Павел Блинников - Служба Радости

— Так это… — начал Жюбо, но его перебили.

— А потому что лодырь он и бездарь! — сказала бабка. — У него штрафов, что у меня правнуков! И он наказан.

Старушечьи губы раздвинулись, показывая желтизну и налет. Так, наверное, скалится гиена перед раненым львом.

— Ты опять начинаешь? — крикнула бабка, но тут же спохватилась. — Прости меня милочка, я забыла.

Девушка упала на пол и принялась кататься, зажимая уши. Жюбо отметил, что трусиков она не носит.

— Жюбо!

— Чего? — Младший курьер перевел взгляд на бабку. — Теперь-то я ничего не делал. И чем это вы меня так?

— Вот этим.

Добрая старая карга порылась в складках старой одежды и достала злополучный камень.

— А откуда… — начал Жюбо.

— Усегда ношу за пазухой, — ответила бабка. — Эй милашка, хорош там ползать, вставай!

Девушка кое-как поднялась, все еще держась за голову. Немного шатаясь, она подошла к стойке.

— Бабатонь ну зачем вы так? — еле-еле спросила коробочка в тоненьких пальчиках.

— Ничего страшного милочка, потерпишь. Вон в аду, небось, и не такого повидала?

— Но я думала…

— Хорош сопли развозить, ишь разнуздалась! Тут может не гиена, но и не курорт. Теперь с тобой Жюбо.

— Угу, мадам?

— Мадмуазель я!

— А как же внуки?

— Слушая остряк, ты у меня дождешься…

— Ладно-ладно, не горячитесь. И вообще давайте уже по делу. Что у меня на сегодня?

— Магистр Биатриче был в планах.

— Проклятье!

— А теперь еще она.

— Чего?! — хором воскликнули Жюбо и девушка.

— Того! Ты у нас новенькая, а эта бестолочь старенькая. Вот он тебе все и покажет.

— Бабтонь, мне бы подлечиться надо, — промурлыкал Жюбо.

— Ты чего нежить дрянная, меня разжалобить хочешь? — сдвинула брови бабка и грозно подвязала платок на голове.

— Мастер упаси! Я вообще-то самым непристойным образом вас клею. — Жюбо приподнял бровь, от черепной коробки откололся кусочек кости.

— Обои клей. Значит, слушаем сюды оба. Ты у нас идешь как Манада, так?

— Да, — прошептала девушка.

— Посмотрим…

"Примечание Архивариуса: Манада Трансис — возраст двадцать четыре стандартных года Мира. Родилась шесть тысяч пятьсот тридцать восьмого лета от Всхода Планеты (Примечание в примечании: во множестве эпох есть разные верования и культы. В данной, Всход Планеты — год, когда зародился Мир) сто тридцать первой эпохи. Убита в результате несчастного случая, однако попала в Хору — четвертый круг ада за ряд грехов. Выписка из грехов: блуд, ложь, приведшая к смерти некоей селянки Лирады, измена мужу, наведение нечаянного сглаза на соседнюю деревню, идолопоклонничество, подстрекательство к ложной вере и пр.

Призвана Великим Мастером на работу, дабы нести пользу в Службе Радости. Список штрафов отсутствует. По данным психологического анализа, склонна к излишним проявлениям похоти, за что сослана со второго круга ада на четвертый. Должность — ничтожно-мелкий курьер Службы Радости.

— Угу, развратница значить, — пробормотала Баба Тоня. — Значит, парочка из вас получится отличная. Ты Жюбо проводишь ее в Мед Отдел, покажешь как там чего, а потом кости в лапы и вперед к Магистру Биатриче.

— Слушаюсь Бабтонь. А может, выпишите мне немного Обез…

— У тебя расход стандартный. Только на операции. Если Магистр даст сложное задание тогда и посмотрим. Пошли!

Жюбо поклонился и попытался взять Манаду под локоть, но та отшатнулась, как будто Жюбо отравленный.

— Ты грабли не распускай! — сказала Манада. — Граблями надо землю грести, а не меня трогать!

— Как скажите мадмуазель. — Поклонился Жюбо.

— А ты чего ругаешься?

— О возраста, о нравы. Пойдем уж, моя удивительная подопечная.

— Может, хватит нести чушь!

— Слушай милочка, а я ведь твое непосредственное начальство, — бессовестно соврал Жюбо. — Захочу и пропишу тебе штраф.

— И чего? Денег у меня все равно нет.

— Не такой штраф… — Жюбо вздохнул обреченно — ради такого пришлось даже дополнительно нагрузить легкие. — Ладно, потопали.

Жюбо жестом показал Манаде к лифту. Та все еще щурила на него ясные зеленые очи, но все-таки пошла. Они спустились на тридцать этажей вниз, и попали в… полный дурдом. В Мед Отделе Службы Радости всегда царил бардак. Еще бы, работенка-то ведь очень даже пыльная и достаточно опасная. Вот, к примеру, шел Клод, ну то есть прыгал Клод. Или не прыгал. Короче две аккуратно разрубленные половинки припрыгивали, демонстрируя окружающим внутренности. Зрелище достаточно забавное и Жюбо остановился, придержав девушку за ладонь. Та поморщилась, но вырываться не стала. Ее бредущий Клод поразил еще больше. Хотя вроде только из ада, к чему такая впечатлительность?

Две половинки пожилого мужчины, шли стороной разреза наружу. Чтобы поддерживать равновесие, Клод держал сам себя за руки. Внутренности вибрировали, но не вываливались. Сначала Жюбо не понял почему, а потом увидел — прохиндей Клод приклеил их прозрачной клейкой лентой. Вот хитрюга!

— А почему он не исцеляется? — прошептала Манада, крепче сжимая руку Жюбо.

— Это моя милая донна, результат действия Обезболивателя.

— А что это?

— О, эта информация стоит поцелуя.

— Пошел ты! Ты на себя посмотри, как тебя целовать?

— С закрытыми глазами.

— И не подумаю!

— Хорошо, тогда придется просвещать бесплатно. Хотя мозгами ты не отличаешься, это точно. Вот скажи, почему ты сама не исцеляешься?

— Ой, и правда! — Девушка потрогала место, где должна находиться нижняя челюсть. Словом, говоря о поцелуе, Жюбо шутил. Сейчас Манада напоминала собаку в жаркую погоду. Язык свисал вниз пионерским галстуком, с него то и дело капали слюни. Тут еще пару раз подумаешь, кто красивей. Пусть Жюбо похож на труп больше, зато ее можно использовать, как машинку для заклеивания конвертов.

— Так вот, ты же не… привет Клод! — Жюбо прервался и протянул Клоду руку. — Кто тебя так?

— Лесопилка, — ответила та половинка, где остались губы.

— Понятно… — Клод неуклюже зашагал дальше, Жюбо продолжил разговор с Манадой: — Ты помнишь, как тебя извлекли из ада?

— Нет. Помню, что мне было очень больно, помню, как Трамонтана хлестал меня огненным хлыстом, а потом свет и… вроде что-то типа… беленьких пушинок, да!

— А Мастер?

— Ага. Страшный человек, высокий и худой, с огромной головой! Он поднял меня и прикоснулся каким-то кристаллом, а потом спросил: хочу ли я выбраться отсюда…

— Ну, так у всех. Ты естественно сказала да, и он тебя посадил на корабль, где ты провела несколько дней отлеживаясь, а потом тебя привели к Бабетоне.