Барбарелла, или Флорентийская история (СИ) - Кальк Салма

Люди на картинах были нарисованы как-то не по-человечески, кто вообще так учил рисовать и кто решил, что это шедевры? Точнее, некоторые ничего себе, но таких было меньшинство. В этом плане статуи хотя бы внешне на людей похожи, у них нормальные фигуры, не то, что у этих, нарисованных!

Франческа прилежно скачала кучу материалов про это всё и даже зачитывала ему отдельные фрагменты — кто здесь изображён и чем знаменит, или кто это нарисовал, и чем знаменит. Он честно слушал, но скоро устал.

Кафе показалось ему просто спасением, он уговорил Франческу сесть за столик и выпить кофе с бутербродами и пирожными. Несмотря на то, что выход был уже близко!

Но Октавио жестоко обманулся — их ожидал ещё один этаж в двух огромных зданиях. Ему уже казалось, что портреты и статуи хищно смотрят на него и издеваются — нас ещё много, и все мы — знамениты, приличные люди знают, кто мы такие, и радуются при встрече с нами, а ты просто дурак, если ничего не понимаешь!

Франческа добросовестно ходила от картины к картине, но Октавио видел — она тоже устала.

Последние залы они прошли уже наспех. Просто бросали взгляды по сторонам и даже ничего не фотографировали.

На улице Октавио схватил Франческу за руку и быстрым шагом пошёл к реке. Просто постоять, подышать прохладой, и никаких больше сегодня картин.

— Слушай, а завтра-то всё сначала, только в другом месте! — возопил он, когда понял, что задание выполнено только наполовину.

— Завтра музей сильно меньшего размера. Уффици — это мегамонстр, а вилла Донати — фактически, немного приросшая частная коллекция.

— Слушай, как отец Варфоломей со всем этим работает? Это ж какие мозги нужно иметь?

— Нормальные мозги. Нормальная информация, просто поданная таким вот образом. Не при помощи текста, или математических символов, а зашифрована и сохранена посредством, так сказать, картинки-ребуса. Там ведь почти каждую из картин можно долго читать — что, почему именно так, откуда цвет, что означает такой фон, что за люди, что у них в руках, что за звери вокруг. Просто мы с тобой не знаем этого языка, а отец Варфоломей — знает. Я представления не имею, зачем ему понадобились наши дилетантские мнения. И в чём на самом деле смысл этой командировки. Но на мой взгляд, приобщать людей к искусству нужно иначе, и отцу Варфоломею об этом отлично известно.

— Ну, как знаешь. Но сейчас мы пойдём обедать, а потом просто гулять. Я прямо даже не знаю, что мне нужно съесть и сколько, чтобы прийти в себя после такого испытания!

— Обычная пицца тебя не устроит? — усмехнулась Франческа. — Подумай о Кьяре — она где-то тут с понедельника по музеям ходит.

— Не понимаю. Честно, я лучше просто ногами по городу похожу. А пицца меня устроит. Две пиццы! Нет, три! Разных. Ты съешь, сколько захочешь, а остальное — моё.

Кьяра расписала себе всю неделю — один музей в день, не более, и ещё два дня на просто погулять по городу и осмотреть церкви. Известное дело, что ни церковь — то тоже музей, только нет очереди и за вход платить надо не везде. Впрочем, она слышала, что отец Варфоломей задал кому-то из парней как раз осмотреть не менее пяти церквей из списка.

Галерея Уффици привела её в восторг. Увидеть своими глазами то, о чём читала и слышала с детства — дорогого стоит. Перед «Весной» Боттичелли она стояла не меньше получаса — просто стояла, смотрела и не хотела уходить.

Многие портреты были очень знакомы — про этих людей она читала в учебниках. И про этих художников она читала в учебниках. А читать в учебнике и видеть своими глазами — это совсем разное, это невозможно сравнивать.

Конечно, она не понимала и половины из того, что можно понять, глядя на каждую отдельную картину. Эх, вот сюда бы Джованнину в компанию — она бы рассказала, что, как и почему! Но у Джованнины, похоже, были свои отдельные планы в связи с этим делом — ей ведь предстоит, как искусствоведу и реставратору, изучать картины виллы Донати!

