Я не сплю, я жива (СИ) - Чар София

Первосвященник, протиснувшийся в первые ряды монахов, оказался ловчее, успев с размаху разбить о каменные плиты внутреннего двора монастыря пузырек. Все заняло какую-то долю мига. Хрусталь пузырька треснул и двор потонул в голубоватом тумане, над которым пронесся яростный крик:

– Ветала!

Крик полный ярости, бессильной злобы и многозначительно обещания очень жаркой встречи девушке, исчезнувшей вместе со всеми, кто был на площадке.

Сознание возвращалось неохотно, будто после тяжелого болезненного сна. Поморщившись, Ветала глубоко вздохнула, тотчас ощутив горьковато-сладкие тяжелый запах благовоний.

«Куда меня притащили…» – рассеянно подумала она, прислушиваясь к своим ощущениям.

Судя по всему, притащили ее в постель. Это было хорошо. А вот тот факт, что в области талии ощущалась чья-то рука было уже плохо.

С трудом открыв глаза, Ветала медленно приподняла голову, чтобы угрюмо уставиться на конечность, обосновавшуюся на ее талии. Конечность была определенно мужской и почему-то первым в сознании всплыл Вилар.

«И что эта мракобесья задница удумала…» – мрачно подумала она и приподнялась уже на локте.

Сил не было, но на то, чтобы отвесить авансовую порцию люлей она как-то их отыскала бы. По крайней мере рыжая думала так до тех пор, пока полностью не повернулась, так и застыв в положении полулежа.

Она не ошиблась, рука точно была мужской. Это был явный плюс. Вот только тело, прилагающееся к ней, принадлежало не мракобесу. Больше того, к человеческому верху прилагался хвост! Чертов змеиный хвост там, где у порядочных людей росли ноги.

– Твою мать! – выругавшись, Ветала дернулась.

Кровать под ней жалобно скрипнула. А вот под полузмеем, с полусна метнувшимся в другую сторону постели, опасно затрещала. Порядком помятый, с отпечатавшимся на щеке рубчиком от подушки, он вперил в девушку откровенно ошалелый взгляд желтых глаз.

Кем бы ни был полузмей, встречать в своей постели прекрасных и шумных дам он явно рад не был.

В это же время дама быстро осмотрелась, ощущая, что начинает паниковать. Широкая низкая постель, массивная мебель, шелка на окнах и мрамор полов… Это определенно была не Амадия. Не та архитектура, не тот… Язык.

Это Ветала определила, когда полузмей открыл рот, что-то сказав, но рыжая ничего не поняла. Вернее, поняла только одно: ее снова занесло невесть куда, и она снова не знает, что ей делать и как вернуться домой. Все точно так, как и полгода назад, когда она открыла глаза в незнакомом ей мире, окруженная странными людьми.

– Твою мать… – вместо ответа мужчине почти прошептала Ветала, ощущая, что ее разом оставили все силы.

В ушах зазвенело и рыжая прикрыла глаза. Сквозь шум крови в ушах она различила голос полузмея, настороженные нотки в нем, но ответить или отреагировать Ветала не смогла. Силы, заготовленные для аванса Вилару, окончательно истаяли.

Полузмея звали Шарриаш – владыка нагов своего… Мира или своей страны, Ветала так и не разобралась. За неделю ее пребывания здесь она успела научиться худо-бедно изъясняться на языке жестов и пары сотен усвоенных слов, но разговоры о мироустройстве как-то не заходили. По крайней мере понять, отчего всю ту примерную неделю, что она провела здесь на улице был только день Ветала так и не смогла.

Это было достаточно интересно, но не первостепенно. Время шло, а возможности вернуться назад Ветала так и не находила. Хорошо хоть наг оказался не по попаданскому везению порядочным. Внезапное счастье, невесть откуда оказавшееся в его постели он не придушил и даже не отправил в темницу. Наоборот, подождал, пока она придет в себя, обеспечил завтрак и убил массу времени, чтобы жестами расспросить ее.

Выяснив ее имя и как она сюда попала, Шарриаш определил рыжую в отдельную комнату. А дальше все происходило как во сне. Возмутительно спокойном и мирном сне, совершенно не похожем на ее первое попаданство.

