Эра Алкида. «Перфекция»‎ (СИ) - Ледова Полина

Спустя почти полтора часа дороги через белое поле и заснеженный лес, они добрались до сторожки Кроноса. Маленькая хижина, сколоченная из сруба рядом с железной дорогой. Где бы не находилась граница, они её уже перешли. Здесь точно была территория Ойкумены.

— Не опоздали? — спросил Фрикс. Он провёл в пути в общей сложности уже сутки, но это было только начало.

Собаки лежали в снегу, вытянув красные языки и часто дышали. Старик прикрикнул на самоедов и махнул рукой Фриксу, призывая его не шуметь.

— Поезд уже идёт, — ответил Кронос спустя минутную паузу. — Поэтому на чай задержаться не предлагаю. Бери свои манатки и прячься в колее.

— Отлично, — усмехнулся Фрикс. — Мне несказанно везёт. — От горячего чая он бы сейчас точно не отказался.

— В следующий раз будешь порасторопней в скалах, — сварливо отметил Кронос, — И если хочешь узнать моё мнение, то да. Тебе зверски везёт.

Фрикс отстегнул свой дорожный рюкзак от нарт и набросил на спину. Он уже был покрыт снегом с головы до пят, но дело требовало максимальной осторожности. Если машинист заподозрит безбилетника, его карьере шпиона, да и жизни, придёт конец. Фрикс лёг в колею и позволил Кроносу закидать его снегом.

— Вожусь здесь с тобой вместо того, чтобы собак распрячь, — сетовал старик. — Ничего хорошего, если заметят две упряжки.

— Кронос? — спросил Фрикс до того, как его лицо скрылось в сугробе. — А ты когда-нибудь сам бывал в Гиперборее? — «Гиперборея» — название Арктиды, которое использовали ойкуменцы. Это первое, что пришлось усвоить Фриксу после того, как он начал свои вылазки.

Кронос насупился, скривился, глядя на Фрикса как на безумца.

— Оно мне надо? — процедил он и сплюнул. Фриксу показалось, что плевок замерз в воздухе, звякнув о корку снега. — Всё, лежи, не шевелись. Через пять минут поезд будет тут. Надо собак спрятать.

Он сгрёб снег поверх головы Фрикса. Шпион оказался в снежной тюрьме. Он слышал от Кроноса, что самоеды часто зарываются в снег, так теплее. Лежа в гробнице, Фрикс чувствовал только обволакивающую смирительную рубашку. Объятья зимы. Так похожие на цепкие руки самой смерти. Может, если полежать подольше и удастся согреться, но скорей умрёшь от удушья или уснёшь. Вот тогда точно всё закончится.

Теперь уже и Фрикс слышал стук колёс. Совсем близко, как копыта древнего чудовища. Нужно только не замешкаться. Пропустить первые три вагона. Потом поезд сделает плавный поворот, огибая небольшой пролесок и машинист не заметит вторжения из-за изгиба состава.

Грохот нарастал, попадал прямо в стук сердца Фрикса. На миг он почувствовал, что не желает покидать ледяную тюрьму. Всего-то слегка ослабить волю. Позволить снегу сделать своё дело. Остаться здесь навсегда, как сотни безумцев до него, которые осмелились пуститься в это путешествие.

Колесо поезда грохнуло над ухом Фрикса. Первое, второе… Шум и рокот прогневанного божества. Гром копыт надвигающейся войны. Чудовище ревело и гудело, железо выло свой гремящий клич. Первый вагон, второй… лишь бы не ошибиться. В этой игре со смертью каждый шаг нужно тщательно обдумывать и просчитывать. Цена ошибки была безмерно высока.

Фрикс подпрыгнул, разбив снежный кокон. Ворох снега разлетелся в стороны, стремительный ветер сорвал капюшон. Думать было некогда, грузовой состав неумолимо короткий. Фрикс запрыгнул, вцепившись в поручень. Рука чуть не соскользнула, заледеневшие пальцы потеряли всякую чувствительность, но он удержался, балансируя над несущейся мимо белой пустотой и выбивающими искры колесами поезда. Проникать внутрь бесполезно и слишком рисково. Все вагоны запирались на ключ, это Фрикс уже проверял и раньше. Так что трястись почти сутки он будет в отсутствии каких-либо удобств. Его вариант — это засесть в проходе между вагонами и молиться, что на редких станциях проверять состав никто не будет. Обычно поезд совершал за маршрут одну-две технические остановки. Там риск попасться был наивысшим. Колеса обстукивали, но во время стоянок Фрикс забирался на крышу.

