Избранница Серых холмов (СИ) - Иванова Инесса

— Меви! Я люблю тебя! Зачем ты это сделала? — шептал он и целовал моё лицо. — Я теперь должен буду уйти, а ты останешься!

— Я не Меви, — улыбнулась я, заглядывая в его глаза цвета синего неба. — Меви давно исчезла, о ней уже забыли на поверхности. Я теперь Эйгир.

Мы стояли, крепко обнявшись, у самого входа в Серый Холм. Говорили одновременно и замолкали, целовались и признавались в любви. Давали клятвы, нарушить которые не сможет даже смерть. И верили в них, как дети верят снам.

— Я приду, слышишь? Я приду за тобой, как бы ты ни звалась и где бы ни была! — говорил Арлен, обхватив руками моё лицо. Я касалась его запястий и тянулась к губам.

— Я дождусь! Верь мне! Веришь?

— Только в тебя и верю, моя мифическая королевна! Знаешь, что обещаю? Что я буду приходить сюда, а потом снова пускать в бесконечный путь, но всегда возвращаться. И ты будешь меня ждать, а когда я приду никто не помешает мне любить тебя целыми ночами напролёт. Мы будем напиваться чувствами без остатка, чтобы их хватило до следующей встречи.

— Мне всё равно не хватит, — возражала я, но улыбалась.

На душе сделалось легко, с плеч упала тяжёлая ноша. Наверное, так легко не было ещё никогда. Дорога окончена. Неизвестности для нас обоих больше нет.

— И однажды ты родишь мне сына. Я сейчас так ясно вижу это, что больше не сомневаюсь. Я буду гладить твой растущий живот и целовать его, прислушиваясь к биению ваших сердец. А что будет потом, неважно. Мы останемся вместе!

Я больше ничего не сказала, замолк и Арлен. Я возлегла с ним на мягкой траве, слушая биение сердца земли и смотря на качающиеся в такт нашим движениям макушки деревьев. И не было в этой близости ощущения непоправимой разлуки.

Арлен ушёл на закате. Я проводила его, стоя у двери, открывшейся для фейри, чтобы выпустить с другой стороны, в тот мир, которому я больше не принадлежала. Я стояла и смотрела на его удаляющуюся спину и больше не плакала.

Пройдёт время, и мы снова встретимся. Обретённый Дар позволял мне приподнимать завесу будущего. Арлен был прав, наши встречи будут сладкими.

А пока, в ожидании свиданья, я пойду по новой дороге, уготованной мне Предвечными или Судьбой.

И ни о чём ни пожалею.

Потом эту историю рассказывали совсем иначе, но я-то помню, как именно всё случилось!

В Волшебной Стране время бессильно. Здесь всё течёт, но ничто не изменяется. Я и сама не заметила, как перестала быть мелиадой и однажды проснулась Динь Ши.

Если бы я сейчас вернулась на поверхность, то никто бы не узнал тихую мечтательницу Меви из рода Леонориев. Я стала краше, холоднее, мои волосы превратились в пышные косы, которые я завязывала вокруг головы, чтобы спокойно творить Силу.

Я научилась растить деревья до самого неба, воздвигать леса там, где когда-то была степь. По моей воле, мощные дубы могли оживать и даже говорить с фейри или с мелиадами.

Было время, когда мои дети, а я считала заколдованные леса своими отпрысками, участвовали в войнах, что начались на поверхности и даже наводили ужас на врага.

Но это было потом, когда власть сидов, как и предсказывал Владыка Предвечных, начала ослабевать.

Однажды никто не пришёл в Холмы. Прошло время, и снова мы не получили живой души. Связь между сидами и Фейвильдом слабела.

Но я была слишком поглощена любовью, чтобы жалеть об этом. Или читать в ткани времени приближение грозы. Что-то шевелилось в душе, но я пока легкомысленно отмахивалась от этих смутных предчувствий.

Первый раз Арлен вернулся ко мне на Белтейн, пору свадеб. И принёс мне венок из веток ясеня. Того самого, стоящего в некогда родной мне роще.

— Я видел Кхиру, — произнёс он, когда первый восторг новой встречи приутих. — Она написала тебе письмо, но оно рассыпалось, как только я вступил в Серый Холм.

— Жаль, — шептала я, целуя любимого и открываясь ему навстречу. — Что там было?

Арлен замялся.

