Рыцарь Теней - Желязны Роджер Джозеф

Откусив и прожевав, я сказал:

– Сознаюсь, что по-прежнему не понимаю. Ты говоришь, Мелман должен был принять участие в моем заклании. Значит, он бы действовал не один?

С полминуты Ясра продолжала есть, потом изобразила улыбку.

– Грех было не использовать твой разрыв с Джулией и ее интерес к оккультизму. Я увидела, что их с Мелманом можно свести: пусть обучит Джулию нескольким простеньким приемам и, растравляя горе девушки, обратит его в жгучую ненависть – а там, когда дело дойдет до заклания, Джулия сама охотно перережет тебе глотку.

Я поперхнулся чем-то, что при других обстоятельствах показалось бы очень вкусным.

Возле моей правой руки возник хрустальный кубок с водой. Я отпил глоток. Потом другой.

– Да, твоя реакция – это уже что-то, – заметила Ясра. – Признайся, куда пикантнее, когда палачом становится бывшая возлюбленная.

Уголком глаза я видел, что Мандор кивает. Да и сам я не мог не согласиться.

– Да, мщеньице высший сорт, – сказал я. – Ринальдо тоже приложил руку?

– Нет, к тому времени вас было уже не разлить водой. Я боялась, что он тебя предупредит.

С минуту я обдумывал услышанное, потом спросил:

– И что же разладилось?

– Я не учла одного, – сказала Ясра. – У Джулии действительно оказался талант. Несколько уроков у Виктора, и она превзошла его во всем – кроме живописи. Черт! Может, она и рисует тоже, не знаю. Я подготовила джокер, а он начал собственную игру.

Я поежился, вспомнив разговор в Лесном доме с ти'игой, которая тогда была Винтой Бейль. Она спросила меня, удалось ли Джулии развить способности, о которых та мечтала. Я ответил, что не знаю, что не видел никаких признаков… А потом вспомнил нашу встречу на стоянке у супермаркета, когда Джулия велела собаке сидеть и та не могла двинуться с места… Это я припомнил, но…

– И ты никогда не замечал проявления ее дарования? – осведомилась Ясра.

– Не совсем так, – отвечал я, и только тут многое стало до меня доходить. – Не совсем.

…Например, как тогда в кафе «Баскин-Робинс» она поменяла вкус мороженого и фунтика. Или когда без зонта осталась сухой в ливень…

Ясра удивленно нахмурилась, сузила глаза.

– Не понимаю. Если ты знал, то мог бы учить ее сам. Она тебя любила. Вы бы стали отменной командой.

Я внутренне содрогнулся. Ясра права. Я и впрямь подозревал, возможно, даже догадывался, но гнал от себя эти мысли. Не исключено, что я и разбудит ее дремлющие способности пресловутыми прогулками по Теням, своими телесными энергиями…

– Все непросто, – отвечал я. – И очень лично.

– Сердечные дела или вполне прозрачны, или совсем для меня загадочны, – промолвила Ясра. – Среднего, кажется, не дано.

– Сойдемся на прозрачности, – сказал я. – Когда я начал что-то замечать, дело уже шло к разрыву, и я побоялся пробуждать силы в бывшей возлюбленной, которая в один прекрасный момент захочет попрактиковаться на мне.

– Логично, – кивнула Ясра. – Очень. Забавная ирония судьбы.

– Весьма, – заметил Мандор и взмахнул рукой. Перед нами возникли новые дымящиеся блюда. – Пока вы не ушли с головой в беседу о хитроумных интригах и оборотных сторонах души, пожалуйста, отведайте перепелиной грудки в «мутон ротшильд», с гарниром из дикого риса и толикой молодой спаржи.

Я своей рукой направил Джулию на этот путь, когда показал другие пласты реальности. И оттолкнул от себя нежеланием открыться, своей замкнутостью. Наверное, я не способен по-настоящему любить и доверять. Однако это я чувствовал и раньше. Тут есть что-то еще…

– Восхитительно! – объявила Ясра.

– Спасибо. – Мандор встал, обошел стол и сам, не прибегая к волшебству, налил ей вина. Я заметил, что при этом он левой рукой слегка коснулся ее оголенного плеча. Потом, словно опомнившись, он плеснул и в мой кубок, вернулся на свое место и сел.

– Да, превосходно, – заметил я, мысленно пробегая глазами внезапно прояснившуюся картину.

