Анна Завгородняя - Отмеченные богами (СИ)

Эйрик присел на камень у воды, взгляд его был прикован к холму, за которым шла битва или, как мне казалось, резня. Очевидно, он мысленно был со своими людьми, но по его виду не было заметно, что он сильно жалеет о том, что вынужден охранять какую-то служанку. На меня воин не обращал ни малейшего внимания. Меньше чем через час все было кончено. Со стороны дома протрубил рог и Эйрик, схватив меня за руку, грубо поволок меня обратно. Я в ужасе оглядывалась по сторонам, то и дело в темноте виднелись чьи-то неподвижные тела. Один раз я едва не упала, спотыкнувшись о чью-то руку. Весь двор был усеян убитыми, мы прошли в дом, переступая через тела бывших людей Дария. Я старалась не смотреть на отрубленные части тела и залитый кровью деревянный пол. В зале, где час назад ещё веселились люди, и лилось рекой вино и пиво, где музыканты играли на своих лютнях теперь лежали лишь убитые и раненые. Воздух наполняли стоны и проклятья. Эйрик тянул меня за собой, пока мы не нашли Дагона. Он сидел во главе стола и Алкей, живой и невредимый, обрабатывал его рану, открывшуюся во время боя.

Его меч лежал на столе, с которого были небрежно сброшены блюда, так любовно приготовленные Хлоей, рядом окровавленными лохмотьями валялась кожаная безрукавка. Я огляделась. В углу на скамье сидела Марена, а рядом с ней Дарий. Старого хозяина и его жены не было видно. Дагон посмотрел на меня и знаком приказал сесть рядом. Я нехотя повиновалась.

— Ну что, Дарий, — произнес недавний пленник. — Зря ты не убил меня, пока была такая возможность. Жадность до добра не доводит, ты ведь помнишь мои слова?

Дарий дернулся было, но сдержался, только ярко голубые его глаза превратились в узкие щелки.

— Действительно, жаль, — зло крикнул он. — В следующий раз…

— Следующего раза не будет, — Дагон вскочил и, схватив меч, стремительно приблизился к врагу. Мгновенье и острое лезвие пронзило насквозь Дария. Кровь, брызнув во все стороны, попала Марене на лицо. Она отчаянно закричала. Дарий повалился со скамьи с глухим стоном и умер. Я почувствовала, как к горлу поступает тошнота и глубоко вздохнула. Эйрик отошел от меня и приблизился к Марене.

— Посмотри, какая девушка, — произнес он, хватая девушку за роскошные косы. — Ты оставишь её себе?

Дагон вытер клинок об убитого.

— Нет, — сказал он. — Мы их не тронем. Эти люди мне ничего плохого не сделали.

— Но ведь они теперь родственники нашего врага, — запротестовал Эйрик.

— Да. И поэтому мы возьмем себе все ценное, что найдем в этом доме, — Дагон посмотрел на меня. Пристально, вдумчиво. От холода его глаз по моей спине пробежали мурашки. — Приведите хозяина дома. Я предложу ему добровольно отдать нам ценности и скот. И… — он бросил взгляд на истошно вопящую Марену, — Уведите её отсюда, пока на её вой не сбежались все дворовые собаки.

Алкей помог Марене подняться и вывел её из зала. Кто-то из людей Дагона принес ему чистую одежду. Он поспешно натянул светлую тунику и застегнул на талии пояс с ножнами. Привели Стиса и его жену Тару. Купец был явно напуган, но старался скрыть это. Его жена была бледна, как мел и дрожала объятая ужасом, словно осенний лист на ветру. Стис поклонился Дагону, а за ним и его жена.

— Где нож Силаса? — спросил Дагон купца. — Мы не нашли его у Дария, ни у его родных, значит, он отдал его тебе на сохранение, не так ли?

Стис отрицательно покачал головой.

— У меня нет ножа, — ответил он. Голос купца подозрительно дрогнул.

— Плохо, — нахмурился Дагон. — Я хотел пощадить твоих людей в обмен на нужную мне вещь, но раз ты не знаешь, куда Дарий спрятал нож… Придется все-таки твоей дочери сегодня выполнить свой супружеский долг. Мои воины долго были в море и давно не видели женщин, тем более таких красивых как Марена. Им будет приятно узнать, как их король заботится о своих подчиненных, — закончил он и улыбнулся своей холодной улыбочкой, которую я начинала ненавидеть.

Купец вздрогнул.

— Я ничего не знаю о ноже, — упрямо повторил он. — Я ничем не могу помочь своей дочери. Тара заплакала. Дагон повернулся к Эйрику.

— Ты хотел Марену? — спросил он и кивнул, увидев, как загорелись глаза воина. — Бери её, только не будь жадным, поделись с друзьями.

Я увидела, как Тара упала на колени перед Дагоном, моля пощадить её дочь, но тот лишь усмехнулся, отмахнувшись от слез матери, как от назойливой мухи.

— Проси помощи у мужа, почтенная, — ответил он ей и вышел из зала, прихватив меч. Я так и осталась сидеть на скамье в ужасе осознавая произошедшее.

Как оказалось, кроме Марены никого не тронули. На рассвете Дагон и его люди перенесли все награбленное на корабли, перевели туда оставшийся скот. Я прислуживала за завтраком его людям, сам Дагон восседал во главе стола, по правую руку от него расположился Эйрик, по левую — какой-то неизвестный мне молодой воин. Эйрик улыбался, как объевшийся сметаны кот. Видимо Марена пришлась ему по душе, подумала я, сдерживая острое желание выплеснуть воину в лицо остатки пива из кувшина. Но я понимала, что главный злодей был не он. Эйрик просто взял то, что ему предложил его вождь и именно Дагон был виноват в случившемся. Я очень сочувствовала Марене. У неё убили мужа, ограбили её отца, а саму лишили единственной девичей ценности, её чести. В такие минуты я благодарила Богов, что она создали меня столь непривлекательной для мужчин.

— Спасибо за гостеприимность, — сказал Дагон, вставая после завтрака из-за стола и обращаясь к купцу. — Я забыл сказать тебе вот что. Я забираю у тебя старика и, — тут он, к моему удивлению и испугу, указал на меня. — И эту девушку.

— Нет, — вырвалось у меня, но Стис только кротко кивнул, соглашаясь. Я заметила удивление, скользнувшее во взгляде Эйрика, но он благоразумно промолчал.

— Мне собрать вещи? — спросила я, понимая, что никто не поможет, и я буду вынуждена идти на корабль вслед за новым хозяином.

— А у тебя есть что-то ценное? — спросил, усмехнувшись Дагон. — Судя по тем тряпкам, что надеты на тебе, остальной твой гардероб оставляет желать лучшего.

Мне нечего было ответить на его слова. У меня и вправду ничего не было. Те деньги, которые я пыталась отложить я решила оставить Арлен. Оставалось надеяться, что подруга догадается ими воспользоваться. Проститься нам не разрешили. Меня просто волоком протащили от дома до трапа корабля, где уже на скамье гребцов ждал Алкей. Так я впервые ступила на борт и впервые покинула родные края.

Через неделю плаванья, когда я начала привыкать к постоянной качке на реке мы вышли в море. Вот тут — то я поняла, что плаванье по реке и по морю отличаются друг от друга, как ночь и день. Слава богам, у меня оказался крепкий организм и довольно выносливый желудок, хотя первые дни мне приходилось нелегко. Все это время я спала на полу рядом с Алкеем. За время нашего недолгого знакомства я успела привязаться к старику, как, впрочем, и он ко мне. Именно от Алкея я узнала о том, кто такой Дагон и почему его все так бояться и уважают.