Елена Звездная - Любовница снежного лорда

— Забудь.

— Забыла, — с готовностью согласилась я.

Лорд Эйн просиял совершенно довольной улыбкой, за которой пряталось восторженное счастье, и спросил:

— На чем мы остановились?

— Ты целовал, — прошептала я, — вот здесь… — и указала на губы.

Судорожно выдохнув, снежный лорд задал тихий вопрос:

— А я могу еще что-нибудь поцеловать?

— Оу… — Я почувствовала себя заинтригованной. — А что же еще ты хочешь поцеловать?

И получила дико соблазнительный ответ:

— Тебя. Всю…

Нет, ну вот что можно сказать на подобное? Махнув рукой, я расщедрилась на уверенное:

— Нет!

Пожав плечами, снежный лорд, приникая к моим губам, прошептал:

— А я настойчивый, Виэль.

— А я… я… — порываясь сказать в перерывах между улетными поцелуями, — я такая вредная…

— Знаю, Виэль, — обрадовал он, заставляя забыть обо всей моей вредности одним своим поцелуем.

Одна проблема — он о своей настойчивости не забывал ни на миг, и в какой-то момент я обнаружила, что вновь сижу на коленях лорда Эйна, а платье давно расстегнуто и свисает где-то на уровне талии, и то заметила я это исключительно потому, что кто-то зацеловывал всю меня от шеи до груди и… и едва собственно дошел до груди, как осознание времени, пространства и того, что меня-то спросить забыли, канули куда-то в бушующий океан нежности, сметенные напористым шквалом страсти.

Проблесков сознания больше так и не случилось…

Понимание того, что меня соблазнили самым безжалостным образом, коварно заманив в спальню тортиком, длилось ровно минуту, пока Вальд расстилал постель, попросту стянув с нее покрывало с остатками раздавленной в порыве страсти сладости. Я покраснела, вспомнив, как с меня слизывали крем, и решительно собиралась предаться страданиям и стыду, но тут шеф, покончив с расстиланием постели, вернулся к креслу, где оставил меня совершенно обнаженную, подхватил меня на руки и уложил на белоснежные простыни.

Безумие страсти перешло на новый виток, еще более головокружительный…

Под утро места для стыда, страха и сомнений уже не оставалось. И именно в этот момент мой невообразимо настойчивый шеф хрипло спросил:

— Можно?

На это, растерявшая весь голос от криков и стонов, которых тут за ночь прозвучало столько, что будь они каплями воды, мы бы с лихвой наполнили море как минимум, а может даже и целый океан, прошептала поистине потрясенно:

— А по-твоему, после всего, что здесь случилось, осталось еще хоть что-то, чего нельзя?!

Он улыбнулся самой невероятной улыбкой на свете и произнес:

— Я обожаю тебя, Виэль.

И перешел к самому интимному, оставив меня недоумевать по поводу, а что же тогда было все то, что он творил со мной эту ночь напролет. Недоумевание оказалось столь сильным, что я, проигнорировав мимолетную боль, коварно сопроводившую новый виток блаженства, все же спросила:

— А вот все эти часов шесть разврата… это что было?

Прервавшись, дабы наградить меня удивленным взглядом, лорд Эйн сообщил:

— Прелюдия.

То краткое мгновение, пока шеф нарочито медленно склонялся к моим губам, чтобы снова свести с ума, я напряженно думала, что ждет меня впереди, если все, что творилось до этого, являлось лишь аперитивом перед основной трапезой…

Утро мы как-то пропустили.

Говоря откровенно, если бы не окна, в которые сначала забрезжил рассвет, а потом и ярко засветило солнце, мы бы это утро вовсе не заметили, просто в какой-то момент, остановившись на миг, Вальд тихо прошептал:

— Как же ты прекрасна в ореоле солнечных лучей.

Я бы что-нибудь ответила… нет, я бы точно что-нибудь на это ответила, но не осталось сил даже говорить, не то что шевелиться. Увы, лорд Эйн отличался впечатляющей неутомимостью… Или не увы… Отдаваться во власть его сильных рук, уверенных движений и умопомрачительных поцелуев оказалось невероятно восхитительно. А потом в какой-то момент из состояния «о, как же мне хорошо», я провалилась в блаженный и явно очень нужный сон, чем вызвала едва слышный стон сожаления шефа…

Утро началось с тортика в постель. Тортик был маленький, такой укуса на три, хрупкий, украшенный решеточкой из белого шоколада и алыми ягодками… Тортик был не один — рядом со смятой постелью находилось еще два столика на колесиках, заставленных пирожными, тортами, мороженным, фруктами… очень грустно посреди всего этого великолепия смотрелась одинокая маленькая чашечка чаю…

Эйна нигде не было.

Я подняла покрываю, там шефа не было. Подняла ближайшую ко мне огромную подушку — там тоже пусто.

