Девочка с луны (ЛП) - Гудкайнд Терри

— Ага, — согласилась Анжела. — Полагаю, они не могут сказать, что ты убивал людей, просто заглянув тебе в глаза.

Но Анжела могла. С первого взгляда она моментально обо всем узнала. Словно она сама это испытала и разделила с ним воспоминания о том, что он сделал с Кэрри. Фактически в тот же момент она увидела всех четырех женщин, которых он убил. Она в подробностях знала, что он сделал с каждой из них.

В детстве Анжела иногда мучилась от боли в ногах. Бабушка говорила, это потому, что кости растут слишком быстро. Глядя в глаза убийцы, Анжела испытывала такую же боль. У нее ломило кости. Она знала, что другие не могли распознать убийцу, взглянув ему в глаза. Анжела отличалась от других людей.

Она верила, что причиной было постоянное употребление ее матерью наркотиков, когда она была беременна Анжелой. Смесь наркотиков, витающая в утробе вокруг Анжелы, привела к тому, что она стала ошибкой природы.

Как сказала бабушка, Анжеле повезло, что наркотики матери не сделали ее умственно отсталой, слепой или неполноценной. Однажды она сказала, что Анжеле повезло, что она вообще родилась. Анжеле не казалось, что ей повезло.

Она знала, что не была нормальной и никогда не сможет быть. Анжела знала, что родилась сломленной. Ее желания и побуждения, позволявшие ей чувствовать себя живой, были ненормальными.

И теперь эти побуждения заставили сфокусироваться на Оуэне, словно лазерный луч.

— Довольно просто хвастаться, приписывать себе чужие заслуги, говорить, что обманул полицию, — сказала она. — Это не значит, что ты действительно убил ее. Многие неудачники признаются в преступлениях, которых не совершали. Возможно, копы считают тебя невиновным потому, что так и есть.

— Они поверили, потому что я умнее их, — рявкнул он. — Они не могут меня поймать.

— Возможно. — Она знала, что должна подтолкнуть его еще совсем чуть-чуть. — Как я и сказала, довольно просто выдумать историю. Но нелегко быть человеком, который и вправду может сделать подобное.

Он искоса посмотрел на нее:

— Я могу отвести тебя к телу.

Мгновение она удивленно смотрела на него.

— Тридцать одна миля. Ты сказал, тридцать одна миля?

— Верно. — Оуэн указал в темноту. — Туда. Тридцать одна миля. Давай покажу, и тогда ты поймешь, что я говорю правду.

Ему начинало нравиться, что он доверился ей. В отличие от других женщин, она не была испугана или шокирована, а действительно заинтересовалась.

Хитро улыбаясь, он сообщил больше:

— Она была не первой.

— Хочешь сказать, что убивал людей и раньше?

— Двоих. — Когда он взглянул на нее, Анжела увидела в его налитых кровью глазах, как это произошло. — Она была третьей.

Нет, Кэрри была четвертой. В пьяном угаре он позабыл о тощей проститутке, которую задушил в ночлежке в Пенсильвании. Она была героиновой наркоманкой, долго травившей себя наркотой, — как и мать Анжелы. Оуэн просто завершил дело за нее. Но сейчас не время освежать его память.

— Так или иначе, я никогда не была с парнем, который совершил преднамеренное убийство. Это чертовски заводит. Конечно, если ты говоришь правду. — Анжела повернула ключ в зажигании и выехала с парковки. — Лучше не лги мне.

— Увидишь, — произнес он с самодовольной уверенностью.

Оуэн попросил свернуть на узкую и извилистую второстепенную дорогу, которой мало кто пользовался. Длинная Даффи-роуд, петлявшая в лесной глуши, вела мимо разрозненных домов и баз отдыха. Поначалу, пока они отъехали не слишком далеко от Милфорд Фоллз, возле дороги попадались приземистые ветхие дома. На некоторых были заплаты из черного толя, прибитого к потрепанному белому сайдингу. У нескольких обвалилась крыша. Какие-то были накрыты голубым брезентом, который должен был удерживать блоки, но со временем они тоже разрушались.

Возле них стояли брошенные машины, выкинутые газонокосилки, валялась старая бытовая техника, оконные рамы, велосипеды, ржавые мангалы и поломанная садовая мебель. Все это ржавело и гнило среди сорняков и разросшегося кустарника.

