Франт 2 (СИ) - Солин Иван

А вот с теми самыми финансами у меня сейчас проблемы. Я ведь поистратился и распродал всё что было возможно, дабы наскрести необходимую сумму для оплаты академии. Даже почти все ништяки с напавших на кортеж Зеленодальской пришлось обменять на звонкое серебро.

Из всего что у меня осталось, пожалуй следует упомянуть мою Красавицу, которая оказалась не хуже по свойствам, именно как клинок, чем любая изукрашенная штрыкалка из трофеев.

Пряжка-щит ещё имеется, снятая с возглавлявшей засаду Синеводской, и которая оказалась пусть и весьма вычурной, со всякими там завитушками и самоцветами, но тем не менее самым могучим, хотя скорее качественным, из имевшихся у меня защитных артефактов. Она сейчас заменила ту защиту, что я взял с Зеленодарской «пиромантки». Камушки же, я сковырнул и также продал, а когда появятся свободные финансы, смогу обратиться к ювелиру, чтобы тот как-нибудь поскромнее задекорировал эти зияющие «провалы» на витиеватом золотом изделии. А может и еще что придумаю. Техинструмент же есть.

Ну и остался жезл Синеводской, прочие трофейные аналоги которого, я без зазрения продал. Я в них пока не разбираюсь, но посчитал, что конкретно этот образец должен быть также лучшим из имеющихся. Как защитная пряжка. Украшательства жезла постигла судьба камушков с упомянутого артефакта.

Про обезмагичивающий камень барона Желторудского, я никому не рассказывал и не показывал, он аккуратно упрятан в кейсе, что сейчас в инвентаре. О возможностях этой занятной штуковины как-нибудь после поведаю.

Что еще? Ах, да. Стоит наверное рассказать и про интересный охранный артефакт, снятый с той же Синеводской, и который скрипя сердцем я вынужден был также продать. Очень жалко было, но без этого я не получил бы достаточной суммы для поступления в академию. Увы.

Представлял он из себя небольшой овальный медальон на цепочке, задача которого уведомлять владельца об окружающих опасностях, определенным образом при этом покалывая, щипля грудь, с кожей которой контактирует. Реагирует он, когда в определенном радиусе появляется что-то колюще-режущее, магическое, или ядосодержащее.

Ну так мне объяснил, во всяком случае, пускавший на него слюни скупщик, что и отсыпал больше всего именно за эту редкую цацку.

Я и сам испытал его работу в действии, правда лишь первые два варианта кодировки оповещения, так сказать. С ядами не представилось возможности проверить.

Что интересно, если судить по болтовне барыги, столь обрадованного приобретением этой отсутствующей в свободной продаже редкости, мой образчик охранителя был всего лишь дешевкой. Да-да, существуют гораздо более дорогие и редкие артефакты подобного рода, и как выразился словоохотливый скупщик, древние! Они не только, как обычные, покалывают особым образом в соответствии с родом опасности, но еще и якобы в голове должно всплывать знание ГДЕ конкретно эта самая угроза упрятана. Ну там, игла в волосах, кинжал в рукаве, яд в перстне и тому подобное. Такие штуковины, вроде как, лишь некоторые топовые аристо имеют, передавая их по наследству.

Я кстати, Влеру проверял, пистоль в смысле, так вот, охранитель его не видит. Во как.

Однако это уже и не важно, так как в Старгород с огнестрелом теперь не пускают, и я вынужден был его сдать. Даже не продать, а именно что отдать. Крохоборы проклятые. Ко мне тогда специально подошли и потребовали мой пекаль. Знали. Полагаю, что именно моё приключение в трактире Зеленополья послужило причиной этого нового закона.

Угу, хитрозадые маги-аристо живо скумекали что к чему и подсуетились.

Но я по этому поводу не сильно расстраиваюсь. У меня ведь еще парализатор в инвентаре, а его дальность и меткость не уступают Валере, а уж скорострельность превосходит на порядок, поэтому кроме пары десятков Сребрых я ничего и не потерял. Гораздо более меня огорчила вынужденная продажа именно охранителя, который если я и смогу где-то еще раздобыть, так только сняв с тела какого-нибудь аристократа, а это чревато проблемами.

