Андрей Плеханов - Узоры для умных и тупых

– Что такое «Виндоус»?

– Это операционная система.

– Рабочий стол – это что?

– Ну, это то, что на экране. Там иконки нарисованы. Когда по иконке щелкаешь, запускается программа…

Я устроил небольшой экзамен и выяснил, что Хуч добросовестно усвоил текст, и даже выучил его большими кусками. В принципе, ничего сложного – подумаешь, книжонка для «чайников». Только не для Хуча.

Одно из двух – либо он совершил трудовой подвиг, либо неожиданно поумнел. Я не верил в чудеса и склонялся к первому предположению. Как вскоре выяснилось, я ошибся.

Хуч доделывал кухню долго, урывками, постоянно пропадая на несколько дней. В те дни, когда он все-таки появлялся, то не столько работал, сколько торчал у меня за спиной, наблюдал за трудовым процессом и задавал вопросы, становившиеся все более изощренными. А потом начал давать и советы. Я отмахивался от него, как от назойливого насекомого.

Доконал он меня через неделю, когда помог справиться с неразрешимой до сих пор проблемой глючащего «Фотошопа». Запинаясь и путаясь в словах, Хуч пояснил мне, как изменить настройки программы. При этом выяснилось, что он поставил «Фотошоп» на свой домашний компьютер и успел изучить его вдоль и поперек.

– Хуч, – сказал я тогда, – признавайся, что с тобой случилось. Колись, братишка. Ты прямо как тот парень из «Газонокосильшика» – умнеешь на глазах. Это меня пугает. Так просто это не случается.

Голубые глазки Хуча забегали, длинный нос шмыгнул, рука привычно полезла в соломенный затылок. Хуч смутился.

– Это… Ну как сказать… Плитка у меня в туалете такая. Я когда в толчке сижу, на плитку смотрю и умнее становлюсь.

– А водицу из унитаза не пьешь? Для просветления разума?

– Не, ну ладно прикалываться. Я те правду говорю. Приходи ко мне, сам увидишь.

Так я попал в гости к Хучу.

Хуч, оказывается, был счастливым обладателем отдельной квартиры. Квартиру купила ему мать – еще в советские времена, про запас. Маманя Хуча была директором овощебазы, могла позволить себе такое. Что можно сказать о квартиренке Хуча? Сущий недомерок – кухня малюсенькая, комната в двенадцать квадратных метров. Единственная роскошь – раздельные туалет и ванна, то и другое микроскопических размеров. Оглядел я эти апартаменты, хмыкнул – мебель самопальная, корявая, все в недоделанном и полуразобранном состоянии. В нашей стране сапожник должен обходиться без сапог – традиция обязывает.

Пришел я не просто так, притащил Хучу системный блок с Пентиумом-II – мне такое старье было уже без надобности, а парню в радость. Подарок надлежало обмыть, чем мы немедленно и занялись. Тяпнули пивка, причем весьма основательно, эффект усугубили водочкой, и уже через час я почувствовал необходимость посетить туалет. Поскольку градус я набрал к тому времени немалый, то журчать сверху не стал, промазать боялся, а спустил штаны и чинно сел сверху. Тут и вспомнил о мифической плитке, делающей человека умнее. Пьяно пошарил взглядом по стенам…

И тут меня прошибло. Показалось, что окатило ледяной водой – настолько сильным было ощущение. Хмель сошел в долю секунды, я сидел на унитазе, дрожал от холода и смотрел на эту самую плитку.

Надо сказать, что плитка в сортире Хуча была хоть куда – такого идиотского, несуразного узора видеть мне еще не приходилось. Зеленые ромбы и розовые треугольники, составленные в безобразном порядке, противоречащем всем принципам эстетики. Рисунок на плитках был замутненным, смазанным, словно машина, наносящая краску, производила сплошной брак.

На этой отдельно взятой плитке узор был тем же самым, только четким. Болезненно четким. Плитка находилась чуть ниже уровня глаз – не уткнуться в нее взглядом было невозможно.

Я встал, натянул штаны и направился в кухню.

– Ты сам клал плитку? – спросил я Хуча.

– Не, я не умею. Я только по дереву работаю.

– А кто? Кто ее клал?

– Мужик один.

– Как его зовут?

– Игорь. Сказал, что Игорь. Фамилию не знаю, не спрашивал.

– Откуда он взялся?

– Не знаю откуда, – Игорь пожал плечами. – Он сам пришел. Сказал – дешево. Работа недорого, и плитка тоже дешевая. Я чо, против?

– И когда он все это сделал?

– А недавно. Когда я тебе кухню делал, он как раз у меня и работал.

– Кто же за ним присматривал?

– А никто. Он сам тут все делал. Я ему ключ оставил.

Эх, Хуч, простая душа…

– Ничего из квартиры не вынес?

– Ничего. А чего у меня выносить-то? Денег нету, я их матери отдаю. Компьютер разве только… Но у меня тогда еще компа не было. Я его после купил. Если бы комп был, я бы этого мужика без присмотра не оставил…

– Мужик рыжий? – поинтересовался я.

– Ага, рыжий…

– И с усами. Крепкий такой, пузатый. Да?

– Да. – Хуч удивился настолько, что забыл сказать свое любимое «Йес». – А ты откуда знаешь?

– Он и ко мне заходил. Шлялся по всем квартирам, услуги свои предлагал.

– А ты чего не согласился?

– Странный ты, Хуч, – заявил я. – Каждый день таращишься в свои журналы, понятие о евродизайне имеешь, знаешь прекрасно, как должна выглядеть приличная плитка, а сам позволяешь ляпать на свои стены черт знает какое уродство. Это же не плитка, это страх божий. По виду – некондиция, с какого-нибудь завода списанная.

– Так ведь дешево было! И материал у него свой. Так бы я еще сто лет плитку не поклал, а так хоть какая, а есть!

– Сколько он с тебя взял?

Хуч назвал сумму. Сумма была до смешного малой. Я за такие деньги ковырять в носу не стал бы, не то что работать.

– Этот Игорь – псих, – определил я. – Шиза у него такая – за копейки отделывать туалеты людям уродским материалом. Он как, со странностями был?

– Да нет, нормальный мужик. Правду тебе говорю, нормальный. И работал быстро. За два дня мне и ванну и туалет обклал.

– В туалете есть одна странная плитка, – сказал я. – Ты про нее говорил?

– Ага.

– От нее – мороз по коже.

– Ага. Холодит маленько.

– Жуткая вещь.

– Не жуткая она, зря ты это. Хорошая она, чистая. На нее посмотришь – все равно как ключевой водой умылся. Голова ясной становится.

– Это мы проверим, насколько она у тебя ясной стала, – проворчал я.

Никогда не думал, что когда-нибудь стану исследователем, однако именно так и случилось. Я энергично принялся за работу – нашел в Интернете три разновидности тестов, определяющих интеллектуальный коэффициент, заставил Хуча (брыкающегося как козлик) ответить на сотни положенных вопросов и убедился в том, в чем уже давно не сомневался. Гением Хуч, конечно, не стал, всего лишь дорос до уровня интеллекта среднего человека. А кое в чем даже поднялся над средним уровнем – особенно в том, что касалось логического мышления.