Большую часть времени она проводила в комнате, изучая язык с девушкой, человеком, которого прислал наг. По условным вечерам же к ней заглядывал сам Шарриаш, каждый раз пытаясь узнать от нее что-то новое. Постепенно, мешая уже изученные слова с жестами, рыжей удалось с горем-пополам поведать свою историю. Увы, но даже после этого Шарриаш так и не смог предложить никакого выхода.

Нахмурившись, наг только медленно покачал головой.

– Тяжело, – в конце концов только и заметил он, не особенно этим воодушевив рыжую.

В седьмой раз просыпаясь в новом мире, Ветала сперва не поняла, что происходит. Казалось, вечный день за окном успел смениться ночью.

Озадаченно нахмурившись, девушка отбросила в сторону покрывало и бросилась на балкон, чтобы здесь и застыть, открыв рот. Ночные небеса, усеянные звездами в этом мире были… Изумительными. Будто переливчатый темный атлас с разноцветными сполохами разных цветов, перетекающих один в другой.

– Ну чего тебе не так-то, мир спокойный, спасать его не нужно, никакие гадские мракобесы козни не строят, – с досадой скрестив руки на груди, пробормотала она.

От мыслей ее отвлек звук стука в дверь. В отличие от, так хорошо знакомого ей, гадского мракобеса, Шарриаш всегда стучал в дверь.

«Ну вот, идеальный мужик, чего же нас вечно тянет к каким-то удодам?!» – с еще большей досадой подумала Ветала, все же подав голос.

– Да, входи.

Впрочем, в этот раз она ошиблась. Пришел не Шарриаш, а какой-то мужчина с подносом, что не особенно, впрочем, удивило рыжую. Всех слуг замка Шарриаша она знать одинаково не могла.

– Спасибо, – взъерошив волосы, со вздохом кивнула Ветала.

Одновременно девушка отвлеченно скользнула взглядом по мужчине. Среднего роста, достаточно крепкий, он напоминал скорее вояку с непримечательным, но как-то странно знакомым лицом. Вернее, округлым шрамом над правой бровью.

Именно он привлек внимание рыжей, показавшись странно знакомым.

– Вы уже были здесь? – тщательно вспоминая нужные слова, уточнила она, следя за тем, как мужчина выставляет тарелки на стол.

Тот как-то странно посмотрел на нее, чуть помедлив с ответом.

– Да…

Предельно простой, короткий ответ, но он вынудил Веталу встрепенуться, мигом напрягшись. Шрам! Она же битые двадцать минут своего представления во дворе монастыря пялилась на монаха, стоявшего прямо напротив нее. Монаха со шрамом на лбу.

Судя по всему, напряжение рыжей не укрылось от внимания мужчины. Прищурившись, он опустил поверх тарелок и поднос.

– Это проклятье должно было постичь мракобесье отребье, но сгодишься и ты. Даир должен поплатиться за неуважение, оказанное верным слугам Единого!

Торжественность голоса монаха заставила бы проникнуться любого. Любого, кроме единственного слушателя, медленно отступившего так, чтобы между ними оказалась постель.

– Слушай, мужик, может договоримся? – протянула Ветала, подбирая подол шелковой ночнушки.

Жест не открылся от внимания как-то странно побледневшего монаха. В руках мужчины мгновенно сверкнула пара клинков.

– Ты не совратишь меня, мракобесье отродье!

– Мужик, ну мы ведь можем поговорить по-человечески. Я – хрупкая несчастная девушка, ты вон какой удалой, ты же не обидишь несчастную даму? – протянула девушка, бочком пытаясь подобраться к двери.

Одновременно Ветала подтянула ночнушку еще чуть повыше. Пес с ними, сверкающими коленками, так бежать будет удобнее.

Вот только монаха они как-то не порадовали. Бледное лицо в мгновение залила багровая краска откровенной ярости. Бессовестные намеки наглой девки окончательно вывели его из себя. Не в силах сдерживаться, он вскочил на постель, чтобы быстрее добраться до рыжей, но та оказалась ловчее. Метнувшись в сторону двери, девушка почти ухватилась за ручку, но не успела. Дверь вдруг рванулась ей навстречу, треснув по лбу так, что перед глазами вспыхнули звезды и родного, и ставшего родным мира.

Не успев и ругнуться, рыжая шлепнулась на задницу. На какую-то секунду она просто выпала из реальности, вернувшись в нее к моменту, когда святой отец уже сполз по стене, в которую его красиво припечатал Шарриаш.