Гыррр Макарка - Под сенью клинка

За кузницей находилась лавка — никогда Дерек не видел такого количества великолепных клинков. Дурак он был, что искал и спугнул мастера. Надо было завести знакомство и подружиться — такими оружейниками не разбрасываются.

— Выбирай, — снова сверкнул зубами чумазый кузнец, — рекомендую вот эти пять, смотри, какой тебе больше подойдёт.

Дерек прикинул все, попросив кузнеца провести несложную атаку. Тот больше привык к молоту, но, кое-какие навыки боя имел — выучил специально для покупателей. Все пять экземпляров были великолепны.

Он всё-таки видел меня, решил воевода, потому что четвёртый меч сделан точно по моей руке. И никаких излишеств и украшений. И…

Все силы Дерека ушли на то, чтобы скрыть дрожь азарта и восторга. Никогда не попадалось воеводе такого сокровища. Такой меч пробьёт любые доспехи. Такой меч справится с чешуёй дракона. Такой меч рассечёт любой хлыст без проблем. Даже его собственный.

— Этот, — изображать равнодушие и торговаться было бессмысленно, кузнец знал цену своим шедеврам. — Сколько?

— Не продаётся, — усмехнулся оружейник. — Не за деньги.

— Не за деньги? — удивился Дерек. — Тогда что тебе нужно?

За такой меч и дворянство пожаловать можно. Да за такой меч…

— Чего не жалко? — снова сверкнул зубами кузнец.

— Ничего! — выдохнул воевода. — Бери, что хочешь, но только один предмет…

Замков и меня ещё пять осталось, решил он, но это оружие одного из них стоит.

— Да? — удивился оружейник, глядя, как Дерек вцепился в рукоять. — Тогда прислушайся к нему, а я пока ножны подберу… другие. Эти грубоваты для тебя.

И вышел. Дерек гладил клинок. Мерещится, решил он. Не может меч спрашивать, хочет ли он стать его повелителем. Что он вообще за глупость спрашивает — конечно, хочет.

— Ещё как хочу, — прошептал четвёртый сын императора, едва не касаясь губами лезвия… — Ещё как хочу, если ты, конечно, и сам не против…

Жены и детей у него нет. А всё остальное — лишь неодушевлённые предметы. Нет у него ничего такого, что он поскупился бы отдать за это совершенство.

Кузнец возвращаться не спешил. Дерек взял ножны — они были сплошь усыпаны драгоценными камнями, и действительно выглядели пошловато и невоинственно, вложил в них меч и повесил на пояс. Подождал. Крикнул хозяина. Прошёлся вдоль стены. Или действительно другие ножны ищет, или стоимость клинка подсчитывает. Выйду поищу во дворе, решил воевода и шагнул за порог.

Нога ступила на траву. Зелёную. Яркую. Дерек никогда не встречал такого чистого зелёного цвета — лишь иногда магическое освещение, падая на плащи придворных, создавало подобный эффект.

В глаза ударил резкий свет — словно рядом сверкнула молния, да так и не вошла в землю, а осталась висеть в небе. Воевода поднял голову и — зажмурился. Солнце било в глаза, ослепляло, текло с неба расплавленным металлом. Одно. Жёлтое. Или белое. Очень маленькое. И очень яркое. Ненормальное солнце на ненормальном голубом небе. Так не бывает. Не бывает зелёной травы и белого солнца, он спит. Ну конечно, и поединка этого нереального не было, и замок на юге всё ещё его, это просто дурной сон. И клинка не было, вот он — его собственный верный меч, он никогда не ломался.

Клинок отражал безумное белое солнце, направляя его лучи прямо в глаза. Рука, державшая его, тоже оказалась странного цвета — не то золотистого, не то белого, не то розового… Но шрамы — всё те же. Он ощупал голову — волосы и борода на месте, шрам над бровью чувствуется. Лихорадочно перекинул пряди на лицо — и уже без удивления увидел, что и они поменяли цвет: на тот же цвет безумного солнца. Вспомнил, что при свете сотни свечей они иногда казались именно такими. Может — это не он изменился, а странное светило всё окрасило в иные тона? И рубаху — она стала серой, а не фиолетовой… Только плащ остался прежним.

Он оглянулся, надеясь вернуться обратно и позвать оружейника, но сзади простиралось всё то же ненатурально зелёное поле с тёмной полосой на горизонте.

Дерек поднёс клинок к лицу и прислушался — клинок молчал. Воевода снова посмотрел в небо. Голубое. Небо — голубое, а солнце — жёлтое. И тучи, как… как… сполохи во время магнитных бурь — лёгкие и невесомые. Это даже не тучи — так, их лёгкие обрывки. Они и солнца-то не скроют.

Дерек всё понял, что ж тут непонятного: оружейник взял в оплату всего один предмет — самого воеводу. Что ж, не самый плохой вариант избежать братоубийственного дележа власти. Он постоял, стараясь уловить направление, и направился параллельно тёмной полосе — завоёвывать мир под голубым небом и солнцем цвета расплавленного металла.

Шагалось легко — трава пружинила под ногами, незнакомые запахи будили любопытство и придавали сил. Ни усталости, ни страха, ни жажды он не чувствовал — только опьянение незнакомым ветром, лёгкостью собственного тела и непринуждённостью движений.

Поселение было обнесено частоколом со сторожевыми вышками, на которых маячили фигуры с луками в руках. За ним желтела высокая трава — почти в рост человека. Поле, решил Дерек. А что цвет странный — так здесь все цвета такие, пора перестать удивляться.

Он встал перед воротами и широко развёл руки, показывая, что нет в них оружия. Хоть створки и были открыты, лишняя предосторожность помешать не могла.

Навстречу вышел юноша с чёрными волосами и кожей цвета Видящей в час заката. Рядом с ним бежали три зверя. В холке парню выше колена, на четырёх лапах и покрытые длинной шерстью — никакой чешуи. Звери не казались опасными — шерсть не защитит от клинка, да и стрелой их уложить проблем не будет. Может, конечно, у них броня под кожей, но что-то не похоже.

Воевода стукнул себя кулаком в грудь и представился:

— Дерек.

Свое полное имя он не любил. Да и незачем сообщать его всем и каждому. И смысла здесь оно уже не несёт. Пусть будет Дерек.

Лохматые сторожа подошли к нему и обнюхали, позволив почесать себя между ушами — чешуи под шерстью действительно не было, да и клыки не впечатляли. Всё не так страшно, решил бывший воевода, раз их охраняют такие звери, значит то, от чего охраняют, этим зверям по зубам. А зубы крошечные, не чета зубам дворцовых делиангов.

Объясняться жестами было сложно, но жители оказались терпеливы и настроены вполне миролюбиво. Новые слова запоминались легко и быстро, а общий смысл фраз можно было уловить по интонации и выражению лица. Дерек знал восемь языков и три варварских наречия. Языкам его и братьев обучали с раннего детства, хотя последние два, за которые он взялся десять лет назад, дались с трудом. Но изменение состава воздуха повлияло и на память — он схватывал местный говор на лету. Да и деваться некуда, хочешь — не хочешь, а разговаривать придётся.