Ольга Ильина - Особенные. Элька - 3

— Забавно, такое ощущение, что светлые только и делают, что лечат и устраняют последствия действий темных.

— И наоборот. Все в нашем мире должно быть в равновесии.

— О, только не начинай вещать о равновесии, я уже столько раз эти лекции слышала, — простонала я.

— Да, интересно где?

— Да… был у меня один наставник… — туманно ответила я, и задала следующий вопрос:

— А как на счет артефактников?

— Это уже узкая специализация, как пространственники, проклятийники, или научники — исследователи разных мастей.

— Насколько узкая?

— Настолько, что классы первых трех не пополняются годами, а вот научников хватает. Сейчас их всех объединили в прикладной факультет, но реально там учится только последняя группа. Это скучно, и они сами… помешанные на своих теориях.

— В общем, ты бы там не хотел учиться, — заключила я.

— Нет. Я лучше в лекари пойду или в нейтрализаторы, но точно не к ним.

Да уж, а бабушка мечтает, чтобы я училась на непопулярном скучном факультете. И что теперь делать?

Не успела я об этом подумать, как увидела незнакомого веснушчатого парня примерно моего возраста. Удивилась, когда парень подошел к нам.

— Э… ты Эльвира Панина, — проговорил он.

— Да, — еще больше удивилась я.

— Тебя это… к ректору вызывают, — с этими словами парень практически сбежал.

— Признавайся, что натворила? — забеспокоился Федя.

— Да вроде ничего, — пожала плечами я. — Пока не успела.

— Тогда чего Горгоне от тебя понадобилось?

— Не знаю.

Я растерянно посмотрела на парня в большей степени потому, что даже представления не имела, где находится ее кабинет. Федя понял, обреченно вздохнул и повел меня вниз, по пути рассказывая то, что не успел рассказать:

— Вот черт, я тебе про форму не сказал, и про правила, и блин… расписание занятий не достал… я идиот. Блин…

— Федь, успокойся, — резко выдохнула я и повернула парня к себе. — Поверь, ты рассказал достаточно и даже больше. А все, что не успел, завтра расскажешь. Мы же встретимся завтра на тренировочной площадке? Дорогу я уже знаю.

— Точно?

— Точно. Думаю, ба… — я запнулась и покраснела. Вот, дура! Чуть себя не выдала, но Федя, кажется, моей глупой оговорки не заметил, погруженный в свои собственные переживания. — Э… ректор все поймет.

— Хорошо бы. А то я видел в магазине у Зорга такой классный амулет памяти. Если его купят раньше меня, будет очень жаль.

— А что за Зорг?

— Магазин в долине. Там за баллы можно все, что угодно купить. Вообще, наши баллы там, что-то вроде местной валюты.

— Не знала, что на изнанке реальности можно жить.

— Можно, но дорого и скучно. В основном там живут преподы, торговцы, некоторые студенты, аспиранты и те, кому жить во внешнем мире нельзя или запрещено. Очень часто сюда же селят и мелких нарушителей законов.

— В смысле, преступников?

— Мелких. Или тех, кто не может контролировать свои силы.

Кого-то вроде меня. Класс. Уверена, если бы не МЭСИ, я бы по любому отправилась в долину жить с преступниками и торговцами. Так что, не все так плохо для меня сложилось, как оказалось.

Федя оставил меня на лестнице восточной башни.

— Дальше я не пойду.

— Боишься? — хмыкнула я.

— Неужели ты нет?

— Нет. Мне она показалась очень дружелюбной.

— Кстати, а с чего это ей за тебя беспокоиться? — подозрительно прищурился он. — Вы давно знакомы?

— Она… — я запнулась. Сложный вопрос, а учитывая то, что Федя маг, можно предположить, что ложь он почувствует, поэтому я просто пожала плечами и сказала чистейшую правду. — Поверь, с Горгоной у меня нет ничего общего.

Федя удовлетворился ответом, указал, куда идти дальше, пожелал мне удачно выжить и растворился в пространстве, а я потопала наверх.

Интересно, а у меня когда-нибудь так получится, мгновенно перемещаться? С браслетом я не пробовала. Надо будет потренироваться, если уж с защитой все так печально.

Ректорат я узнала сразу. На большой двери висела табличка с надписью: «Ректор Международного Экспериментального Специфического Института Углич А.Г.».

— Бабуля, я тобой горжусь, — прошептала я, глядя на выведенную золотом надпись и, налюбовавшись, рискнула постучать. Правда, не успела, дверь открылась сама, явив моему взору строгую тетеньку в очках за большим, заваленным бумагами столом. Но меня удивило не это, а то, что она была регистратором с обыкновенной желтой аурой.

— Простите, а Алевтина Георгиевна здесь?

Тетенька отложила странного вида перо, которым писала, скривилась от моего вида и выдала донельзя противным голосом:

— По правилам нашего института ходить по территории в чем попало запрещено. Только в форме вашего факультета.

— А если у меня ее нет?

Тетенька еще больше посуровела, став похожей при этом на сушеную воблу, злобную сушеную воблу.

— Первокурсники идут к коменданту, и получают все необходимое для достойного обучения в нашем институте, милочка. Если вы не будете соблюдать правила, то мы с радостью проводим вас до ворот.

Нет, она точно вобла очкастая.

— Я обязательно воспользуюсь вашим советом, а сейчас мне нужна Алевтина Георгиевна.

— Алевтина Георгиевна никого не принимает, а тем более невоспитанных первокурсников. Идите к вашему старосте.

Нет, я сейчас ее прибью.

— Мне не нужен староста, мне нужна Алевтина…

— Мало ли что вам нужно, я же русским языком сказала, она не принимает.

— Но меня вызвали, — рявкнула я.

— Это невозможно. Алевтина Георгиевна занята, и я беспокоить ректора не стану ради какой-то…

— Тогда это сделаю я.

Я рванула к двери, вобла за мной, так мы и ввалились в бабулин кабинет паровозиком, а там собрание по ходу оказалось, со всеми преподавателями.

— Простите, Алевтина Георгиевна, я пыталась задержать эту нахалку…

— Ничего страшного, — слегка улыбнулась бабушка, а вслед за ней еще четверо знакомых мне по Праге деканов, и Игнат — любитель размахивать мечами по ночам. — Ничего страшного, Галина, я разберусь после того, как закончится совещание. Проводите… э… студентку в приемную и… не беспокойте нас больше.

Мы на удивление слажено кивнули и ретировались, а оказавшись за дверью, просверлили друг друга враждебными взглядами и разошлись по углам. И надо же было так попасть. Все эти преподы. Уверена, они меня запомнили, а я так хотела не выделяться.

Заседание затянулось. Уж и не знаю, что они там обсуждали, а я успела триста раз пожалеть, что вообще пошла к бабушке, но ведь меня вызывали или кто-то так неудачно подшутил. Интересно, зачем? А еще я проголодалась. Мой урчащий на всю приемную желудок мог не услышать разве что глухой. Он такие рулады выводил, что даже вобла стала бросать на меня жалостливые взгляды.