Хозяйка каменоломни в Драконьем доле (СИ) - Лебедева Жанна

Вскоре они дошли до глубокой балки с каменными голыми склонами. По ее дну, невидимый в растительной густоте, тек ручей. Вода звонко переливалась, перекликивалась с трелями птиц.

Над ручьем горбатился валунный мост весьма неприветливого вида. Исполинские камни образовывали арку. Они упирались друг в дружку так прочно, что для их скрепления не требовался раствор.

Однако левый край моста был сильно поврежден, отчего все его прохожее полотно сузилось так, что идти пришлось гуськом.

На другой стороне моста ютились дома. Бодренькие, деревянные. Мало отличающиеся по виду от тех, что стояли еще в захолустных деревеньках Анниного родного мира.

— Ну вот и дошли. Чуть-чуть осталось, — сообщила Мариса, указывая на короткую улочку.

Домов было шесть.

Они стояли напротив друг дружки, по три с каждой стороны.

Улочка упиралась в ряд высоких дубов, за которыми маячило какое-то неопределимое на первый взгляд темное сооружение.

— Нам туда? — Анна догадалась, что имение там, за величественными деревьями находится.

— Туда, — подтвердила камеристка.

Заметив гостей, из домов высыпали люди. Несколько мужчин и женщин. Стайка детей. Они выстроились рядком и опустили головы, кланяясь вернувшейся хозяйке.

Анна не привыкла к подобным почестям, поэтому смутилась.

И не придумала ничего лучше, чем просто поздороваться:

— Добрый вечер, — сказала первой.

— Здравствуйте, госпожа. Добро пожаловать, госпожа, — стали приветствовать ее жители деревеньки. — Добро пожаловать в Драконий дол…

— Заберите лошадей и разгрузите поскорее, — попросила Мариса. — Госпожа устала.

Навстречу вышла пожилая женщина, седая и круглоглазая, как полярная сова. Она поправила лежащий на плечах паутинистый платок.

Сказала:

— Дом готов к приезду госпожи. Печи затоплены. Ужин горячий. Вода для ванной согрета.

Кто-то спешно забрал из Анниных рук лошадиные поводья.

— Пойдемте, госпожа, — позвала Мариса.

Анна последовала за камеристкой. Она шла молча, делая вид, что полностью погружена в себя. Все эти люди, должно быть, знали прежнюю Анну довольно хорошо. Лучше быть немногословной.

И про амнезию свою сообщить, когда придется к слову…

Пока они шли к дубам, за которыми, по всей видимости, крылся особняк, Анна мысленно составляла список вопросов, чтобы задать при удобном случае Марисе и быть в курсе дел.

Про деревню. Про жителей. Про каменоломню. Про то, как все здесь было раньше. Про пожилую женщину, провожающую их. Нужно срочно узнать ее имя.

И имена всех остальных людей, по возможности…

Под ногами из травы проступили бледные каменные плиты в узорной резьбе. В сырых желобках между ними густо нарос мох.

За строем дубов показались стены дома.

Темное сооружение, замеченное первым, находилось чуть ближе особняка. Это была пирамида неясного назначения. Метра три в высоту. Метров пять в поперечнике…

Интересно, зачем она тут?

Расспрашивать Анна не стала.

Какая разница? Может, это подсобное помещение какое-то. Или погреб.

У пирамиды был нависающий карнизом зев-арка, в полукруге которого прятались дверь и два замурованных узких окошка…

В конце короткой аллеи нарисовался дом.

Он стоял торцом к тропе, поэтому Анна не сразу обнаружила подвох. Увидела, лишь когда дорожка обогнула длинное крыло и уткнулась в ступени главной лестницы.

Величественное здание в два этажа почти растеряло персикового цвета штукатурку. Там и тут на его элегантном фасаде проступали, как старые шрамы, белые пежины известняка.

Одно крыло, то самое, которое они втроем только что обошли, выглядело целым. От второго остались одни развалины. Груда камней, покрытых мхами, сквозь которые проросли молодые дубки.

Центральная часть, увенчанная широким крыльцом-террасой, пока стояла, но выглядела довольно безжизненно. В пустоте темных окон читалось смирение перед неизбежным разрушением.

Дом умирал.

Но все еще сопротивлялся.