— Окно, — раздалось собственно от окна.

Прищурившись, оттуда все же свет бил, посмотрела на окно и обнаружила лорда Эйна в одних брюках и с чашечкой чая в руках.

— И что это вы делаете, сидя на подоконнике? — поинтересовалась я.

— Любуюсь тобой, — последовал ответ.

И сказано было так, что я сразу поверила и засмущалась, и покрывалом прикрылась посильнее. Шеф улыбнулся, оторвался от окна, подошел, забрался с ногами на постель, сел, скрестив их, и вернулся к медленному испитию чая, в процессе которого не сводил с меня пристального, изучающе-восторженного взгляда.

Затем вдруг сообщил:

— Ужинать пришлось одному, ты спала и отказывалась просыпаться.

Это ж уже какой сегодня день? Это второе утро с момента, как… как меня безжалостно соблазнили, заманив в спальню! Хмуро глянула на лорда Эйна, потом на тортики. Внезапно вспомнилось, что этот конкретный лорд предпочитает тощеньких. Не удержалась от язвительного:

— Учитывая ваши пристрастия, я думаю, не слишком благоразумно с вашей стороны закармливать меня сладким. Растолстею ведь.

Шеф, собирающийся сделать глоток, глянул на меня, приподняв брови, усмехнулся и спокойно произнес:

— Виэль, я люблю тебя. Всю тебя. Неужели ты полагаешь, что меня может не радовать мысль, что тебя станет больше?

Все, на этом моя вредность объявила капитуляцию, зато возник новый вопрос:

— А поцеловать?

Вальд отрицательно покачал головой, вздохнул и тихо признался:

— Одним поцелуем я не ограничусь. Я ждал тебя всю ночь, и есть опасения, что сорвусь, как только притронусь… Так что лучше поешь до поцелуя.

— Шеф, все поняла, — заверила я.

И выскользнула из постели. Одежды на мне не стало еще… да не помню уже когда, и надеть здесь было нечего.

— Никто не зайдет, — заверил меня лорд Эйн.

Это, конечно, радовало, но не успокаивало — его же я тоже стеснялась. Прикрываясь подушкой, сбежала в гардеробную, оттуда вернулась, уже завязывая пояс халата. Потом сбежала в ванную. К слову, выходить из нее у меня не было никакого желания. Я в принципе с удовольствием полежала бы в водичке подольше, в идеале до тех пор, пока кое-кто не уйдет вообще из спальни… Хотя наивно думать что он уйдет, да?

И тут я вспомнила коронацию Юалии… корону, которая оказалась в итоге на мне… Выбор льдов… Напрягла мозг по этому делу… Мозг взял и выдал парочку образов вчерашней ночи… Бесстыжими глазами посмотрела в зеркало на свое бесстыжее отражение. Улыбнулась. Даже не знаю почему.

— Виэль, — раздалось из спальни.

После чего дверь открылась, куда более бесстыжий, чем я, шеф вошел, подошел, остановился позади все так же обнаженной меня, рывком прижал к своей груди, ладонями провел от плеч вниз, улыбнулся и, глядя мне в глаза через отражение, хрипло произнес:

— Я передумал, Виэль.

— Берешь меня обратно на работу? — живо поинтересовалась я.

— Нет, — теплые ладони скользнули по талии и ниже, — не позволю ни одному мужчине прикоснуться к тебе.

— А-а-а… — почему-то мне совсем даже по поводу наготы стыдно не было… что не удивительно после всего произошедшего, — а как же «выйдешь з-з-замуж»?

— Передумал, — зло повторил снежный лорд.

— Какой ты… непостоянный, — протянула я.

Размышляя о том, что раз меня льды избрали, по ходу льды вообще продуманные очень, значит, получается… получается… хм!

— В общем так, — я накрыла его ладони своими, — я согласна не выходить замуж в твое вынужденное отсутствие, но только при одном условии — ты берешь меня обратно на работу!

— Виэль! — раздраженно произнес шеф, ну пока что будущий шеф, потому что точно не отвертится.

— Иначе выскочу за Охарда, — пропела я, радостно улыбаясь.

— Я на клочки порву Охарда, — прошипел Вальд.

— Тогда за Докерса. — Почему-то я ощущала себя невероятно счастливой.

— Виэль, вы из разных биологических видов! — срываясь на рычание, напомнил он.

— Да ладно, Юалия как-то же справлялась. — Нет, я положительно ощущала себя абсолютно счастливой.

Шеф себя явно нет.

Глядя на меня вновь совершенно красными глазами, он холодно произнес:

— Я так понимаю, что в случае отказа ты назовешь еще с десяток персон на роль жениха, который, клянусь, гарантированно не доживет до свадьбы. Виэль, к тебе я прикоснуться и приблизиться не смогу, но к ним запросто!