Мышь88 - Гарри Поттер и Змей Слизерина

— Да, я успел уже в этом убедиться, — Гарри подумал о Ксенофилиусе Лавгуде.

— Я тоже, знаете ли. Я никогда не верил в гениальные планы моего брата, они всегда слишком дорого обходились тем, кто в них участвовал, но я верил в победу. Потом я пришел к выводу, что все потеряно: Ордена больше нет. Я стал таким же малодушным, как и многие другие. А потом я познакомился поближе с Вашими друзьями. И меня поразило то мужество, которое я увидел в их глазах, оно вернуло меня к жизни и побудило к действию, иначе я бы на вряд ли оказался здесь… У Вас много друзей, Гарри Поттер.

— Да, спасибо.

Остальные уже покидали Комнату. Гарри смотрел только на Джинни. Она спорила с родителями: Артур и Молли Уизли безуспешно пытались отговорить ее идти с ними. Джинни мельком взглянула на Гарри и улыбнулась. Гарри пришло в голову, что раньше он не обращал внимания на то, как необычайно красива девушка. Она была практически последней из тех, кто еще не ушел. Супруги Уизли вышли, но Джинни задержалась на секунду. Она очень внимательно рассматривала свою волшебную палочку.

— Джинни!

— Что?

— Знаешь…

— Я знаю, Гарри. Ты нужен мне не из‑за твоих подвигов. Я все думала, как все это могло случиться. А потом поняла: это все были пара чудес и твое мужество.

— Пара магических чудес, так сказать… Все ждут теперь такое чудо, Джинни. Все зависит теперь только от меня.

— Не будь таким зазнайкой, — она взяла его за руку. — Мы теперь вместе навсегда, нет теперь собственного решения, всё и все сейчас как‑то связаны друг с другом.

— Джинни, обещай мне!

— Что я останусь здесь? Ты же понимаешь, что это невозможно. Там вся моя семья. Видел Перси?

— Да.

— Он раскаялся. Сказал, что он полный идиот и сволочь. Удивительно, да?

— Не слишком. Но, Джинни…

— Гарри, пошли! — Рон нетерпеливо ждал конца разговора.

— Иди, я с тобой… всегда, — она ласково сжала руку Гарри.

Гарри не мог себя больше сдерживать: он быстро поцеловал ее и на такой скорости выбежал из Выручай–Комнаты, что Рон и Гермиона нагнали его только через три этажа, еле переводя дыхание. Ему не хотелось обсуждать произошедшее, и они его не спрашивали ни о чем. Вдруг они увидели профессор Макгоннагал, которая раздавала профессорам Флитвику и Спраут последние указания насчет эвакуации несовершеннолетних.

— Профессор! — обратился к ней Гарри. — А как же с…

— Он сбежал, — коротко ответила она, — выпрыгнул из окна. Вы знали, что он умеет летать?

— Н–нет.

— Мы тоже, — с явным сожалением сказала Макгоннагал, и все профессора ушли.

— Как Волдеморт, — сдавленно проговорил Гарри.

— Ничего удивительного, — спокойно сказал Рон. — Ну, что теперь? Мы забыли расспросить наших однокурсников о диадеме.

— Как обычно, — проворчал Гарри.

— В этой части Хогвартса скоро не останется ни одной живой души! — Рон со злости пнул стену. — Может, нам тогда к мертвым обратиться?

Гарри подпрыгнул.

— Рон! Это идея! Привидение Рэйвенкло, Серая дама! Идемте, скорее!

Они изо всех сил понеслись снова в башню Рэйвенкло и поднялись по ступенькам. Серая Дама парила над самой большой лампой в коридоре и не обращала ни малейшего внимания на гостей.

— Прошу прощения! — Гарри откашлялся.

Она не реагировала.

— Прошу прощения! — он повторил погромче.

Ответа не было.