В оставшемся живом… то есть жилом крыле теплилась надежда на возрождение. Стекла в окнах были целые, и красовались на обшарпанных подоконниках цветы.

— Добро пожаловать, госпожа. — Пожилая провожатая склонила голову.

Будто она виновата.

Мариса пораженно застыла, приложив к сердцу широкую ладонь.

— Как же так, Ирма? Я особняк еще целым ведь помню…

«Значит, ее зовут Ирма», — отметила для себя Анна.

Ирма потопала по земле кожаным башмаком.

Сказала:

— Шахты обрушаются. Те, что под деревню ушли.

Анна невольно глянула себе под ноги, будто прямо в тот миг должна была разверзнуться под ними жадная подземная бездна.

— Много ль народу на каменоломне сейчас работает? — спросила Мариса.

— Откуда ж многим взяться? Шесть дворов в деревне всего-то и осталось, — донесся печальный ответ. — Шесть семей. Работают в шахтах по очереди. По очереди в соседнее село на подработку ходят. Хорошо, что Орра есть. Она и ее звери — наше все.

Анна не стала расспрашивать у Ирмы про таинственную Орру, решив выяснить все у Марисы чуть позже.

Дубовые двери распахнулись, открывая взгляду разруху. Потолок центральной части обвалился и переломил хребет длинной галереи, тянущейся в оба крыла вдоль второго этажа.

В левое, уцелевшее, вела арка.

С невидимой пока кухни тянулся восхитительный аромат куриного бульона с базиликом.

Они прошли по длинному коридору.

Он был светел, чист и полон жизни. Отштукатуренные стены покрывала фисташковая краска, нанесенная разнотонными широкими полосами. Справа и слева висели картины: по большей части портреты каких-то людей.

Они чередовались с пейзажами. На некоторых узнавалось имение. Вот странная пирамида. Вот мост и дорога. Вот дом — еще целый: торжественный, новый, с крыльями, раскинутыми, будто для объятий…

Какой он был красивый когда-то.

Столовая находилась в конце крыла и имела отдельный выход в сад…

Туда, где некогда был сад.

Сейчас о его наличии напоминала лишь пара утонувших в траве каменных вазонов. Раньше тут имелась веранда. Теперь на ее существование намекали едва заметные остатки фундамента и деревянный лом под слоем вездесущего мха.

У стола, накрытого кораллового цвета скатертью, хлопотала молодая черноволосая девушка.

— Накорми госпожу, Джина, — скомандовала Ирма.

Девушка поклонилась, приветствуя хозяйку.

— Здравствуйте, госпожа. Добро пожаловать. Ужин готов. Изволите отведать?

— Да, спасибо. — Анна склонила голову в ответ.

Поймав удивленный взгляд Марисы, она сделала вид, что поправляет волосы.

Нет, не выйдет из нее знатной госпожи. Не привыкла она к тому, что ее все вокруг обслуживают и превозносят.

Придется что-то придумать…

Суп оказался даже вкуснее, чем представлялось из аромата. И чай, заваренный из трав — Анна четко определила лишь мяту, чабрец и эстрагон, — согрел не только тело, но как будто и душу.

— Отведайте пирожков, госпожа, — произнесла Ирма, подталкивая огромное блюдо пышущей жаром выпечки. — Дочка моя пекла. Она в деревне лучшая кухарка.

Анна взяла один пирог, откусила. И правда вкусно!

С яблоком и черноплодкою…

Глядя, как, вытянувшись по стойке смирно, ждут ее вердикта пожилая провожатая и ее усталая дочь, Анна не выдержала:

— Это нам, — сказала, отложив на тарелку три пирожка. — А остальное раздайте в деревне детям.

— Вам не понравилось? — побледнела Джина.

— Что ты! Очень понравилось, — успокоила девушку Анна. — Вкусно — пальчики оближешь. Пусть детишки тоже порадуются в честь моего приезда. — Она внимательно оглядела мать и дочь. — Вы, как я вижу, сильно устали? Идите домой, отдыхайте.

Женщины, пожилая и юная, переглянулись. После чего принялись уточнять:

— А как же госпожа будет мыться? А раздеваться? А волосы чесать?

— Я сама с этим справлюсь, — объявила Мариса.

Она уже привыкла к странностям госпожи и, по всей видимости, списывала все на потерянную память.