Бет Фантаски - Как стать девушкой вампира. Самоучитель для новичков.

Мы вышли на школьный двор и стали ждать мою маму. В обед я позвонила ей и сказала, что домой на автобусе не поеду.

— Знаешь, тебе стоит дать Люциусу шанс, — заметила Минди.

— Почему?

— Потому что… потому что он высокий, — объяснила Минди, как будто высокий рост мог служить залогом хорошего характера. — И еще он из Европы.

Тут подъехала моя мама на стареньком «Фольксвагене». Я помахала ей рукой.

— Согласна. Гораздо приятней, когда тебя преследует высокий европеец, чем американец среднего роста.

— По крайней мере, Люциус обратил на тебя внимание, — хмыкнула Минди. — А на меня никто никогда внимания не обращает.

Мы подошли к машине, и я открыла дверцу. Не успела я поздороваться, как Минди меня отпихнула и объявила:

— Доктор Пэквуд, у Джесс появился парень!

— Неужели? — озадаченно спросила мама.

Настала моя очередь отпихнуть Минди. Я забралась в машину и захлопнула дверь, отгородившись от подруги. Минди засмеялась и помахала нам на прощание. Мы с мамой отъехали от школы.

— Джессика, у тебя появился парень? В первый же день учебы?

— Никакой он мне не парень, — проворчала я, пристегивая ремень безопасности. — Студент по обмену. К тому же ненормальный. Он меня преследует.

— Джессика, ты преувеличиваешь, — сказала мама. — Юноши в этом возрасте весьма неуверенно чувствуют себя в социуме. Наверняка ты не так интерпретировала какие-то невинные знаки внимания с его стороны.

Как и все антропологи, мама уверена, что знает все о социальном взаимодействии человеческих особей.

— Видела б ты его сегодня утром, — возразила я. — Он стоял на остановке… в длинном черном плаще… А еще я порезалась, а он заметил и облизнулся.

Мама резко ударила по тормозам, и я чуть не влетела в лобовое стекло. Водители сзади сердито засигналили.

— Мам! Да что с тобой?

— Ох, прости, пожалуйста. — Побледнев, она снова нажала на газ. — Просто ты сказала, что порезалась…

— Я порезала палец, а этот тип чуть слюной не изошел, как будто смотрел на картошку фри с кетчупом. — Меня передернуло. — Жуть!

Мама побледнела еще сильнее, и я поняла: что-то не так.

— Так что это за юноша? — спросила она, когда мы притормозили возле колледжа, где мама преподавала. — Как его зовут?

Было заметно, что она пытается изобразить незаинтересованность, и я забеспокоилась еще больше.

— Его зовут… — И тут я снова его увидела.

Люциус сидел на низком заборчике, окружавшем кампус, и смотрел на меня. Опять. На этот раз я разозлилась. Все, достаточно!

— Вот он! — воскликнула я, ткнув пальцем в окно. — И снова на меня пялится! Думаешь, я неправильно интерпретирую невинные знаки внимания?! Да он маньяк! Пусть оставит меня в покое!

Неожиданно мама подъехала к месту, где сидел Люциус.

— Как его зовут, Джессика? — переспросила она, расстегивая ремень безопасности.

Я подумала, что мама хочет с ним разобраться, и схватила ее за руку:

— Не надо. У него с головой не в порядке.

Мама осторожно высвободилась:

— Джесс, как его зовут?

— Люциус, — ответила я. — Люциус Владеску.

— О боже!.. — пробормотала мама, рассматривая моего преследователя. — Думаю, это неизбежно…

В ее глазах появилась странная задумчивость.

— Мам?!

Что «неизбежно»?

— Жди здесь, — строгим тоном приказала она, по-прежнему не глядя на меня. — Не двигайся.

Спорить я и не подумала. Не говоря ни слова, мама выбралась из «Фольксвагена» И направилась к зловещему незнакомцу, который весь день меня преследовал. Она что, с ума сошла? А вдруг он сейчас убежит? Или, наоборот, кинется на нее? Или с ним случится припадок?

Люциус грациозно спрыгнул со стены и церемонно поклонился — по-настоящему, в пояс.

Чертовщина какая-то…

Я опустила окно и прислушалась, но они говорили так тихо, что мне не удалось разобрать ни слова. Казалось, прошла вечность. Наконец они с мамой пожали друг другу руки, а Люциус Владеску ушел. Мама села за руль и повернула ключ зажигания.

— В чем дело? — ошеломленно спросила я.

Мама посмотрела мне в глаза:

— Нам с отцом нужно с тобой поговорить. Сегодня вечером.

— О чем? — спросила я. У меня заныло сердце. Плохое предчувствие. — Ты что, знакома с этим парнем?

— Мы все объясним. Придется многое тебе рассказать — до того, как Люциус приедет на ужин.

Мама потрепала меня по руке и нажала на газ, а я все еще сидела раскрыв рот.

Моим родителям так и не представилась возможность все объяснить. Когда мы добрались домой, отец как раз вел урок тантрической йоги для престарелых озабоченных хиппи, так что мама попросила меня заняться домашними обязанностями.

А потоп прибыл Люциус, слишком рано для ужина.

Я чистила стойла в конюшне, когда уголком глаза заметила, что на пороге мелькнула чья-то тень.

— Кто там? — настороженно окликнула я, еще не успев прийти в себя от последних событий.

Не получив ответа, я подумала, что, должно быть, это наш вечерний гость. Я напомнила себе, что, раз его пригласила мама, вряд ли он опасен. Ну конечно же это был он, заморский студент по обмену.

Несмотря на мамины уверения, я крепко сжала вилы:

— Что ты здесь делаешь?

— Ну и манеры, — высокомерно протянул Люциус. Каждый его шаг поднимал с пола облачко пыли. Он подошел ко мне на расстояние нескольких футов, и меня снова поразил его рост. — Настоящей леди не место на конюшне. И я не услышал должного приветствия.

Да кто он такой, чтобы читать мне лекции по этикету?!

— Я спросила, что ты здесь делаешь, — повторила я, еще крепче сжимая рукоятку вил.

— Хочу поближе с тобой познакомиться, что вполне естественно. — Он обошел меня кругом, продолжая оценивающе разглядывать мою одежду. Я старалась не выпускать его из виду и заметила, как он брезгливо сморщил нос. — Ты, без сомнения, желаешь того же.

Вовсе нет. Я не знала, о чем он говорит, но его пристальный взгляд мне совсем не понравился.

— Почему ты на меня так смотришь?

Он замер:

— Ты что, чистишь стойла? И на твоих ботинках фекалии?

— Да, — ответила я, озадаченная его тоном. Какое ему дело до моих ботинок?! — Я каждый вечер убираю на конюшне.

— Ты?! — В его голосе слышались недоумение и отвращение.

— Кто-то же должен…

— Там, откуда я родом, этим занимается прислуга. — Он фыркнул. — Ты… Особа твоего происхождения не должна оскорблять себя черной работой.

Я еще крепче сжала черенок вил, и вовсе не от страха. Люциус Владеску меня больше не пугал — он меня бесил.