Лионза Луане. Том 1 (СИ) - Либис Арсений

— Я не сделаю больно, — прошептала суккуб и слегка прикусила её напряженный сосок на груди.

Она прижала багровую головку к входу в пещерку. Эльфийка замерла в ожидании. Её кошачьи глаза словно молили Лионзу, ну же, чего медлишь, давай. Но красная волшебница растягивала удовольствие, водя по половым губам, играя с ней самым кончиком. Краем глаза она заметила, что её брат наблюдает за всем с большим интересом, и растёт не только его интерес. Лионза наклонилась над эльфийкой и качнула бёдрами. Эльф все понял без слов. Он подошёл сзади, взял Лионзу за талию и резко вошёл в неё. Одновременно с ним Лионза вошла в его сестру. Обе женщины застонали от удовольствия. Лионза обожала это чувство, когда она наполняла кого-то и при этом кто-то наполнял и её. Она немного замерла, приноравливаясь к темпу эльфа. Он никуда не торопился, с расстановкой загоняя член на всю его небольшую длину. Эльфийка оскалила зубки, словно дикий зверёк, и нетерпеливо качнула бёдрами, насаживаясь на член Лионзы. Она больше не стонала, а издавала рычащие звуки, когда Лионза достигала её матки. Они вошли в общий ритм, растворились в нем. Мира вокруг не существовало, только это существо из трех тел.

Они кончили одновременно. Эльфийка металась на спине, оскаля зубы, впившись ногтями в шкуру на полу. Во время соития один из её сапогов слетел с ноги, она босой ступней проводила по щеке брата. Её глаза смотрели куда-то поверх Лионзы. Суккуб перехватила взгляд. В момент высшей точки наслаждения эти двое смотрели друг другу в глаза и не могли оторваться, завороженные красотой друг друга. Эльф застонал, сжав зубы, изливаясь горячим семенем в Лионзу. Суккуб зашлась в двойном наслаждении, в протяжном оргазме. Её ещё долго не отпускало. И все это время она продолжала медленно и плавно двигаться в эльфийке.

Потом она поцеловала их обоих, опустилась на ложе. Лионза уже собиралась заснуть, но эти двое оказались неугомонными, словно молодые козлята. Эльф терся о неё, снова твердея, его сестра неумело, но страстно целовала шею суккуба. Лионза конечно была всегда готова продолжить. Но это было уже опасно для её любовников. Когда рука эльфийки метнулась к её паху, пытаясь найти член, Лионза встала. Она взяла девушку за руку и вложила в ладонь фаллос её брата. Они посмотрели на неё растерянно и удивлённо.

— Кажется, я тут лишняя, — сказала она, улыбнувшись.

Они не поняли её слов, но все было и так понятно. Два эльфа, так похожих друг на друга, слились в поцелуе. Лионза подобрала Раксена и накинула на плечи. Ночи в степи были холодными. Она откинулась на лежанку и ещё долго сквозь дрему смотрела, как два молодых эльфа наслаждались друг другом со страстью, присущей юношеской любви.

Раксен неожиданно остановился, втянул воздух и еле слышно зарычал. Впрочем, Лионза уже давно видела стаю ворон, что кружила над возвышенностью. Она тихонько коснулась пяткой Раксена, побуждая двигаться дальше. Но он и не думал сдвинуться с места.

— Там опасно, — тихо сказал он.

Лионза почесала его за ухом.

— Там никого нет. Кроме мертвых.

И она указала зверю на кружащих падальщиков. Леопард недовольно заворчал.

— Я тебя прекрасно понимаю, — сказала Лионза, — мне тоже не нравится эта страна. Но у нас есть приказ и его нужно исполнить. Давай сделаем это побыстрее и вернемся в наш замок к твоему любимому камину.

Но Раксена уже было не остановить. Одной из издержек путешествий с ним это его постоянное нытье и жалобы. Не хищник, а какая-то кошка.

— Зачем вообще это всё? — спросил он, — Что тебе мешает вернуться в замок, послать братство подальше и жить как нормальные люди?

— Потому, что я не нормальный человек. И вообще не человек.

