Михаил Кликин - Страж могил

– И давно вы здесь играете? – строго спросил он.

– Давно! – ответил курносый худощавый мальчик, старший в компании.

– А не боитесь?

– Нет, – мальчонка, похоже, был заводилой. – Мы рядом живем.

– Дила – ваша мама?

– Да. А вы охотник?

– Охотник, правильно. А ты откуда знаешь?

– Мама сказала. Она рассказывала, что вы придете, чтобы убить мертвяка.

– Что еще мама говорила?

– Она сказала, что сюда нельзя ходить.

– И объяснила почему?

– Маленьким сюда нельзя! Но мы уже не маленькие.

– Понятно… – не стал спорить Гиз. – А где ваш папа?

– Он ушел в лес, – ответил старший.

– Мама говорит, что он заблудился, – добавила девочка.

Малыш, которому наверное, не было еще и шести лет, горестно хлюпнул носом. Большие глаза его вмиг наполнились слезами. Девочка, заметив, что братишка вот-вот разрыдается, обняла его, прижала к себе, шепнула на ухо что-то утешительное. Сказала, обращаясь к Гизу, словно извиняясь:

– Он еще маленький. Поэтому часто плачет.

– Маленьким можно, – кивнул Гиз. – Скажите, а вы здесь никого чужого не видели?

– Видели, – сказала девочка, осеклась и посмотрела на старшего брата.

– Видели, – подтвердил тот, чуть помедлив.

– Кого? – спросил Гиз.

– Дядьку.

– Какого?

– Большого. Бородатого.

– И что он здесь делал?

– Сначала ел. А потом заснул.

– Когда вы его видели?

– Давно, – сказала девочка.

– Вчера, – сказал ее старший брат.

– И куда он делся?

– Мы не знаем. Сегодня его здесь не было.

– И часто сюда приходят дядьки? – поинтересовался Гиз.

– Часто, – сказала девочка.

– Иногда, – ответил ее брат.

– Этот дядька… Он был страшный? Он вас напугал?

– Нет… – Девочка задумалась. – Когда он спал, я хотела подергать его за бороду.

– Понятно, – пробормотал Гиз, посмотрев на бесчувственного Эрла. – Обычный бродяга, у которого нет денег, чтобы заплатить за ночлег… Вот что, ребята, – повернулся он к детям, – нечего вам здесь делать, бегите-ка домой. Маме вашей я ничего не скажу, а вы пообещайте мне, что больше сюда не прийдете.

– Обещаем, – неуверенно сказала девочка.

– Обещаем, – бойко ответил ее старший брат. А младший, размазав слезы по щекам, молча кивнул.

– Вот и хорошо, – сказал Гиз, не сомневаясь в том, что подобные обещания дети давали уже не раз. – Не то что бы я вам не верю, но все же, давайте-ка я вас провожу. На всякий случай… – Он подошел к Эрлу, потряс его за плечо: – Эй, друг! Вставай! Слышишь меня? Все уже кончилось, мы, как всегда, победили! Теперь пора уходить!..

Эрл тихо застонал и открыл глаза.

Они впятером покинули заброшенный дом. Продравшись через крапиву и малинник, перебравшись через жерди старой изгороди, вышли на дорогу.

– Ну, до свидания, – сказал Гиз детям. – Сегодня вечером я к вам загляну. Ждите.

– Вы не скажете маме, что мы играли в доме? – в который уже раз спросил курносый паренек.

– Не скажу. Даю слово!

– А еще мама не велела с вами разговаривать, – поделилась девочка.

– Это еще почему? – спросил Гиз.

– Она сказала, что вы почти как мертвяк.

Гиз хмыкнул, усмехнулся криво, почесал в затылке. Пробормотал:

– А у вас умная мама… Все верно сказала…

Селяне были здорово напуганы.

Обычный путник, проходя через деревню, наверное, ничего особенного не заметил бы. Крестьяне, как всегда, занимались своими делами. А дел у них хватало: середина лета – пора сенокоса. С самого раннего утра, пока солнце еще не поднялось высоко, не высушило росу, пока не очнулись мухи и оводы, пока воздух свеж, они с косами на плечах, с рогатинами и граблями шли на луга – словно бойцы, собирающиеся на бой.

Косьбу заканчивали к полудню, возвращались домой, обедали. Потом снова уходили работать – надо было шевелить подсыхающую траву, уже готовое сено сгребать в копны, везти на сеновал. То, что не поместится под кровлей – валить в скирды…

Крестьяне торопились – их подгонял страх. Гиз чувствовал это.

К вечеру деревня словно вымирала. Плотно затворялись ставни, с недавнего времени обитые жестью. Закрывались массивные ворота дворов, подпирались тяжелым бревнами. Гремели засовы, лязгали цепи, стучали накидные крючки и щеколды. К окнам, к дверям пододвигалась мебель. Даже печные трубы перекрывались чугунными заслонками.

Селяне словно готовились к осаде.

Мало кто отваживался выйти на улицу в сумерки. И никто носа не высовывал из дому ночью.

В ночной тьме по затихшей деревне бродил мертвяк…

Перекусив в заведении Эрла, оставив хозяина отдыхать после перенесенного потрясения, Гиз отправился к деревенскому кузнецу. Тот жил рядом с постоялым двором, и соседство это было удобно как ему самому, так и постояльцам Эрла. Лишь сами селяне не слишком были рады тому, что шумная и дымная кузница располагается почти в самом центре деревни.

Кузнец был дома. Увидев гостя в окно, он вышел на крыльцо своей небольшой избенки, уважительно поздоровался, пригласил внутрь, усадил за стол, велел жене принести самогонки и чего-нибудь съестного. Поинтересовался:

– По делу или так?

– По делу, – ответил Гиз. – Время подходит.

– Это хорошо…

Молчаливая неулыбчивая хозяйка принесла узкогорлый кувшин с вонючим самогоном, плоскую тарелку с лепешками и тонкими кусочками кровяной колбасы, поставила перед гостем.

– Все сделал, что я просил? – Гиз разломил лепешку. Есть он не хотел, но обижать хозяев было нельзя.

Кузнец кивнул:

– Исполнил лучшим образом.

– Проволока надежная?

– Я из такой кольчужные кольца делаю.

– Крючья с зазубринами?

– И отточены так, что сами цепляются.

– Бубенцы?

– Подобрал самые звонкие.

– Что ж… Спасибо за работу.

– Может еще что потребуется? – Кузнец разлил самогон по жестяным кружкам. Ту, что была поновей и почище, подвинул к гостю.

– Потребуется, – сказал Гиз.

– Говори, что надо.

– Люди будут нужны. Завтра утром, на рассвете, приходи к дому Дилы.

Кузнец ответил не сразу. Сперва заглянул в свою кружку, призадумался.

– Ну так что, придешь? – спросил Гиз.

– А кто еще будет?

– Я буду. Эрл будет. Все будут, кого собрать сумеете.

Кузнец покачал головой:

– Сомневаюсь я, что пойдут люди. Страшное это дело, на мертвяка охотиться. Не крестьянское.

– Ну, думай, – сказал Гиз, отодвинув кружку с самогоном. – Время пока есть – день сегодняшний, вечер. И ночь. А утром приходи.

Кузнец промолчал, только пожал широкими плечами.

– Ладно, пойдем, – поднялся Гиз. – Покажешь мне свою работу.