На следующий день после Уффици Кьяра пошла в палаццо Питти. И там снова встретила, можно сказать, знакомых — репродукции многих картин из этого музея она в деталях рассматривала летом, когда придумывала себе платье на праздник. Донна Эла тогда сказала, что платье будет тем более настоящим, чем больше оно будет похоже на реально существовавшие образцы. И пришлось долго и внимательно изучать те образцы!

А музей костюма! Там были самые настоящие старинные платья! Как у тётушки донны Элы, про которую Кьяре рассказывали. Как здорово оказалось их рассматривать — не фото, а настоящие платья, которые носили настоящие люди!

Кьяра даже не очень замечала, что она в эти дни пила и ела. И какая погода, она тоже не сказала бы. Для посещения музеев — самая подходящая!

Виллу Донати Октавио и Франческа запланировали на субботу. Точнее, Октавио уже начинал малодушно подумывать — может, забежать в воскресенье утром на часок, быстро глянуть и быстро оттуда обедать и на вокзал? А в субботу проспать до упора и потом проваляться, сколько получится, в постели, и пойти гулять?

Но серьёзная Франческа разбудила его в девять. Ведь в десять они собирались быть в музее! И отправила в душ, сама она уже успела и умыться, и одеться.

Так-то правильно, конечно, послали с заданием — нужно его выполнять.

Искомая вилла показалась небольшой — после Уффици. Ну да, это же был частный дом, вроде палаццо Эпинале, только поменьше.

Когда они показали в кассе с телефона, что уже всё купили, то им выдали не только собственно фирменные билеты, но и путеводитель — где что.

А потом, когда они сдавали куртки в гардероб, откуда-то сверху прибежала девушка, оглядела фойе и увидела их.

— Хотите присоединиться к группе? Через пять минут начинается обзорная экскурсия. Должны были приехать ещё несколько человек, но не приехали, а экскурсию я всё равно провожу.

— Хотим, — согласился Октавио.

Может быть, с рассказом будет не так трудно всё это воспринимать?

— Тогда проходите в атриум, мы дождёмся вас и начинаем.

Группа состояла из троих парней и четырёх девушек, не то ещё школьников, не то студентов, и вид у них был не сказать, чтобы воодушевлённый.

Девушка, которая позвала присоединиться к группе, вихрем прилетела по лестнице откуда-то сверху. Она была миниатюрна, едва ли не мельче Франчески, но неуловимо напоминала Кьяру — живая, лёгкая, воодушевлённая.

— Добрый день ещё раз, меня зовут Мия Альбертини, и я проведу для вас экскурсию по вилле Донати. Когда-то дворец был построен для знаменитого Пьетро Донати, прозванного Сильным, и много поколений его потомков жили в этом доме. Именно Пьетро Сильный положил начало коллекции живописи, которая после его смерти продолжала прирастать благодаря следующим владельцам виллы. К концу девятнадцатого века коллекция Донати была весьма знаменита в итальянских государствах — это при том, что, как вы понимаете, коллекций хватало, и частных, и национализированных. У этой коллекции была особенность: только портреты. Вы не найдёте в наших залах пейзажей, натюрмортов или жанровых картин.

Сначала это были портреты хозяев виллы, их жён, детей, любовников и любовниц, иногда доверенных слуг. Картины заказывали разным знаменитым художникам. Позже стали приобретать и портреты других людей, не членов семьи, авторами которых были известные мастера. И к началу ХХ века вилла фактически превратилась в музей, а хозяева были его первыми хранителями и смотрителями. Разве что посетителей в том музее было немного — только те, кому повезло получить личное приглашение от кого-либо из членов семьи.

Последний представитель семьи — Донателло Донати — погиб на войне, но — ему удалось сохранить коллекцию, и по его завещанию на вилле был создан музей. Два года продолжались работы, прежде чем вилла приняла своих первых посетителей, можете себе вообразить — первым сотрудникам нужно было пересчитать и описать всё, что находилось в этом здании, а это не только картины, уверяю вас!