Рядом с некоторыми домами лежало такое огромное количество хлама, что дворы больше походили на свалки. Кое-где были пристройки со старыми тракторами и древними грузовиками, стоявшими на блоках. Иногда виднелись разбитые дороги, ведущие к амбарам в полях. Анжела заметила в нескольких местах таблички «Вход запрещен», прибитые к деревьям и заборам.

Тусклые лампы у дверей нескольких домов разгоняли туман жутковатым светом, но большинство жилищ были темными и давно заброшенными. Раньше в Милфорд Фоллз была текстильная фабрика и другие промышленные предприятия, где работало много людей, но в итоге производство закрылось, а работникам пришлось уехать. В Милфорд Фоллз было непросто заработать на жизнь, так что многие просто собрали вещи и переехали.

За домами стоял густой лес, а местами сосны доходили даже до асфальта дороги. Когда путь шел через горы, дорога становилась однополосной. Из-за тумана, мокрого черного асфальта и отсутствия разметки Анжеле было трудно разобрать, куда она едет. Это делало поездку весьма напряженной — не говоря уже о том, что рядом сидел мужчина, который насиловал и убивал женщин ради удовольствия.

Власти округа плохо следили за состоянием дороги, разве что срубали ветки, которые нависали над асфальтом. Дорога была вся в ямах, покрытие местами раскрошилось. На обочинах скопилось много листьев и сосновых игл, скрывавших край проезжей части. Из-за того, что так много людей бросили дома и уехали, казалось, будто лес постепенно поглощает эту землю.

Оуэн помрачнел, пока они ехали по пустынной дороге к месту, где он бросил тело. Анжела подозревала, что он возмущен необходимостью доказывать, что убил женщину. Если бы она его не напоила, он не стал бы так охотно хвастать убийствами. Он еще нескоро протрезвеет, но Анжела все равно ощущала беспокойство.

А еще она знала, что ее спутник весьма вспыльчив. Чтобы он и дальше оставался довольным и уверенным в своих действиях, ей приходилось терпеть его руку в своих шортах. Предполагалось, что ей нравится такое обращение со стороны определенного типа мужчин, поэтому, если Анжела будет слишком настойчиво сопротивляться ухаживаниям, то он может выйти из себя и решить добавить ее к списку своих жертв.

Он должен считать ее соучастницей, впечатленной его смелостью, должен сам показать тело, иначе его никогда не найдут.

Итак, она сделала то, чему научилась еще в детстве, когда не могла повлиять на происходящее: позволила разуму ускользнуть в другое место. Неважно, что с ней происходит; ее там нет. Она ушла, а тело отстраненно вело машину сквозь дождливую ночь.

На тридцать первой миле узкой второстепенной дороги Оуэн вытащил руку из ее шорт и крикнул, чтобы она притормозила, тем самым вернув ее из забытья.

— Там! — выдал он, наклоняясь к ней и указывая налево. Они как раз подъезжали к старому железному мосту, проходившему над часто используемой двухполосной дорогой, ведущей в деревню Брэдли. — Вон там. Поверни здесь.

Анжела остановилась и снова включила дворники, вглядываясь в темноту. Мост впереди был выстлан скользкими из-за дождя досками. Над дорогой нависали ветви, тяжелые от влаги.

— Уверен, что там? — она застегнула короткую молнию на шортах. — Я не вижу никакой дороги.

— Я и не говорил, что это чертова дорога, — прорычал Оуэн. — Это лишь место, где люди останавливаются, чтобы развернуться. Просто заезжай туда.

Анжела свернула в просвет между зелеными кустами и деревьями. Это действительно был съезд. Она беспокоилась, что почва могла раскиснуть. Совсем ни к чему, чтобы грузовик увяз посреди глуши возле заброшенной старой дороги, и она осталась один на один с убийцей, у которого могут возникнуть плохие идеи.

Судя по заросшей и едва заметной колее, съезд не использовался годами. К счастью, грязи не было. На старом узком однополосном мосту над шоссе было ограничение по весу; возможно, здесь разворачивались тяжелые грузовики или это и вовсе был старый пожарный проезд.