Олег Князев - Кристалл Хаоса (СИ)

— С последним у меня проблем нет, ты на меня свои проблемы не проецируй.

— У меня тоже нет с этим проблем. По крайней мере, не было двадцать лет назад, когда я проверял в последний раз. Мда. А что там за еда?

— Ну, можно всем взять по хот-догу.

— Очень информативно. Что входит в хот-дог?

Жалкий объяснил.

— А сосиски из чего?

— Из мяса.

— А, тогда нормально. Мясо я люблю. Закажешь мне сосиски из свиного филе.

— Боюсь, там далеко не филе.

— А с чем есть?

— С чем придется.

— Если уж мне придется воровать еду, то это еще ладно. Но воровать еду бомжей я отказываюсь. Ирис, ты сильно голодна?

— Я могу вообще не есть, говорила же.

— Жалкий, а ты перетерпишь без своей любимой жрачки. До цели далеко?

— Она буквально в двух шагах.

— Тогда шевелись. Надеюсь, столица Гармониума будет поинтереснее этого пищевого сарайчика.

Пространство под огромной жилой башней было заполнено разнообразной зеленью и пестрело цветами. В тени деревьев и собственного жилья частью бродили, частью сидели на лавочках местные жители, а рядом проводили свою рекламную кампанию две молодые фирмы — по организации вечеринок и производству мороженого. Не привыкший к подобному Тизиан бесплатно стал обладателем целых трех разноцветных шариков, наполненных гелием, и объелся мороженым. Но старика это не особо обрадовало, и ворчать он не переставал:

— Опять сраный парк. Отлично, значит теперь мне надо искать мага-бездаря, который отнимет кучу моего времени впустую.

— Успокойся, маг. Говорю же, попробуй клубничное. Оно должно быть самым вкусным.

— Клубнику я ел, а многие другие вкусы еще в жизни не пробовал. Ладно, уходим отсюда, пока меня не стошнило. Это и есть твой старый дом?

— Нет, эта башенка совсем маленькая и новая.

— Вот это — «маленькая башенка»? Ладно, ты меня заинтриговал. Но пешком я не пойду, найми карету. Я согласен дать десять золотых вознице, лишь бы перестать шагать.

— Пойдем в ближайший телепорт. Выйдем оттуда сразу у подножия моего аркологического комплекса. Можно было бы и сразу внутрь, но раз уж ты хочешь посмотреть на это внушительное здание…

— Дай угадаю, центральное — твое? Что-то оно больше не внушительное, хотя и здоровенное. — капризно сказал Тизиан и выпустил свою небольшую связку шариков в небо, разжав пальцы.

Жалкий огорошено смотрел на то, что осталось от его дома. Он сохранился, и по-прежнему уходил ввысь за облака, но теперь стены кое-где зияли провалами, и вид здание имело под стать прозвищу своего бывшего жильца. Его по кругу обступало двенадцать похожих друг на друга современных жилых башен, одна из которых была еще недостроенной.

— Да, центральное — мое. Пойдемте отсюда.

— И что? Все?

— Все.

— Ну ты и… в общем, я не согласен уходить. Пойдем искать твою квартиру.

— Да, пойдемте, она же сохранилась.

— Не могла она сохраниться в таком здании, Ирис. Ты что-то путаешь. Если она и есть, то сейчас в ней пусто и живут лишь крысы, в лучшем случае.

— Ничего я не путаю. Я тебя насквозь вижу, ты не такой бог, как те, что из Сферы.

— Что, слабый очень?

— Не в этом дело. Ты правильный бог, ранговый. А те черпают силы из своих искусственных Источников, и сильно баламутят пространство-время. В общем, неважно, пойдем возвращать тебе память.

В здании еще кое-где оставалось электричество, и троица даже смогла быстро найти работающий лифт. Но запустение, царившее в комплексе, удручало божество. Те люди, что сейчас проживали здесь, не имели ничего общего с жителями столичной аркологии, какими их начал вспоминать Жалкий. Это были, в лучшем случае, околокриминальные элементы и бедняки, предпочитающие иметь собственное жилье, пусть и аварийное, а не полагаться на общежития для социально неприспособленных слоев.

— Вот тут была школа, где я учился.

— А сейчас тут очередь из взрослых.

— Ну да, вон ведь табличка висит. Это теперь столовая с бесплатной искусственно синтезированной едой. Какое днище…

— Вспомнил, как тебя зовут?

— Да.

— Ну и?

— Да какая разница теперь. Я все равно не любил никогда свое имя, а прозвище Жалкий — жалкое, но зато я дал себе его сам.

— Я бы лично предпочел зваться своим именем.

— Я тысячи лет его не использовал. Оно уже чужое, понимаешь? Пойдемте отсюда, я все вспомнил, что хотел.

— Не все.

— Ирис, при всем уважении, ты иногда меня просто вымораживаешь. Мне лучше знать, все я узнал, что хотел, или не все.

— А меня Мори поблагодарила, когда мы прощались.

— Черт, ты такая… ладно, сдаюсь. Почему она тебя поблагодарила?

— Я дала ей хороший совет и отправила в нужное место!

— Ты совершаешь противоправное сексуальное насилие над моим мозгом. И где же нужное место для меня?

— Там, куда мы и шли первоначально.

— В квартиру мою? Ладно, идем. Там сейчас, наверное, бомжи живут.

В жилом отсеке, где находилась бывшая квартира Жалкого, царил относительный порядок. Везде было освещение, не было толп плохо выбритых людей в бесплатной или дешевой одежде, не было выломанных дверей, а пол бы сверкал чистотой, если бы не был таким старым.

— Вот моя дверь. Открывалась она при помощи имплантов, которые мне удалили. Да и новые хозяева…

— Нет новых хозяев. Сюда никто не может зайти, кроме тебя. Это же первое твое повеление с того времени, как ты стал богом. Почему это должна говорить я?

— Не помню, хоть убей. Но зайти я все равно не смогу.

— Это пустяки, я знаю сотни открывающих двери заклинаний. — вмешался Тизиан.

— Вряд ли они подойдут немеханическому замку.

— Не недооценивай меня, мы взламывали кодовые двери и даже двери, управляемые ИИ.

— Чистильщики прилетят…

— А мы их тогда убьем. Ну что, взламывать?

Жалкий провел ладонью по стеклу, стирая многотысячелетний слой пыли. Это огромное окно он установил сам, добившись кучи нужных разрешений в многочисленных инстанциях, когда пошла мода смотреть на планету, возродившуюся из гор мусора благодаря усилиям издавна живущих здесь зверушек-телекинетиков, которых обеспечили всем необходимым люди.

Книжный шкаф сохранился, как и окно, но книги давно рассыпались прахом. А вот ценные сувениры из многочисленных посещенных Жалким миров в основном сохранились на многочисленных полках и в шкафах. Жалкий вспомнил, что он заходил в своей жажде собирательства еще дальше Тизиана, и прятал огромное количество вещей по пространственным карманам. Сунув руку в пустоту, он достал оттуда стеклянную статуэтку московского Кремля. Его вдруг разобрала такая досада, что он с трудом удержался от того, чтобы разбить ее о ближайшую стену. Вся жизнь положена на алтарь непонятно чего ради какой-то огромной кристаллической фекалии, светящейся в небе!