Избранница Серых холмов (СИ) - Иванова Инесса

Закрыв дверь, я добрела до постели и уткнулась в подушку, и не подумав раздеться. Глаза были сухими, у меня не было даже слёз.

Чувство, что я стою на краю обрыва, которое преследовало меня с самого появления Ищеек в Авелоне, сейчас стало настолько острым, будто я в следующее мгновение шагну в пропасть.

И нет руки, которая могла бы удержать меня. И нет плеча, которое подставят в последний момент.

Я села и достала из кармана жёлтый камень, поймавший солнце. Арлен подарил его, чтобы в подземных чертогах он скрашивал моё унылое существование и напоминал о том времени, когда я имела право видеть смену времён года.

В дверь робко постучали. Я встрепенулась в надежде, но тут же мысленно одёрнула себя: это не может быть он. Но трискель на груди снова дал о себе знать уже ставшем привычным жжением.

Стук повторился, на этот раз более требовательный. Я посмотрела на себя в серебряное стекло, отметила красные глаза, но делать с этим что-то уже было некогда. И с замиранием сердца отправилась отпирать засов.

Я открыла дверь. Некоторое время мы с Арленом стояли и смотрели друг на друга, а потом я медленно отошла в сторону, пропуская его внутрь.

Никто из нас не произнёс ни слова, да мы и не нуждались в словах. Они бы только всё ещё больше запутали.

Закрыв дверь и прислонившись к ней лбом, я замерла в ожидании. Закрыла глаза и почти забывала дышать, воздух вокруг завибрировал, словно в нём были натянуты невидимые глазу нити, которые я начала ощущать только сейчас.

Мои ресницы подрагивали, а кожа горела. Я не сомневалась в принятом решении и накануне, оно как-то внезапно встало передо мной во всей своей необходимости и своевременности. И сейчас, когда его губы робко, еле касаясь, запечатлели право первой ночи на моей шее, я не дрогнула.

Он повернул меня за плечи и взял за подбородок, заставив посмотреть в глаза. А потом мимолётно поцеловал в губы. Подхватил на руки и увлёк на кровать, опустив на перину так бережно, будто я могла пораниться.

Страха я не испытывала. Наверное, дошла до той черты, за которой его не существует, остались только моя воля и желание принадлежать фейри. Пусть на одну ночь, на миг, за который меня ожидает расплата!

Впрочем, расплата будет в любом случае, значит, надо любить и жить, пока никто у меня не отнял права распоряжаться собой.

— Ты мне ничем не обязана, — произнёс Арлен, смотря в глаза.

— И ты мне тоже. Не хочу жалости, хочу любви.

— Ты умеешь её вызывать, дочь королей!

Больше мы не говорили. Я не знала, как правильно себя вести, полностью доверившись партнёру. И с нетерпением ждала мига нашего соединения, чтобы принадлежать одному мужчине, которого я выбрала из всех.

Не по зову крови, не из-за обречённости, а потому что нашла в нём то глубинное понимание, которое никто не мог показать мне ранее.

Мы оба одинокие странники, прихотью Духов лишённые родни. Мы оба чувствуем невидимые вибрации этого мира острее прочих и различаем полутона, скрытые во Тьме и прячущиеся на Свету.

Я позволяла себя любить и робко отвечала на ласки. В голове промелькнули тысячи сомнений. Мне было бы неприятно, если бы Арлен подумал, что я отдаюсь ему из прихоти или потому, что хочу привязать к себе. Но сейчас было не время для разговоров.

— Не бойся, моя королева, — прошептал он, прерывая поцелуи.

И резко вошёл. В глазах потемнело, сердце остановилось, чтобы тут же забиться, как птица в клетке, на губах остался солёный привкус крови.

И всё же мне было хорошо. Даже на дне боли я находила приятность, перерастающую в нетерпение. Мне хотелось большего как в боли, так и в любви.

Арлен был нежен, но в какой-то момент мы вдруг перестали быть трепетными возлюбленными, боящимися обидеть партнёра, но превратились в яростно-страстных любовников, желающих оставить на теле и в душе другого весомый след, который не сотрут дожди, не выжжет огонь новой любви и не омрачат грядущие испытания.

