Джон Толкин - Властелин Колец: Две Крепости

Преследователи быстро свернули и двинулись по новой дороге. Они приободрились, будто их освежил ночной отдых, и резво прыгали с камня на камень. Наконец они достигли вершины серого холма, и неожиданный порыв холодного утреннего ветра тронул их волосы и всколыхнул плащи.

Обернувшись, они увидели, как за рекой вспыхнули далекие холмы. Занимался день. Красный край солнечного диска показался из-за отрога.

Перед ними на запад простиралась однообразная равнина. Но вот ночные тени развеялись, и мир снова стал разноцветным: зелень плыла над широкими лугами Рохана, белые туманы сверкали в долинах ручьев и рек, далеко слева, лигах в тридцати, сине-фиолетовые Белые горы вздымали свои блестящие черные пики, а венчавшие их сверкающие снежные шапки окрасились розовым цветом утра.

— Гондор! Гондор! — воскликнул Арагорн. — Как бы я хотел взглянуть на тебя вновь в более счастливый час! Но пока моя дорога не лежит на юг, к твоим светлым потокам.

— Идемте! — сказал Арагорн, отворачиваясь от Юга и устремляя взор на Северо-Запад, куда пролегал их путь.

Хребет, на котором стояли товарищи, круто обрывался у самых ног. Внизу, в четырех-пяти милях, проходил широкий неровный выступ, неожиданно заканчивающийся крутым утесом, — это была Восточная стена Рохана. Здесь кончался Эмин-Муил, а дальше, сколько хватало взгляда, тянулись зеленые равнины Рохиррима.

— Смотрите! — воскликнул Леголас, указывая на бледное небо. — Снова этот орел! Он очень высоко! Похоже, он летит от этих земель на Север. Как быстро он мчится! Смотрите!

— Нет, даже мои глаза не могут разглядеть его, мой добрый Леголас! — сказал Арагорн. — Он, должно быть, очень далеко. Интересно, с каким поручением он летит, если это та самая птица, которую я видел раньше? Но зато я вижу кое-что более близкое и важное. Кто-то движется по равнине.

— Их много, — подтвердил Леголас. — Большой отряд продвигается пешком. Но я не могу сказать, кто это. До них не менее двенадцати лиг. На плоской равнине точно оценить расстояние трудно.

— Тем не менее, я думаю, что теперь нам не нужно отыскивать след, — сказал Гимли. — Давайте спустимся в долину.

— Сомневаюсь, что нам удастся найти дорогу короче той, которой воспользовались орки, — добавил Арагорн.

Теперь они шли по следу Врага при свете дня. Казалось, орки спешили изо всех сил. Вновь и вновь преследователи находили потерянные или брошенные вещи: мешки из-под еды, корки, куски твердого черного хлеба, изорванный черный плащ, тяжелый сапог с железной подковкой, разбитой о скалы. След вначале вел на Север по вершине хребта, затем они подошли к ущелью, глубоко врезавшемуся в скалу; по дну его с шумом бежал ручей. В этом узком ущелье неровная тропа, как крутая лестница, спускалась на равнину.

На дне путников неожиданно встретили травы Рохана. Они зеленым морем разливались от самых подножий Эмин-Муила. Ручей исчезал в густых зарослях водяных растений; путники слышали, как он журчит в зеленом туннеле, спускаясь по пологому склону и устремляясь к далеким топям долины Энтвоша.

Казалось, зима осталась позади, на холмах. Воздух здесь был нежнее и теплее, напоенный приятным ароматом, как будто и впрямь началась весна и сок разливался по каждой ветке и листу. Леголас глубоко вздохнул.

— Ах! Запах зелени! — воскликнул он. — Куда лучше всякого сна. Побежали!

— Здесь удобней бежать налегке, — заметил Арагорн. — Пожалуй, мы пойдем быстрей, чем орки с их железными подковами. Может быть, удастся сократить расстояние.

Они двинулись цепочкой, как стая собак, учуявшая добычу. Глаза их засияли оживлением и надеждой. Прямо на Запад вел протоптанный орками широкий след — сладкие травы Рохана почернели там, где проходили орки. Вскоре Арагорн свернул в сторону.

— Стойте! — крикнул он. — Не ходите за мной!

Он быстро побежал направо, в сторону от главного следа: туда вели следы, отделившиеся от главного пути, — следы маленьких необутых ног. Однако вскоре их перекрыли следы орков, также шедшие от главного следа. Потом все следы резко повернули обратно и затерялись на общей тропе. В самой дальней точке Арагорн наклонился и поднял что-то из травы, потом бегом вернулся к своим спутникам.

— Да, — сказал он, — следы совершенно ясны: это следы хоббита. Я думаю, Пиппина. Он меньше Мерри. И взгляните на это!

В его руке что-то блеснуло под лучами солнца: только что распустившийся буковый лист, такой прекрасный и необычный в этой безлесной долине.

— Брошь с эльфийского плаща! — воскликнули одновременно Гимли и Леголас.

— Листья Лориэна зря не падают, — заметил Арагорн. — Это знак для тех, кто идет по следу. Я думаю, именно с этой целью Пиппин убежал в сторону.

— Значит, Пиппин жив! — обрадовался Гимли. — А кроме того — в сознании да и на ногах держится. Это утешает — мы преследуем орков не напрасно.

— Будем надеяться, что он не слишком уж дорого заплатил за свою храбрость, — сказал Леголас. — Идемте! Быстрей! Мысль о том, что этих веселых малышей гонят, как скот, жжет мне сердце.

Солнце высоко поднялось и уже начало медленно клониться к закату. Легкие облака надвинулись с Моря на далеком Юге, но ветер вскоре унес их. Солнце садилось. Тени росли. Охотники продолжали свой путь. Прошел целый день после гибели Боромира, и орки все еще намного опережали преследователей. На равнине их не было видно.

Когда опустился ночной мрак, Арагорн остановился. Лишь два раза за весь день они недолго отдыхали, и теперь двенадцать лиг отделяло их от Восточной стены, у которой они стояли на рассвете.

— Снова перед нами трудный выбор, — проговорил Арагорн. — Будем ли мы отдыхать ночью или пойдем, пока у нас еще есть силы и воля?

— Если мы ляжем спать, а враги отдыхать не будут, они оставят нас далеко позади, — сказал Леголас.

— Но ведь даже орки должны делать привалы? — спросил Гимли.

— Орки редко открыто ходят под солнцем, но эти решились, — сказал Леголас. — А уж ночью они едва ли станут отдыхать.

— Но если мы пойдем ночью, мы можем потерять их след, — возразил Гимли.