Теперь понятно: я что-то чувствовал, что-то подозревал с самого начала. Наши прогулки в Тени – просто самый эффектный из мелких следственных экспериментов, которые я вновь и вновь устраивал Джулии в надежде подловить ее, заставить признаться… в чем? В том, что она – потенциальная чародейка?

Я отложил вилку с ножом и потер глаза. Да, вот оно, совсем рядом, то, что я столько времени от себя скрывал.

– Что-то случилось, Мерлин? – спросил меня голос Ясры.

– Нет. Я просто почувствовал, как сильно устал. Все отлично.

Чародейка. Не потенциальная, нет. Втайне я боялся, что за покушениями тридцатого апреля на мою жизнь стоит именно она, – но запрещал себе об этом думать и продолжал любить. Почему? Потому что она – моя Нимуэ?. [2]Потому что я любовался своей будущей убийцей и прятал от себя улики? Потому что я не только влюбился без ума, но и одержим желанием смерти, которое с улыбкой следует за мной по пятам, чтобы однажды сбыться в полной мере?

– Сейчас приду в себя, – сказал я. – Пустяки.

Значит, правду говорят, что я и есть мой самый смертельный враг? Надеюсь, все-таки нет. Потому что времени на полный курс лечения у меня сейчас нет, не тогда, когда на мою жизнь может повлиять столь многое.

– Плачу пенни за твои мысли, – вкрадчиво произнесла Ясра.

– Они бесценны, – отвечал я, – как и твои шутки. Я восхищен. Мало того, что я не подозревал, я близко ни о чем не догадывался, даже когда получил кое-какие факты. Это ты хотела услышать?

– Да.

– Рад, что мы подошли к месту, где твои планы расстроились, – добавил я.

Ясра вздохнула, кивнула, отпила вина.

– Да, это случилось, – призналась она. – Я и не ожидала, что такая простая затея выйдет мне боком. До сих пор не могу поверить, что этот мир настолько пронизан иронией.

– Если хочешь, чтобы я оценил шутку в полном объеме, будь добра, объяснись.

– Придется. С одной стороны, не хочется менять твою недоуменную мину на злорадную. С другой стороны, я по-прежнему в силах огорчить тебя каким-нибудь новым способом.

– Что-то находишь, что-то теряешь, – заметил я. – Держу пари, кое-какие мелкие подробности тех событий смущают тебя до сих пор.

– Как то? – спросила она.

– Почему не удалось ни одно из ежегодних покушений на мою жизнь на 30 апреля?

– Полагаю, Ринальдо так или иначе вставлял мне палки в колеса, выручая тебя.

– Не угадала.

– Так кто же?

– Ти'ига. На ней заклятие меня защищать. Ты должна ее помнить, она обитала в теле Гейл Лэмпрон.

– Гейл? Девушки Ринальдо? Мой сын встречался с демоницей?

– Будем выше предрассудков. На первом курсе он и не такое выкидывал.

Ясра на мгновение задумалась, потом медленно кивнула:

– Верно подмечено. О Кэрол я и забыла… И ты по-прежнему не знаешь, что за этим кроется – помимо того, о чем она рассказала там, в Амбере?

– Не знаю, – подтвердил я.

– Это проливает довольно странный свет на весь временной отрезок, – пробормотала Ясра, – особенно учитывая, что наши пути снова пересеклись. Интересно…

– Что?

– Какова ее истинная цель: оберегать тебя или вредить мне? Кто она: твой телохранитель или мое проклятие?

– Трудно сказать, поскольку результат так и так один.

– Однако больше похоже на первое – она явно крутится возле тебя.

– Если дело не в другой, известной ей одной причине.

– Например?

– Она предполагает, что мы снова схлестнемся.

Ясра улыбнулась:

– Тебе надо было податься в адвокаты – ты хитроумен, как твоя амберская родня. Однако – положа руку на сердце – я не задумывала ничего, что можно было бы истолковать подобным образом.

Я пожал плечами:

– Это лишь предположение. Пожалуйста, расскажи, что было дальше с Джулией.

Ясра отщипнула кусочек перепелиного крылышка. Я последовал ее примеру и вскоре обнаружил, что не могу перестать есть. Я взглянул на Мандора. Тот оставался непроницаемым – ни за что не сознается, что заворожил кушанье или наложил на едоков заклятие очистить тарелки. Так или иначе, мы закончили перемену, прежде чем Ясра заговорила снова. По совести, грех было бы роптать.