Сергей Мельник - Барон Ульрих

— Хе-хе! Девчонки надоели? — Старик хмыкнул, подавая мне очередные корзины с землей. — Ну то, что от баб много шума, это понятно, мне непонятно другое: ты что решил под землю закопаться от них?

— От них закопаешься, как же, — буркнул я себе под нос, покосившись на сидящую рядышком малявку Ви, вызвав смех старика. — Не, деда, я лучше придумал. Мы грибы будем сами выращивать, как на поле пшеницу.

— Ты с дубу рухнул?! — Дед клацнул отвалившейся от удивления челюстью и выронил лопату. — Грибы на огороде не растут!

— Ну дык. — Я поднял лопату, вновь вручая ее старику. — Теперь будут. Ты уж поверь, я, когда в городе был, от одного из слуг в замке услыхал как-то, что в подвале старого замка грибы выросли сами собой!

— Брешет! — Старик в сердцах кинул вновь лопату на землю.

— Ты, дед, не спеши. — Я вновь поднял лопату, вручая ему и стараясь мягко объяснить или, если называть вещи своими именами, обмануть старика. — Люд там разный толпился, многие про то слыхали, а один заезжий так вообще сказал, что где-то далеко, в его краях, люди давно догадались, как грибы выращивать. Мол, это всем известно, что им подавай сырой подземок, иначе, мол, никак.

— Ой, внучек, брехни ты наслушался, чует мое сердце!

— Дед, может, оно, конечно, и брехня. — Я успокаивающе взял его за руку. — Только вот сам подумай, а вот как мы с тобой самоловы сплели на рыбу, ведь тоже со слухов и тоже никто не верил, а работают! Вот скажи мне по чести, работают али нет?

— Ну работают. — Он задумчиво осмотрел склоны.

— А вдруг и здесь получится? — Я с видом заядлого интригана подмигнул ему.

— Ну ладно, давай попробуем. — Он вновь взялся вырубать землю. — В крайнем случае следующей весной ледник заложим, если не получится, овражек тут глубокий, глядишь, не растает все за лето.

На том и порешили, хоть и с большим сомнением со стороны Охты, но зато с вполне обоснованными надеждами с моей стороны. Так как мой сосед по даче, Аркадий Семенович, пенсионер, держал у себя в подвале грибную ферму, ну а я помогал старику временами компост готовить, взамен получая от него корзинку-другую грибов.

За три неполных дня нам удалось вырыть и закрыть дерном и частью грунта вполне солидную землянку порядка десяти квадратных метров. Помещение внушало уважение, было сродни пещере и уже сейчас отдавало сыростью и легкой прохладой.

— И что теперь? — Дед с гордостью осматривал свой труд, держа зажженную лучину, под землей царил кромешный мрак. — Откуда грибы возьмутся?

— Сначала лотки, дед. — Я задумчиво оглядывал свою будущую ферму. — С мужиками поговори в деревне, нужны бревна солидные, с выдолбленной сердцевиной, как корыта, которые вы делаете. Их полками и ярусами надо выставить, как лестницу.

— Зачем? — Он, подслеповато щурясь, задумчиво оглядел меня.

— Бу! — ткнулась мне в бок приставучая Ви.

— Чтоб места больше, да и по уму использовать, а не абы как все покидать. — Слово «экономность» тут было незнакомо. — Ви, спасибо, оставь палец себе.

На корыта ушла целая неделя, народ хоть и помогал, но все дела бросать ради забавы незнакомой не стал. С горем пополам выставили стеллажи на четыре уровня, налепили и обожгли нечто среднее между пиалой и блюдцем, мисочки для наполнения водой, чтоб воздух увлажнять. Выложили камнем дорожки, чтоб грязь не разводить, снаружи вырыли компостную яму, куда снесли различные отходы из травы и листьев, добавив немного бытовых. Лишь после этого мы с дедом занесли первую партию мицелия — грибниц, найденных в лесу и немного просушенных.

Слава богу, я имел представление о мицелии, ведь абы какие грибы не станут расти в такой ферме. Очень большой ошибкой будет считать, что можно выращивать по-настоящему лесные грибы. Это не так. Дело в том, что практически повсеместно лесные культуры грибов размножаются путем микоризы. Если объяснять на «дулях», то микориза — это симбиоз, соединение споры гриба с корневой системой деревьев, если еще проще, то грибы растут на корнях. Отсюда и названия: подберезовики, подосиновики — и четкая уверенность грибников, что такие-то грибы можно найти под такими-то деревьями.

Для разведения грибов нужны сапротрофы, так сказать, санитары, поедающие компост, перегной, навоз, или древесные паразиты наподобие вешенки, растущей за счет того, что поедает древесный ствол.

Что у меня было под рукой? Правильно, «гарики», то есть семейство агариковых, или совсем попсово — шампиньоны. Самые популярные сапротрофы старушки Европы и моей матушки России. Мясистые, дутые, белоснежные кругляши, великолепные как в жарке, так и в засолке.

Загрузить корыта спорами, рыхлой почвой и лесным перегноем мне удалось за полдня, а когда через полторы недели показались пока еще маленькие, но многочисленные головки-бусинки первого урожая моей подземной фермы, вся деревня по два-три человека, но посетила мою плантацию, с удивлением качая головами и цокая языком.

За трехнедельный цикл я со своей фермы собрал больше, чем вся деревня за полгода. Конечно, не скажу, что это труд — не бей лежачего, но и в сравнении с лазаньем по лесу два раза в день спуститься под землю для полива и периодически вентилировать отдушинами помещение гораздо лучше, главное, продуктивней в разы и… практически не напрягает меня, человека, изнеженного цивилизацией.

Как я уже говорил, лень — двигатель прогресса.

Два месяца по тридцать дней я уже тут. Дни пришлось отсчитывать, делая зарубки на стене сарая, так как местный народ слыхом не слыхивал ни о каких месяцах. Здесь были зима, весна, лето и осень. Ну или, на крайний случай, «перстница», как можно догадаться, если распознать слово «перст», то есть палец, это пять дней, пять загнутых пальцев на руке.

Варвары проклятые, мне нечего было почитать в туалете! Это кошмар.

С рассветом подъем на работу, с заходом солнца — спать.

Вы думаете, в связи с тем, что я изобрел самоловы для рыбной ловли и завел грибную ферму, меня минули труды повседневные, тяжкие, на меня обрушилась слава всенародная и я теперь сижу день-деньской в шезлонге на пляже, подсчитывая дивиденды и прибыль от патентов на изобретение?

Ага, как же, шиш мне на постном масле. Как горбатился с дедом на пару, так и продолжал. Иша, моя мама, была женщиной одинокой, вся семья — я да дед. Мужа, моего отца, еще до моего рождения зверь в лесу задрал, не вернулся с охоты. А скотины у нас было порядочно: три козы и пяток фазаних с двумя петухами. Вы не представляете, как жрут козы. Это что-то с чем-то, просто машины смерти по уничтожению травы, и соответственно все, что в них входит через ротовое отверстие, потом обязательно выйдет из другого отверстия, причем, как я стал подозревать, в увеличенном объеме.