Власть книжного червя. Том 3 - Kazuki Miya

Бригитта интерпретировала вещи, основываясь на своих собственных мыслях, в то время как я интерпретировал вещи, основываясь на своих. В результате, ни один из нас никогда по-настоящему не понимал друг друга.

Мой брат, до того пристально смотревший на меня, растерянно и устало улыбнулся.

- Дамуэль, ты, конечно, превзошёл все возложенные на тебя ожидания. Ты увеличил свой объем маны до такой степени, что аристократы из средней знати сочли приемлемым породниться с тобой, и хоть ты утверждаешь, что это все благодаря тому, что Леди Розмайн научила тебя своему методу сжатия, увеличить манаобъем — задача не из простых. Как твой брат, я горжусь тем, чего ты достиг… но этого недостаточно. Женитьба требует намного большего.

Мое сердце сжалось от этого его замечания. Я стиснул зубы и опустил глаза. Подумать только, я был так близок… Я не хотел принимать это, но эта неудача была моей виной — я был недостаточно хорош.

- Примерно равный объем маны — это всего лишь первое из условий для заключения брака, даже низшие дворяне не могут заключить его, основываясь только на объеме маны и испытываемых друг к другу чувствах. Вы оба провели целый год, обдумывая предложение, и все же ни один из вас не смог обнаружить, что между вами существует пропасть недопонимания, которую вы так и не смогли преодолеть.

Его слова одно за другим вонзались мне в сердце. В течение последнего года я отчаянно работал, чтобы увеличить свои возможности настолько, насколько это возможно, полагая, что это всё, что мне нужно сделать, чтобы Бригитта приняла мое предложение. Но это мое неведение означало, что я не понимал, что же такое брак.

- Брак и любовь — это не одно и то же. Чтобы пара преуспела в браке, важна не та любовь, которая расцветает между ними, но скорее их способность жить вместе. Твое с леди Бригиттой ви́дение будущего крайне различалось. Вам и так было бы достаточно непросто жить вместе, учитывая вашу разницу в положении, но оказывается вы даже не понимали друг друга, брак был изначально невозможен.

В воздухе повисло напряженное молчание. Где мы будем жить после свадьбы? С какими обстоятельствами мы оба столкнулись? Ни я, ни Бригитта ни разу не обсуждал эти очевидные вопросы. Что я должен был сделать? Могли бы мы все это разрешить, если бы обсудили это заранее? Если да, то что я должен был и как сказать ей? Я ломал голову, пытаясь сложить все эти кусочки воедино.

Если бы только Леди Розмайн была здесь…

Возможно, тогда все пошло бы по-другому. Она помогла мне больше раз, чем я мог сосчитать, так что у меня не было никаких сомнений, что она помогла бы мне и в этот раз. Может быть, ей удалось бы вовлечь в это дело лорда Фердинанда и командира рыцарей.

Но было бы правильно снова просить её о помощи, после того, как она уже научила меня своему методу сжатия…?

Ни Бригитта, ни мой брат не знали этого, но леди Розмайн была простолюдинкой, которая пошла на удочерение эрцгерцогом, чтобы защитить свою семью из нижнего города. В конечном счете, она была не в том положении, чтобы бросить вызов воле своих опекунов, а я обратился бы к ней с просьбой, которую она не смогла бы выполнить, и это только ранило бы её юное сердце.

Что за рыцарь-страж поступит так с тем, кому он служит?

Я спрашивал себя снова и снова, ища ответ в своем сердце на такой глубине, куда только мог достать, пока, наконец, не пришел к выводу, что это невозможно для Бригитты и меня быть вместе.

Тяжелый вздох вырвался у меня, когда я оглянулся назад, только чтобы обнаружить, что Юлиана уже ушла. Только брат остался, потягивая из бокала вино и наблюдая за мной.

- Ты нашел удовлетворяющий тебя ответ? — спросил он, тепло глядя на меня и наполняя мне бокал. Я принял его и сделал глоток. Вино покалывало и обжигало горло.

- Похоже, Богиня Брака все-таки не даровала мне своего благословения. Как бы я ни думал об этом, я не могу представить, что мы когда-нибудь будем вместе, не тогда, когда я не могу оставить свой пост рыцаря-стража, а Бригитта так предана Иллгнеру.

- Понимаю… В таком случае обязательно извинись перед леди Бригиттой. Независимо от обстоятельств, ты публично сделал предложение дворянке из средней знати, а затем отказал ей, несмотря на то, что сам не более, чем низший дворянин. Как твой брат, я также извинюсь перед Гибом Иллгнером, — объяснил брат, прежде чем вздохнуть, как будто с его плеч свалилась некая невидимая тяжесть. — Честно говоря, я очень рад, что леди Бригитта спросила у тебя согласен ли ты присоединиться к её семье, прежде чем принять предложение. Если бы она согласилась, не обнаружив заранее это взаимное недопонимание, рана оказалась бы гораздо глубже, когда вы выяснили бы этот вопрос.

Если бы наша помолвка была подтверждена, это перестало бы быть проблемой только между нами двумя и превратилось бы в проблему, в которой оказались замешаны наши семьи. Мой брат был главой нашего дома, и он больше всего на свете хотел избежать вражды с Гибом Иллгнером.

Я просто не уделял достаточно внимания мыслям и чувствам других людей…

Брак не был чем-то, во что были вовлечены только его непосредственные участники, и, позволив своим эмоциям взять верх над разумом, мне даже в голову не пришла мысль попробовать понять, чего хотят и к чему стремятся окружающие.

На следующий день я встретился с Бригиттой в храме. Это было мучительно неловко, но все же лучше, чем разговаривать с ней на тренировке рыцарей, когда за вами наблюдает множество других дворян.

- Прости меня, Бригитта. Когда ты сказала, что не можешь вернуться в Иллгнер, я даже не задался вопросом — почему, просто приняв это как данность. Я даже никогда не пытался выяснить причину этого твоего решения, что сейчас происходит с Иллгнером и надеешься ли ты когда-нибудь вернуться в него.

- Нет, это я виновата в том, что не поняла, что твое положение не