Аристо без смерти (СИ) - Павел Попов

а упали наружу. Время будто остановилось, нет ничего кроме этой странной магической схватки в темноте. Непонятно кто побеждает, но я знаю что не могу умереть. Не могу проиграть. И тут темноту разрушает луч света. Снаружи глубокая ночь, но звёзды и Полнолуние делают её похожей на рассвет.

Рашимила воспарила вверх, остановившись у самого пролома.

— Жалкий недоколдун. Владыка мусорной ямы. Пытаешься забиться в щель поглубже, но тебе не спрятаться. Твоя Академия лишь песчинке в свете МОЕЙ ЛУНЫ!

Лунный свет становится осязаемым. Потолок и остатки стен разрушаются в пыль, которую словно смерем разносит по сторонам. А в яму подвала начинают падать звёзды. Становится светло как днём, Архимаг кричит, пока в бешено колотящееся, всхлипывающее, бурлящее сердце, не падает мертвенно-бледный шар размером с саму Луну.

И всё стихает. Архимаг умер, а его порочная Академия перестала существовать.

* * *

Рашимила спустилась, теперь ожившая кукла висела на уровне моей головы, я как мог отряхнулся от кровавых ошмётков и полез в угол, где должен стоять извлекатель. Машина выглядела паршиво. Все склянки потрескались, и жидкость из них почти вытекла, органические части потемнели.

— У нас всего одна попытка. Я не знаю как её починить. Ты точно уверен?

Я кивнул. Всё уже оговорено, нет смыла включать заднюю. Я посмотрел на кресло этого изощрённого орудия пыток, печально вздохнул и сел.

— Возьмись за поручни, и покрепче. Привязывать нельзя, а будет очень больно.

— И где тут кнопка, которой эта хреновина включается?

— Я всё сделаю.

Рашимила опустилась ко мне на колени, и устройство со крипом начало оживать. Закрутились колёса, что-то заискрило, а комнату заполнил совсем уж тошнотворный запах… И пришла обещанная боль. Мышцы скрутило, будто я сижу не в техномагическом извлекателе душ, а на электрическом стуле, физические ощущения были ближе всего к медленной прожарке током. Но не это было хуже всего. В самые глубины сознания вползало кромешное отчаяние, как тогда, когда я попал под взрыв гаввах-гранаты, только в десятки раз сильнее. Хотелось кричать, и уголков глаз потекли предательские слезинки. Только не это. Любая боль лучше чем это.

«Держись. Я уже с тобой»

И хоть отчаяние было невыносимым, я ещё мог думать и двигаться. Я убрал правую руку с поручня и осторожно дотронулся до куклы, будто это поможет придать сил. Теперь продержаться. Это всего лишь пытка. Любую пытку можно выдержать, пока есть ради чего. Я сконцентрировался на физической боли. У нервов есть ограничение в проходимости. На определённом этапе боль достигает своего пика и перестаёт расти. Но редко кто может до него добраться. Обычно человек теряет сознание. Ну, или умирает. Но я не могу умереть, так что вариантов меньше. Я провалился в темноту.

* * *

— Итак, ты сделал это.

Тьма вокруг обретала форму человеческой фигур с сокрытой тенями лицом.

— Что конкретно? Я в последние дни много чего натворил.

Тёмный громогласно рассмеялся:

— На мой взгляд ничего особенного. Но ты выполнил обязательства, расплатился за молодое крепкое тело, и по крайней мере отсрочил поражение.

— Да-да, месть свершилась, я жив, а эти ублюдки нет. Так было, так есть и так будет. Наконец можно отдохнуть и зажить спокойной жизнью.

— Ха-ха, размечтался. Кажется ты забыл, что выполнил не все взятые обязательства.

— Разве я кому-то что-то обещал?

— О да. Ты взялся немного поработать почтальоном. И само себя послание не доставит. Отнеси это письмо к Рашимилу, да поспеши!

Я замешкался. Чёртово письмо, которое должно лежать у сердца. Ощупав тело я убедился, что даже в это нереально мире конверт по-прежнему на месте.

— Рашимилу? Он же вроде как умер.

— Он слишком долго вглядывался в Бездну и заплатил за это сполна. Но что с того? Смерть адресата доставку не отменяет. В крайнем случае можешь бросить письмо в ящик возле дома. Но лучше найти наследников.

— Да? И что заставит меня выполнить задание? Угрозы или может сразу подкуп?

— Не волнуйся, я пощажу твои самолюбие и самостоятельность. Как обычно, всему виной будет непреодолимое стечение обстоятельств. Так было, так есть и так будет.

Тьма распространилась вокруг, скрывая таинственную фигуру, пока всё не исчезло. А затем в пустоте забрезжил свет. Сознание возвращалось, а вместе с ним и картина разрушенного подвала в кольце обломков того, что когда-то было Академией.

Правая рука аккуратно держала безжизненно сидящую на коленях куклу. Я осторожно приподнял её и вгляделся, до конца не понимая что именно надеюсь увидеть.

— Рашимила! Ты меня слышишь? Рашимила! — я повысил голос, и почти кричал.

«Я здесь. Копаюсь в в твоих грязных мыслях. Всё прошло удачно».

Я выдохнул, наконец успокоившись, встал с кресла, повалил его набок и ногами превратил остатки извлекателя в металлолом, а череп с верхушки закинул подальше в кучу обломков, где он сразу провалился в какую-то дыру

«Закончил буянить? Подумай как выбраться отсюда».

— Я думал ты взлетишь и вытащишь нас наверх.

«Может сам попробуешь? Пора наконец проявить свой волшебный дар».

Я тихо выругался, хотя в этом не было особого смысла, Рашимила слышала не только шёпот, но и мысли, и полез по обломкам. Кукла, занимающая руку, мешала нормально карабкаться, но выбрасывать её было жалко. Балансируя на осыпающихся руинах и пару раз чуть не улетев обратно на дно я всё-таки добрался до уровня первого этажа, дальше двигаться было проще. Здесь я начал слышать голоса и полез по завалам в их сторону.

Возле руин Академии столпились студенты, вернее, уже бывшие студенты. Кто-то раздражённо пинал камни, некоторые девушки плакали, но большинство просто смотрело вперёд опустошённым взглядом. Во главе толпы возвышался Хренов, рядом с ним стоял Кабан, они о чём-то говорили, но тут заметили меня. Кабан быстро полез наверх дабы помочь мне спуститься, но я остановил его жестом и спрыгнул на твёрдую землю самостоятельно. Воцарилось молчание, и эти пристальные взгляды… Хорошо что пока выбирался, весь покрылся пылью, кровавые ошмётки не так заметны. И кукла в руках отвлекает внимание.

«Может стоило посидеть в яме ещё немного?» — съехидничала Раша.

К сожалению при таком скоплении людей я не мог ей ответить. Но в мыслях не постеснялся, на выражения, от которых она только захиикала.

— Ты жив! — наконец прервал молчание Кабан.

— Ага. Живее всех