Гермиона сощурила свои светло–карие глаза и сказала нарочито беспечным тоном:

— Пошли, народ, поищем диадему Ровены Рэйвенкло где‑нибудь в другом месте. Это ведь всего лишь привидение, и лорд Волдеморт ничего не может ему сделать. К тому же, она, видимо, совершенно ничего не знает. Привидения — у них вечные проблемы с памятью, знаете ли.

— Что это вы там такое сказали? — обиженно спросила Серая Дама, спускаясь. — Я — Хелен Рэйвенкло, единственная дочь Ровены Рэйвенкло Мудрой. Мудрость была главной особенностью моей матери.

— Тогда помогите нам! Мы не собираемся ее использовать, честное слово! — вскричала Гермиона. — Она нужна нам, чтобы…

— Уничтожить Волдеморта! — закончил Гарри, глядя в бледные, прозрачные глаза Серой Дамы, не моргая. Она помолчала несколько секунд.

— Хорошо, — голос ее звучал робко и испуганно. — Я хотела быть умнее своей матери. Волшебная диадема придавала мудрости, и я украла ее. И мне стало страшно, я сбежала из замка, но она скрыла это ужасное предательство и потом притворялась, что диадема все еще у нее. Затем она заболела мучительной болезнью. Поэтому она не оставляла надежды найти меня и послала человека, который был влюблен в меня. Он нашел меня и хотел привести, но я заупрямилась. Барон всегда был очень вспыльчивым… Он убил меня мечом там, в лесу, но не выдержал своего поступка и покончил с собой. Теперь он носит цепи в знак покаяния.

— А диадема?

— Была спрятана там, в дупле дерева.

— Где это было?

— В Албании.

Теперь все стало понятно. Том Реддл очаровал Серую Даму, когда был еще студентом, и она все ему рассказала. Когда он прятался в албанских лесах, он нашел тайник и превратил диадему в крестраж. А потом ему пришло в голову, что она должна быть надежно укрыта, там, где никто не сможет ее найти. Хогвартс… место, о котором никто, кроме него, не подозревает… и никто бы не догадался, если только… ВЫРУЧАЙ–КОМНАТА! Гарри своими глазами видел диадему в прошлом году, он держал ее в руках, водрузил ее на старомодный парик!… Ему стало жарко. Будь оно трижды проклято!

— Спасибо! — он развернулся и припустил бегом.

— Гарри, в чем дело?

— Нет, я и в самом деле придурок! Я знаю, где она, знаю, как она выглядит, и я всегда это знал! Можете себе такое представить?

— Ну да, каждый день наблюдали, — засмеялся Рон.

— Это еще не конец, — напомнила ему Гермиона.

— Я знаю, но я был в таком напряжении… Это глупо, но это действует на меня слегка успокаивающе.

— Слегка. Точно сказано.

Гарри, как одержимый, три раза прошел мимо стены, думая о крестраже. Как уничтожить его, он не имел ни малейшего представления.

Дверь открылась, и трое друзей вошли. Весь скарб дюжины поколений учеников Хогвартса открылся их взору: нагроможденные друг на друга многочисленные, но бесполезные вещи на столах и на полу — груды, целые колонны… покинутые воспоминания образовывали собой новый, незнакомый и своеобразный мир, который и притягивал, и отталкивал одновременно.

— Ищите бюст с париком!

Они разделились. Сердце билось в горле. Гарри осматривал все, что мог охватить его нервный взгляд. Он узнал этот путь, он знал его так же хорошо, как Волдеморт. Они с ним были слишком похожи, и сейчас Гарри об этом даже думать не хотелось. Только бы крестраж был все еще там! Кучи хлама становились все больше и больше, и свет угасал в полумраке Комнаты. Наконец, Гарри увидел заветный гипсовый бюст с диадемой на макушке. Он протянул руку, и в этот момент раздался знакомый насмешливый голос, и он замер, как прикованный к месту.