Я поймала ритм и подалась навстречу. Мы были как две волны, две родные стихии, понимающие друг друга без слов.

Я никогда в жизни не испытывала такого стыда, смешанного с удовольствием. Я вела себя, как ритуальная девка, наслаждающаяся тяжестью мужского тела и бесстыдно подмахивающая бёдрами, и хотела только одного, чтобы всё это продолжалось.

— Меви! — выдохнул Арлен и вжал меня в перину в последнем рывке. Я почувствовала, как между ног стало жарко и влажно.

Некоторое время мы ещё лежали без сил в объятиях друг друга.

— Я останусь сегодня с тобой, не против? — нарушил молчаливую идиллию Арлен и поцеловал в лоб.

— Я сама хотела тебя об этом попросить. Как хорошо, что именно ты пришёл за мной!

— Знаешь, я когда-то тоже хотел уйти в Холмы. Но потом предложили королевскую службу и путешествия, перед которыми я не смог устоять.

— Почему? Что там такого, что так вас манит?

Я приподнялась на локте и посмотрела на фейри. Он грустно улыбнулся и провёл рукой по моей обнажённой груди.

— Это неосознанный зов. Мы будто помним, что оставили там часть души и теперь вечно стремимся её вернуть.

— А вдруг там смерть?

— Может и так. Другая жизнь всегда означает смерть прежней, Меви. Ты ведь тоже умерла и воскресла. Верно?

Я улыбнулась и ничего не ответила, лишь склонила голову на его плечо. Всё верно.

Меви, которая покинула Авелон, не пережила дороги, возможно, осталась где-то в заколдованном лесу с мнимыми родителями или обосновалась у дубовиков. Но та, кто говорила с королевой Фенеллой, уже не была прежней Меви, хотя и имела её облик.

Мы провели вместе всю ночь. Чуть забрезжил рассвет, оделись и спустились. Никто не говорил о случившемся и не строил планы. Вечером завтрашнего дня мы расстанемся навеки, так к чему омрачать оставшиеся мгновения тенью неминуемого?

Во время завтрака время от времени я ловила его задумчивый взгляд, фейри отвечал на мою улыбку своей. Но мысли его были где-то далеко.

— Пойдём купим тебе новый дорожный плащ, — предложил он, когда с едой было покончено. Я почти не притронулась к пище, моя душа пела, а тело было всем довольно.

— Зачем? — вырвалось у меня, но Арлен приложил палец к моим губам и загадочно ответил:

— Помнишь, что я тебе говорил? Будущее скрыто туманом погуще, чем тот, что сопровождает появление сидов. А новый плащ тебе понадобится уже сегодня.

Я посмотрела на него и расслабилась. Кто знает, может, он и прав. Расплатившись за гостиницу, мы вышли во двор и медленно направились на рынок.

Пару раз я оглянулась и нашла окна нашей комнаты, где мы с Арленом познали друг друга. Возможно, в первый и единственный раз. Но это того стоило.

В итоге я посмотрела вперёд с чистым сердцем. Арлен давно говорил. что нет смысла оглядываться на прошлое, его нельзя изменить. Оно как статичная картинка, время от времени приятно посмотреть. И только.

Будущее важно, но важнее всего настоящее, потому что только им владеешь полностью.

С утра на рынке и вовсе было мало народу. Только торговцы молча раскладывали товар, редко зазывая прохожих взглянуть на диковинки со всего Фейвильда.

Очень много вещиц выдавались под видом принадлежащих Благому Двору, но я почему-то сразу видела, что это лишь умелые или не очень подделки.

— Потому что ты соприкоснулась с сидами. Они избрали тебя и передали часть своей силы, — пояснил Арлен, когда я спросила у него, кажется мне всё это, или и вправду я научилась видеть невидимое.

— И трискель всё чаще теплеет и светится, — добавила я тихо. — Выходит, я уже наполовину там, в Волшебной стране?

— Откуда ты знаешь?

Арлен остановился и аккуратно тронул меня за локоть. Я обернулась и с удивлением уставилась на него.

— Про страну Блаженных? Не знаю. Само как-то пришло на ум.

Я только сейчас поняла, что говорю о том, о чём ещё пару недель назад и понятия не имела.