Роджер Желязны - Рука Оберона

— Козырь, Корвин. Будь так добр, — сказал Рэндом.

То, как он произнес это, заставило меня помешкать. Возникло ощущение, что каким-то образом он сыграл на опережение в чем-то важном, ощущение чего мне было вовсе не по душе.

— Я для тебя уже поласкал старого урода и ради общего дела пустил себе кровь. Не тяни, дай сюда.

Я вручил Рэндому карту, и беспокойство мое усилилось, стоило ему взять Козырь в руку и нахмурить брови. Может, я поглупел? Или ночь в Тир-на Ног’т тормозит мыслительные процессы? Почему…

Рэндом разразился руганью: вереница богохульств, не превзойденная никем из встретившихся мне в моей долгой военной карьере.

Затем:

— В чем дело? — сказал я. — Не понял.

— Кровь Янтаря, — в конце концов выдавил он. — Кто бы это ни был, они сначала прошли Образ. Затем они встали там, в центре, и связались с ним через этот Козырь. Когда он откликнулся и возник прочный контакт, они пырнули его ножом. Его кровь потекла на Образ, стирая ту часть рисунка, так же как и моя здесь.

Рэндом молчал, несколько раз глубоко и резко вздохнув.

— Попахивает ритуалом, — сказал я.

— К черту ритуалы! — сказал он. — К черту их всех! Один из них умрет, Корвин. Я намерен его убить… или ее.

— Я по-прежнему не…

— Я — дурак, — сказал Рэндом, — что не понял сразу. Смотри! Смотри внимательнее!

Он ткнул в меня разорванным Козырем. Я всмотрелся.

И по-прежнему ничего не увидел.

— Теперь смотри на меня! — сказал Рэндом. — Взгляни на меня!

Я так и сделал. Потом снова посмотрел на карту.

И тут сообразил, что он имел в виду.

— Для него я никогда не был ничем, кроме шепота жизни во тьме. Но они убивали моего сына, — сказал Рэндом. — Это — портрет Мартина.

Стоя у поврежденного Образа и разглядывая лицо человека, который мог быть, а мог и не быть сыном Рэндома, который, может, умер, а может, и не умер от ножевой раны, нанесенной из Образа, я отвернулся и мысленно сделал гигантский прыжок назад, чтобы еще раз проиграть события, которые привели меня в эту точку необычного откровения. Не так давно я узнал столь много нового, что события последних нескольких лет остались, казалось, совсем в другой жизни, не той, в которой я жил сейчас. Последние дела и много чего прочего, что оказалось вовлечено в эту историю, опять перетасовали все понимание расклада.

Я понятия не имел о своем имени, когда очнулся в Гринвуде — частной больнице в северной части штата Нью-Йорк, где провел две абсолютно пустые недели, последовавшие за аварией. И лишь недавно поведали мне, что авария была организована моим братом Блейсом и произошла сразу же после моего побега из Портеровской больницы в Олбэни. Я выудил эту историю из своего брата Брэнда, который, собственно, и засадил меня в Портеровскую по подложному психиатрическому свидетельству. В Портеровской я несколько дней подвергался электрошоковой терапии; результаты были сомнительны, но, по-видимому, вызвали возвращение некоторых воспоминаний. Скорее всего, это так напугало Блейса, что он предпринял покушение на мою жизнь, прострелив парочку шин моего автомобиля на крутом повороте дороги у озера. Это стоило бы мне жизни, не держись Брэнд на шаг позади Блейса, чтобы подстраховать свое капиталовложение — то есть меня. Брэнд сказал, что брякнул копам, выудил меня из озера и оказал первую помощь, пока не прибыла подмога. Но вскоре Брэнда пленили бывшие партнеры — Блейс и наша сестричка Фиона, — которые поместили его в охраняемую башню в мире, расположенном далеко в Тени.

Существовали две политические клики, замышлявшие и контрзамышлявшие посягательства на трон, оттаптывавшие друг другу пятки, дышавшие в затылок и делавшие друг другу любые гадости, что могли прийти им в голову. Наш брат Эрик, подпираемый братьями Джулиэном и Кэйном, готовился взять трон, долгое время вакантный из-за необъяснимого отсутствия нашего отца Оберона. Необъяснимого для Эрика, Джулиана и Кэйна, само собой. Для другой группировки, включающей Блейса, Фиону и — в прошлом — Брэнда, оно необъяснимым не было, потому что именно они и были виновны в отсутствии Папы. Именно они, сговорившись, и затеяли интригу, чтобы открыть Блейсу дорогу к трону. Но Брэнд допустил тактическую ошибку, попытавшись заручиться поддержкой Кэйна в игре за трон, а Кэйн решил, что лучше сторговаться с Эриком. Это поставило Брэнда под плотный надзор, но не открыло личности его партнеров. Примерно в это же время Блейс с Фионой решили задействовать против Эрика своих тайных союзников. Брэнд заколебался, испугавшись мощи призванных сил, и в результате был отвергнут Блейсом и Фионой. Затем, со всей сворой преследователей на хвосте, он решил полностью нарушить равновесие сил путешествием на тень Земля, где столетия назад меня бросил умирать Эрик. К тому времени Эрик уже знал, что я все-таки не умер, но страдаю тотальной амнезией[7] — которая, в общем, ни в чем не уступала смерти, — и послал сестрицу Флори наблюдать за мной, надеясь этим и ограничиться. Уже потом Брэнд рассказал мне, как добился, чтобы меня поместили в Портеровскую с целью восстановления памяти: как подготовительной операции для моего возвращения в Янтарь.

Пока Фиона и Блейс разбирались с Брэндом, Эрик связался с Флори. Она организовала мой перевод из клиники, куда меня увезла полиция, в Гринвуд со строгим указанием держать меня под наркотиком, пока Эрик готовится к своей коронации в Янтаре. Вскоре после этого было нарушено идиллическое существование нашего брата Рэндома в Тексорами, когда Брэнд ухитрился отправить ему весточку в обход обычных семейных каналов — то есть Козырей — с просьбой об освобождении. Пока Рэндом, который блаженно не состоял ни в одной из грызущихся за власть партий, разбирался со своими делами, я ухитрился сам себя освободить из Гринвуда, по-прежнему не имея памяти. Вытащив у перепуганного гринвудского директора Флорин адрес, я отправился к ней домой в Уэстчестер. Немного, но хитро блефанув, я поселился там в качестве гостя. Между тем для Рэндома попытка спасти Брэнда оказалась неудачной. После того как он прирезал змееобразного стража башни, ему пришлось бежать от внутренней охраны, приспособив для этого одну из странных местных движущихся скал. Тем не менее стражи — крутая банда не совсем человекообразных парней — преуспели в преследовании его сквозь Тень, трюк, обычно невозможный для большинства не-жителей Янтаря. Затем Рэндом свалил на тень Земля, где я водил Флори по дорожкам недоразумений, одновременно пытаясь найти подходящий маршрут для просветления собственных мозгов. В ответ на мои уверения, что он будет под моей защитой, Рэндом пересек континент и прибыл к нам, уверенный, что преследователи — мои творения. Когда я помог уничтожить их, он озадачился, но решил не поднимать этого вопроса, раз уж я вроде как занялся некими личными маневрами в направлении трона. И Рэндом с легкостью уговорился переправить себя через Тень в Янтарь.