль белёных стен выстроились рядами чугунные горшки и сковородки. В глубине очага исходили паром несколько котелков. Двое незнакомых монахов резали лук на большом кухонном столе. Гервард остановился на пороге, поискал взглядом брата Майлза и, не найдя, вздохнул с облегчением.

В дальнем конце кухни ему удалось разглядеть знакомое лицо. Брат Симеон, юный послушник, ещё не принявший пострига, стоял на табуретке и, закатав рукава рясы, пытался выудить рыбу из огромного котла, служившего здесь рыбным садком. Исполинские стенки котла украшала гравировка в виде птицы.

Гервард подошёл поближе. Брат Симеон двумя руками ухватил сверкающую серебристую рыбину.

— Брат Симеон!

Послушник вздрогнул, рыба выскользнула из его рук и шлёпнулась в воду, обдав брызгами незадачливого ловца. Тот пошатнулся на табуретке и едва удержался за край котла.

— Гервард! Разве можно так подкрадываться!

— Простите, я не нарочно, — ответил Гервард. — Матушка прислала меня спросить у отца Майлза немного гвоздики.

Брат Симеон вздохнул и слез с табуретки.

— Хорошо, Гервард. Я уверен, брат Майлз был бы рад помочь твоей матушке.

Он оглянулся и ещё раз печально посмотрел на котёл.

— Это был обед отца-настоятеля. Опять я его упустил…

— Простите, — повторил Гервард.

Брат Симеон достал с одной из полок глиняную банку и отсыпал Герварду немного гвоздики в чистую тряпицу.

— Вот, держи. А теперь ступай-ка отсюда и дай мне поймать эту рыбу, пока брат Майлз не вернулся…

Гервард поблагодарил и выскользнул из поварни, спрятав гвоздику в кошель. Матушка будет рада пряностям, а он ещё успеет помочь Уоту и Хенкину в конюшне.

— Видели бы вы, как одет лорд Роберт! — восхищалась Гвинет. — Плащ оторочен мехом, а одежда вся бархатная, с золотой вышивкой… конечно, не такой чудесной, как ваша, — добавила она торопливо.

Марион ле Февр улыбнулась и подняла глаза. Игла в тонких пальцах на миг застыла.

— Наверное, он богатый человек. Жаль, что я сама не видела его красивых одежд. Но ты же знаешь, я не могу войти в аббатство.

Гвинет кивнула. Прекрасная вышивальщица приехала в Гластонбери, чтобы изготовить алтарный покров и облачения для нового храма. Увы, ей делалось дурно при одной лишь мысли о случившемся здесь страшном пожаре, поэтому она так и не смогла заставить себя войти в ворота аббатства. И что бы ни рассказывали ей о поднимающемся из руин храме, о прекрасной новой часовне Пресвятой Девы, госпожа ле Февр была непреклонна. Нет, нет и нет, в аббатство она не пойдёт.

Сейчас на пяльцах был растянут первый из алтарных покровов. Сидя у окна в самой светлой комнате «Короны» Марион ле Февр вышивала на белом фоне лилии в радуге многоцветных нитей. Гвинет никогда в жизни не видела столь искусной работы.

Она прибежала к вышивальщице специально, чтобы рассказать о лорде Роберте. Вчера ей не удалось выкроить времени на разговоры, и утром Гвинет первым делом кинулась сюда.

— Матушка говорит, что лучше брата Патрика целителя не найти, — добавила она, глядя, как снуёт игла в ловких пальцах вышивальщицы.

Та промолчала, и Гвинет принялась сматывать на катушку зелёную шёлковую нить. Некоторое время обе работали молча.

— Мне нужно кое-что спросить у твоей матушки, — нарушила тишину Марион ле Февр. — Не найдётся ли в деревне женщины, которая могла бы приходить сюда и помогать мне с работой? Надо установить ещё одни пяльцы, нанести намётку узора, может быть, и фон начать вышивать.