— Она постарела. На поверхности давно минуло не одно столетие с того момента, как мы вместе пересекли бескрайнюю воду. Жиннивер уже умерла, и её дочери мертвы. И дочери их дочерей.

— А Кхира? — спрашивала я, заглядывая в строгие синие глаза Арлена. — Она как?

Что мне до Жиннивер?! Наша вражда давно окончена.

— Она осталась почти одна. Пережила всё ваше племя. Но когда я рассказал о тебе, её глаза засверкали, как у юной девушки. «Я знала, что арта будет великой королевой. И теперь уйду спокойно». Так говорила она. И скрылась в тени ясеней. Как я не звал её, больше Кхира мне не показалась.

Мы проговорили и пропировали несколько дней. Арлен тоже изменился, его взгляд приобрёл отблеск той Силы, что пронизывала в Динь Ши всё вокруг.

— Знаешь, я снова обрёл своего каярда. Я подарил ему долголетие. Теперь мой друг долго будет рядом.

В следующий визит Арлен принёс много тревожных вестей: Черту взломали. Между фейри больше нет единства. И король Оберон вместе с её величеством Титанией объявили войну тем фейри, которые решили захватить власть над людьми.

— Это только начало, Эйгир! — погладил меня по голове Владыка Предвечных. — Фейри очень беспечны, они пустили зло на свои земли. Они забыли нас.

— И что же будет? — сиды спрашивали друг у друга, как стайка беспокойных детей, вдруг осознавших, что жизнь яростно сминает их планы, а на место упокоения и безмятежности приходит другая, грозная Сила.

— Оппозиция решила, что они поработят людей за Чертой и научатся пользоваться их магией — Наукой. Но люди обманули фейри, потому что те хотели быть обманутыми. И Наука вторглась в Фейвильд, — грустно пояснил Арлен, перед тем, как уйти на войну. — Я должен, Эйгир. Я буду в этом последнем бою вместе со своими братьями.

И он снова ушёл, а я послала ему на выручку все деревья заколдованного леса. В прозрачной воде ручья я видела, как люди бежали в страхе, но потом они пустили Пожирающий огонь, и мои дети сгорали.

Один за одним, я ощущала их боль и хруст веток, но деревья стояли до последнего, смыкая ряды, чтобы дать фейри возможность отступить и собрать Силу.

— Почему мы не вмешиваемся? — спросила я Владыку, и он только вздохнул.

— Мы не имеем права. Фейри давно не поставляют нам души, наша связь с поверхностью ослабла.

Я понимала, что он прав, но всё равно тихонько роняла слёзы.

— Вот и хорошо! — радовалась победе людей Уна. Она так и не стала Динь Ши, оставшись прислугой Предвечных. И моей в том числе. — Я отомщу. Наконец-то, я отомщу!

Никто не воспринимал её бормотания всерьёз, пока однажды Уна не исчезла. Я знала, что она ушла на поверхность. Сила Холма ослабла и больше не могла её сдерживать.

Я видела в воде ручья, как она долго бродила, пока не наткнулась на короля среди людей. Оморочила его стражу и соблазнила дикаря, отдавшись ему на звериных шкурах. Их связь длилась несколько ночей и дала приплод.

Уна вернулась к сидам уже тяжёлой. И её приняли, потому что она следовала, сама того не подозревая, предназначенной судьбе.

— Этого ребёнка никто у меня не отнимет, — с гордостью говорила Уна, уверовав в свою безнаказанность. — Он вырастет сильным и могучим, как дуб. Он уничтожит вас всех.

— Может, так. Может, и нет, — отвечала ей я, скрывая улыбку.

Я тоже носила дитя под сердцем и знала, что это сын. Сын Арлена из рода Рокси и меня, Эйгир Безымянной. Или Игрейн, как стали называть мать лесов и владычицу озёр, люди.

И когда мой живот стал виден, Арлен вернулся ко мне навсегда. Он проводил друга-каярда в Страну пышных лугов, где его верный конь будет вечно скакать в табуне, не касаясь копытами земли. И куда ушла Кхира, мои родители и все, кого я когда-то знала.

— Я теперь останусь с тобой навсегда, моя мифическая королевна, — произнёс он устало и встал передо мной на колени, обняв за расплывшуюся талию. Я ерошила его длинные волосы, схваченные в хвост, и слушала, как поёт сердце.

Мы, наконец, пройдя долгий путь, соединились в одно целое. Ничто не будет вечно, но нам отмеряна длинная дорога рука об руку.