Вот и еще одна причина сожалеть о столь внезапном разрыве связей с Зеленичами. Если б какая-то непонятная мне вожжа им под хвост не попала, то мне и не пришлось бы так бескомпромиссно распродаваться, спешно добывая деньги, и как уже неоднократно говорил, не возникло бы из-за этого всех тех сложностей интеграции в здешнее высокое общество. Эх.

Ну вот я и добрался до… Версаля. Я, брюмер их всех задери, в Версале! Ну точнее, словно бы у тамошнего дворца. Роскошный учебный корпус, а вокруг парки, фонтаны, зеленые лабиринты. Рококо, блин, какое-то. Или это барокко? Короче, великолепие! Просто-таки великолепие и главное не воняет немытыми телами, что забивалось бы навязчивыми духами, как это было в оригинале. А красотки-то, красотки вокруг. И ни одной в парике с паразитами!

Что там у меня еще осталось? Ах да. Трость с Когтем не пострадала при крушении и мне удалось ее извлечь из завала, но нужды в ней особой уже нет, так как Красавицу я на законном основании теперь могу носить, поэтому вынужден был продать и ее, за что получил вполне приличную сумму, сравнимую со стоимостью моей шпаги.

Ну и наконец, я должен покаяться. Сапоги барона Желторудского, те из кожи рептилии, я оставил себе. Да. Клеймите меня. Вот такой я не волевой человек, подверженный некоторым слабостям. Признаю и даже…

— Франт, я рада что нам предстоит быть в одной группе.

А уж я-то как рад. Стоп, а с чего такая уверенность?

— Милен, дорогая, а с чего ты, лапочка моя, взяла, что мы попадем в одну группу? — как-то даже жутковато, как мне показалось, улыбнулся я, хотя скорее оскалился, обратившись к неведомым образом обогнавшей меня красноволосой «стерве», что отделилась сейчас от основной массы первокурсников и направилась мне навстречу.

Бесит. Бесит она меня уже. Как-то много ее сегодня.

— Мне больно, — делано строго ответила, резко растерявшая всю игривость эта странная красотка.

Почему странная? Ну как бы сказать… А какая нормальная женщина будет тащиться от боли, причем вот такой вот неуместной и безантуражной, скажем так? А это я сумел, точнее успел разглядеть за те доли секунды, что она закатывала глаза и готова была… застонать? Дурдом.

Но всё же, я поспешил отпустить руку этой… пугающей теперь меня извращенки, которую слегка психанув, скорее неосознанно крепко сжал, когда проникновенно и ласково задавал ей свой вопрос. Ну достала она меня за сегодня уже, «чесслово»! Вот и… вышло так.

Но продолжить наше странное, мягко говоря, общение было не суждено, так как из здания появились несколько наставников, во главе со статной и какой-то стремительной медноволосой, коротко стриженной особой, и направились к толпе, хотя скорее группкам первокурсников, что к назначенному часу собрались и ожидали у входа. Все примолкли, а я поспешил отдалиться от этой странной красноволосой особы, что зачем-то очень плотно стала сбоку, обжигая меня своим отчего-то невероятно горячим бедром. Говорю же, дурдом.

— Я старший наставник Ровская. Ко мне обращаться: старший наставник Ровская. Это понятно? — резко влетела, что называется «с двух ног», та самая медноволосая «старшина», пока остальные наставники ожидали в сторонке.

— Да, старший наставник Ровская, — многоголосо отвечал ей вовсе не строй, а скорее скопление.

— Что! Я не слышу вас! — начался типичный за… работа с личным составом, в общем.

— Да, старший наставник Ровская! — чуть слаженнее ответила ей всё такая же аморфная масса.

— А ты куда пялишься? Нравлюсь?

А чё сразу я-то?

— Да, — честно ответил я красивой женщине, хотя до этого внимательно изучал ее страшный ожог на пол лица, прикидывая как его лучше убрать и какими заклами пользоваться для этого.

— И что ж ты, мальчик, увидел там такого? — не оценила моей откровенности эта, по-видимому тяжело переживающая свое уже застарелое увечье, но всё же красавица.

— Увидел способ поправить свое финансовое положение, старший наставник Ровская! — закусил я удила, молодецки отчеканив старшей по званию, при этом встав по стойке смирно и явив грудь колесом.