Пока же ему оставалось только поплотнее завернуться в свою парку и коротать часы, перебирая и выстраивая в голове планы обеих держав на главенство над миром. Эта была его любимая игра. Каждый секрет — словно бусина, нанизанная на нить кровной вражды. Замысловатый пазл, из которого постепенно складывалась единая картина сложной холодной войны. Фрикс всегда перебирал их тайны, прежде чем уснуть.

А к чёрту Сельге, в самом деле. Если о чём-то и мечтать, то о том, чтобы найти своё место в этом хаосе. Выбрать сильную сторону. Ту, что однозначно станет победителем. И вознестись над трупами алым знаменем победы.

Вот только те секреты, которыми владел Фрикс, были слишком витиеватыми, чтобы предугадать исход войны.

У каждого в Акрополе есть свои секреты, — довольно подумал Алкид, раскладывая на парте документы из папки с пометкой «Доклады шпионов». Множество сообщений, исписанных стенографией, бесконечные отчёты, свидетельствования, но среди них один листок выделялся, словно подсвечивался красным в зорких глазах Алкида. Он задумчиво разглядывал аккуратно переведённую печать и размышлял над способом фальсификации. На эту работу уходило порядка сорока процентов его внимания, ещё двадцать традиционно занимались обдумыванием мыслительных задач и личных планов. Десять производили незамысловатый анализ докладов шпионов, поэтому на прослушивание докладчика в этот раз Алкид снизошёл, уделив оставшиеся солидные тридцать процентов. Для обычных людей этот уровень восприятия можно было бы обозначить, как «слушал в пол-уха», но для Алкида это было обычным делом. Он умел воспринимать информацию параллельно из трёх источников.

Несомненно, перевод с помощью копировальной бумаги. Куда надёжнее было бы получить доступ к оригинальной печати. Однако, подпись профессора Хриса выполнена мастерски. Даже он сам порой расписывается не так похоже.

— На этой неделе мы ожидаем важные донесения от наших осведомителей из Гипербореи, которые должны предоставить нам полную картину об испытаниях новой модели бомбы. Акрополь не может допустить, чтобы Гиперборея опередила нас в ядерной гонке. — Вещал с кафедры министр безопасности, тучный зануда со скрипучим голосом по имени Долий. Так и лоснился от жира, не отрывая своих крошечных глазок от заранее заготовленного листка с речью.

Алкид переключил часть внимания с него на доклады шпионов. Где-то в них крылась занимательная неувязка. Он перелистнул записи нескольких доносов.

— Также рекомендуется важным усилить своё влияние среди доверенных лиц, чтобы не допустить утечки информации. Я хочу проинформировать совет, что работа в этой сфере ведётся особенно упорно. — Продолжал министр. — В этом мы делаем сейчас большие успехи…

— Тем не менее вы допустили просчёт, — перебил Долия Алкид.

Министр опешил от такого заявления. Глаза присутствующих в зале немедленно упёрлись на Алкида.

— Простите… — промямлил Долий, — но я был намерен продолжить.

— Отчёты шпионов, которые Акрополь столь милостиво предоставил мне для анализа явно свидетельствуют о том, что у вас завелась крыса, — усмехнулся Алкид, поднимаясь со своего места. — Взгляните сами, если не верите. Отчёт за седьмое число третьего месяца. Цитирую: «Гиперборея собирается проводить исследования пушечной схемы для плутониевой бомбы». Если вам, как и мне, не изменяет память, Акрополь выяснил невозможность применения подобного метода ещё ранее, в начале первого месяца, так как плутоний имеет склонность к спонтанному делению, а значит вступит в реакцию слишком рано. Об этом Ойкумена знала на момент получения сообщения уже около двух месяцев. Прошу обратить внимание слушателей, на фразу «Гиперборея собирается» в данном докладе. Как думаете, сколько нашим учёным потребовалось времени, на то, чтобы понять недееспособность предложенной изначально схемы? Полгода. А теперь доклад от тридцатого числа четвёртого месяца, по прошествии пятидесяти трёх дней с «намерений Гипербореи». Цитата: «Гиперборея начала вести расчёты получения имплозивной схемы для препятствия деления плутония».