Вера Чиркова - Портрет прекрасной принцессы

Я тщательно стряхнул полотно: и начал медленно растирать кожу, лихорадочно размышляя, зачем злоумышленник трогал мою одежду. Банальное воровство я отмел сразу: все вещи лежат на месте. Да и не имеют они такой ценности, ради которой стоило бы рисковать. А денег я с собой сюда не брал, они вообще лежат на дне седельной сумки. Да и к тому же кошель у меня зачарован Клариссой, если кто-то попробует стащить или открыть — надолго запомнит маговские шутки.

Еще на вещах оставляют приворот или, напротив, отворот, но это тоже неправдоподобно. В отряде нет ни одной девушки, а через городок мы проскочили почти в темноте и так быстро, что нас и рассмотреть толком не успели. Да и ядом посыпать мои вещи бесполезно, знак королевского ока, который я ношу в личном медальоне, служит не только для предъявления моих прав, но и защищает от подобных сюрпризов. И в таком случае остаются самые печальные предположения. Меня обыскивали, чтоб что-то проверить, но что именно?

Небрежно подняв рубаху, я отряс ее от несуществующего песка и отчетливо осознал, что именно интересовало неизвестного шпиона.

Мой пояс с метательным оружием. Оно у меня особое, ни один нож ничуть не походит ни по виду, ни по весу на те, с какими ходят воины или сыскари. Все мои дротики значительно легче, изящнее и короче, чем грубое оружие сидящих на замковых стенах стражников или королевских гвардейцев. Большинство моих ножей и звездочек легко умещаются на ладони, а самые крупные длиннее лишь на четыре-пять пальцев. Насколько мне известно, кроме меня с такими «игрушками» ходят представители некоторых непопулярных профессий, которые предпочитают, чтоб о них знали как можно меньше, да еще опытные проводники и следопыты.

И я давно выработал привычку класть свой пояс так, чтобы ни один дротик не выпал из специального гнезда и ни песок, ни влага не попали на лезвия и наконечники. Для этого пояс нужно свернуть особым образом, и проделать это с первого раза невозможно. Вот и сейчас мой пояс был недовернут ровно на пол-ладони. А поскольку никто, кроме старых друзей, Иштадина и мага, не знал, что я его ношу, круг подозреваемых сужается до четырех человек. И хотя двоих мне очень хочется отмести сразу же, пока я этого делать не стану. Просто понаблюдаю за ними и постараюсь понять, чего хочет неизвестный грабитель.

Утро я встретил с головной болью и отвратительным настроением. Уснуть мешали первые голодные комары, и отпугивающий амулет, как назло, остался в сумке. А маг сразу уснул, и будить незнакомого человека из-за такой мелочи мне как-то не хотелось. Да и мысли, взбудораженные неожиданным происшествием, никак не желали успокаиваться, подбрасывая все новые причины чьего-то внимания.

И все же постепенно в подсознании начинала связываться в стройную цепочку одна версия, но она была мне настолько неприятна, что я совершенно не был готов допустить ее возможность. Хотя отказаться от попытки продолжить свое расследование тоже уже не мог.

Горожане, впервые попавшие весной в южную степь, обычно поначалу шалеют от восторга и ведут себя как дети. Да и те из местных, кто давно не видел пышно цветущего разнотравья, тоже растроганно улыбаются каждой особенно красочной полянке. И я уже привык не удивляться такому поведению.

Но старший князь Шуари просто потряс меня. Доехав до голубого, как осколок неба, лоскутка цветущих незабудок, он спрыгнул с лошади, упал лицом в цветы и несколько минут лежал неподвижно. И только по едва вздрагивающим плечам можно было догадаться, что он плачет от счастья. Потому что давно простился даже с мыслью о возможности своего возвращения в родную степь.

И, глядя на его вздрагивающую спину, я дал себе слово, что не стану жалеть негодяя, из корысти отнявшего счастье и покой у целой семьи.

Однако вовсе не мне удалось вонзить нож в злобное существо, расплатившееся половиной княжеских стад за чужое имя и имущество. Князь Иштадин Шуари исхитрился самолично срубить вместилище грязных и жадных помыслов.

Мы три дня гонялись за угнанными двойником стадами и повозками с добром. Узнав о приближении большого вооруженного отряда по пастушьей почте, лже-Иштадин загрузил на телеги все ценное, запер домочадцев в подвале и велел слугам поджечь дом. Спасла приговоренных только его поспешность: убедившись, что солома, разложенная вокруг дома, разгорелась, негодяй ускакал вслед за ушедшим обозом. И тогда преданные слуги, давно раскусившие самозванца, раскидали горящие снопы и вывели несчастных из подвала. И очень мудро поступили, не потушив солому сразу, а стаскав в одну кучу и целых три часа добавляя в нее кизяк, мусор и свежую траву.

Охранники негодяя, сдавшиеся сразу после смерти хозяина, рассказали, что лжекнязь не единожды оглядывался полюбоваться на густой столб дыма, продолжавший рваться в весеннее небо.

— Спасибо тебе за все, отныне мой дом — твой дом, мой хлеб — твой хлеб! — поклонился князь, прижимая руку к сердцу, услышав, что я не собираюсь ехать в ними в разграбленное поместье, а прямо отсюда возвращаюсь домой.

И мы оба знали, что эта клятва не пустые слова. Если мне негде будет жить, я смогу приехать, и меня примут как самого близкого и любимого родственника. Вот только вряд ли у меня когда-нибудь появится такая нужда, хотя, как сказал один мудрец, ни от чего в жизни не стоит зарекаться.

Напоследок меня долго мяли и хлопали по плечам вовсе не нежные ручки друзей, и я сносил все это безобразие без малейшего возмущения, потому что чувствовал себя жутко виноватым. За то, что посмел заподозрить проверенных в бою товарищей.

Наконец прощание закончилось. Сделав вокруг меня последний круг, ускакал вслед за хозяевами Дирам, уводя в поводу коня, от которого я категорически отказался. Прекрасно помня, что в моем замке портальная площадка находится на балконе.

— У меня сейчас не хватит энергии на портал, — спокойно объявил сидящий у погасшего костра Юрис, когда последние телеги с имуществом князя скрылись между пологих холмов.

В погоне за самозванцем и в последующем бою маг действительно тратил энергию, не жалея, и очень помог нам своим искусством. Легко находил нужное направление, путал травами ноги вражеских лошадей, прятал в тумане подбиравшийся к двойнику ударный отряд. Однако я уже много лет общаюсь с магами и могу с первого взгляда определить, когда они действительно опустошены до предела, а когда еще могут кастовать. И теперь прекрасно понимал, что мой помощник смог бы открыть и не один такой портал.

Однако говорить ему ничего этого не стал, просто лег на траву и приготовился ждать. За последние несколько дней я уже сделал окончательные выводы и теперь собирался посмотреть, какие действия Юрис собирается предпринять дальше.