Леопард скептически фыркнул. Но в любом случае надо было идти. Они, соблюдая осторожность, поднялись по горной тропе, ведущей в деревню. Чем ближе они подходили, тем сильнее становился запах гари. Как и предсказывала Лионза, здесь все были мертвы, от самой деревни остались только обгоревшие дома с провалившимися крышами. Лионза больше всего на свете не любила смерть. Жизнь, пусть даже самая незавидная и мучительная, казалась ей величайшим благом, лучшим даром, что дали Творцы сущим. Ведь жизнь — это всегда шанс что-то изменить, а когда ты мертв, то уже не властен даже сдвинуть пылинку. Может быть, поэтому она до сих пор в братстве несмотря на ненависть к ней? Пока она служит свету, всегда есть шанс помочь кому-то избежать смерти. Но в этих проклятых Железных Горах смерти было больше, чем нужно. Здесь добывается больше всего железа в мире. Может поэтому, тут идет постоянная война всех со всеми?

Они шли через деревню, и Лионза старалась не смотреть на изуродованные трупы. Раксен снова остановился и беззвучно обнажил клыки. Лионза вскочила с его спины, положила руку на пояс. Пояс у неё был не простой. Это был гибкий меч урум, что оборачивался вокруг талии, закрепляясь замочком. Стоило его расстегнуть и в руках суккуба оказывалось грозное оружие, совмещающее в себе преимущества меча и хлыста. Звуки, что привлекли внимание леопарда, доносились из единственного каменного, потому сохранившегося здания в деревне — общего амбара. Он тоже пострадал от огня, камни почернели, кое-где были трещины и дыры в стенах. Через одну из таких дыр Лионза увидела нескольких воинов в высоких шлемах. Монги, самый воинственный и отмороженный из местных народов. С ними была женщина, с мешком на голове. Один воин удерживал её за руки, второй, приподняв за обнаженные бедра, с силой вгонял ей член между ног. Третий, видимо, готовился быть следующим. Он уже достал свой отросток и мял его рукой. Женщина не издавала ни звука, только вздрагивала всем телом при каждой фрикции. Насиловавший её монг надсадно кряхтел, словно рубил дрова топором.

Конечно, Лионза была суккубом, но это зрелище не вызвало у неё приятного волнения, которое она испытывала при виде подобного. Вид секса приносил ей удовольствие, только если нравился всем участникам процесса. Лионза отстегнула урум и прыгнула в провал. Бой был недолгим. Монги не ожидали атаки, один даже не успел натянуть штаны. Удары гибкого лезвия обезоружили их, а вид красной демоницы и хищной кошки, которые возникли словно ниоткуда, испугал. С криками монги бросились прочь. Лионза склонилась к женщине. Она сняла с головы мешок и беззвучно плакала, закрыв лицо руками. У суккуба самой подошел ком к горлу. Она погладила несчастную по плечам.

— Ну что ты… — мягко сказала она, — не плачь. Ты жива, и это главное. Не плачь… Все кончилось.

Женщина затихла, опустила руки, и Лионза сама едва не закричала. У женщины не было носа. На его месте было окровавленное отверстие. Она беззвучно открывала рот и в нем вместо языка был лишь небольшой обрубок. Зачем, зачем так уродовать? Откуда это стремление к бездумному разрушению, к боли и смерти? Лионза этого не понимала. Женщина смотрела на Лионзу, словно укоряла её в случившемся, потом вздохнула и затихла. С серого неба срывались мелкие колючие снежинки.

***

Уже начало смеркаться, когда показались стены монастыря. Снег уже валил большими хлопьями, окружал путников белой холодной пеленой. Лионза и Раксен, поднимаясь к монастырю по крутой горной тропе, угрюмо молчали. Она хотела похоронить мертвых в той злосчастной деревне, но даже на это не было времени. Набеги монгов это проблема местного герцога-хоу. А Лионзе, рыцарю-драконьеру поручено разобраться с другим, не менее жестоким врагом. Она хотела зарыться лицом в шкуру Раксена и горько плакать. Но надо было идти, добраться до цели хотя бы к темноте. И как знать, может быть хоть здесь она успеет, убережет живых от нечисти. Какое отвратительное место. Днем здесь хозяйничают монги, а ночью оборотни-людоеды. Они взяли в осаду горный монастырь. Каждую ночь эти твари кружили вокруг святой обители, и только молитва помогала их сдержать. Хорошо, что весть об этом дошла к хоу, и он связался с ближайшим командором братства. А командор в свою очередь отрядил разобраться с проблемой ближайшего брата-драконьера. Точнее, сестру. Сестру Лионзу Луане, раз уж она оказалась в этих местах, на обратном пути с Запада.