Айя Субботина - Время зимы

Рок, с трудом заставив себя оторвать взгляд от Миэ, показал на сумку, что лежала недалеко от костра.

— Там солонина, сыр, ржаные лепешки и бурдюк с огненным бри, угощайтесь.

Расположившись вокруг огня, насытившись теплой пищей, завязался разговор. Арэн был очень удивлен, когда узнал, что обоим артумцам только-только исполнилось по шестнадцать лет. Если Хани примерно выглядела на свои годы, то огромный Рок казался по меньшей мере лет на пять старше. На его скулах, покрытых темной щетиной, виднелись ровные полосы коротких шрамов, будто нанесенные специально. Рок не без гордости сказал, что это — отличительные знаки, чтобы все знали, как он храбр и силен. А потом похвастался трофеем, который везет в столицу — головой ледяного тролля. За него, говорил юноша, он получить право брить голову и заплетать третью косу в бороде. Раш, со свойственной ему язвительностью, попросил мальчишку не завираться, за что тут же получил взбешенный взгляд и голову тролля, перекошенную в уродливой гримасе.

— Это детеныш, — наигранно сочувствуя, продолжал поддергивать Раш. — Боюсь, что даже таким смельчакам, как вы, зрелый тролль не по зубам.

Рок дернулся, свирепо выкрикивая что-то на своем языке, но Хани успокоила его парой коротких фраз. Раш торжественно сложил губы в ухмылку и потянулся за очередным куском сыра. В отличие от остальных, он не прикоснулся к вину. Хани же, видя, что Рок успокоился, взяла несколько ломтей лепешек, пару засахаренных кисловатых фруктов, и направилась к месту привязи лошадей. Через спину ее лошади была переброшена внушительных размеров меховая сума, которая, как успел заметить Раш, пару раз дернулась.

— Там тоже тролль? — Попытался зацепить северянина он, за что получил крепкий тычок от Арэна.

День катился к вечеру. Когда на небе засверкали первые звезды, Хани попросила засыпать огонь снегом. Потом Рок оттеснил остальных назад и снова перегородил дорогу к ней. Девушка скинула плащ на снег, бросила на него варежки. Она тряхнула головой, разбрасывая по плечам густую копну из толстых белоснежных кос. На некоторых из них висели странные предметы, в виде статуэток, колец и пучков перьев.

— Она особенная девочка, да, Рок? — как бы между прочим спросила Миэ. А для остальных объяснила: — Эти амулеты — знак того, что артумская волшебница получила на что-то согласие фергайр. У Хани их много.

— С Хани говорят наши предки, — с уважением промолвил Рок. — Она носит отметины Виры и Шараяны, она — файа?ри.

Имя Шараяны, темной богини, заставило Банру ощериться, как дикого пса, и он начертал в воздухе невидимый символ, словно ограждая себя от зла, которое несло одно только упоминание.

Тем временем Хани, выпрямилась, негромко, нараспев, произнесла непонятные слова. Она медленно раскачивалась из стороны в сторону, словно из ее тела мигом исчезли все кости, и оно стало податливым, как теплая глина. Ее волосы вскидывались, разлетались в стороны, шевелясь пучком змей, тело окутало серебристое мерцание. Голос стал громче, мгновение — и девушка раскинула руки, словно готовилась взлететь. Снег вокруг нее стал стремительно заворачиваться в воронку, обнимая ноги, бедра, талию. И когда ее голос добрался пика, взлетая высоко над верхушками кедров, все стихло. Деревья качнулись, стряхивая снежные шапки и снова замерли.

Хани достала бурдюк с вином, подошла к самой кромке деревьев и разлила немного на снег, приговаривая что-то себе под нос.

— Духи пустят нас переждать ночь, — сказала она, когда густые рубиновые капли провалились под снег.

Меж деревьями снег лежал вдвое тоньше, а кое-где даже проглядывала пожухлая трава с осени. Лошади тянули морды, ощипывая островки лакомства. Хани вовсе не садилась на лошадь. Она шла позади остальных, время от времени срывая с кустов припорошенные снегом ягоды, и прятала их в мешочки, привязанные к широкому поясу с крупной медной пряжкой.

— Здесь разобьем лагерь, — сказал Рок.

Они остановились на небольшой полянке, словно специально подготовленной невидимыми хозяевами леса. Снега здесь не было совсем, и места оказалось ровно столько, чтобы расположиться всем. Даже лошади устроились между деревьями довольно сносно. Хани сразу сказала, что огня разводить нельзя. И добавила:

— И волшебного тоже. По ночам на охоту выходят хищники пострашнее волков и медведей.

Было решено дежурить по очереди. Первым заступил Рок. Он прислонился к стволу дерева, обнял топор, словно любимую девушку, и уставился в пустоту перед собой.

*** … Он услышал шорох раньше, чем открыл глаза.

Раш не спешил подниматься. Только чуть приоткрыл веки и весь обратился в слух.

Шорох повторился. Негромкий, вкрадчивый, осторожный. Значит, тот, кто его издавал, был либо мал ростом, либо нарочно старался не шуметь. Когда артумиец просидел свое время караула, его сменил Арэн, потом — Миэ, которая все жаловалась, что не может спать на земле. Видимо, сон все же сморил ее, подумал Раш и слегка приподнял голову. Его руки тут же коснулась ладонь северной девчонки. Она тоже не спала, и выразительно посмотрела на него, чуть сильнее сжав пальцы. Раш прекратил попытки встать и уставился на северянку. Странные, то ли розового, то ли фиалкового цвета глаза, закрылись. Она даже не шевелилась, и шорохи стихли. «Уснула, чтоб ее!» — мысленно ругнулся Раш и в то же мгновение ощутил тепло в ладони, где ее касалась рука Хани. Он скосил взгляд, стараясь при этом не забывать прислушиваться. Пальцы девушки сжимали клок тумана — он струился между ними, как живой странный организм с тысячами щупалец. И рос, буквально на глазах.

А потом Хани лихо перевернулась на живот, обратно от Раша, который тут же вскочил, низко прижимаясь к земле, балансируя на широко расставленных, согнутых в коленях ногах, как заправский акробат. В руке оскалился выхваченный из-за голенища кинжал.

Из земли, в том месте, где заканчивались ноги спящего Банру, торчал пучок длинных стеблей. Часть из них стелилась по земле, часть — стремилась вверх, слегка покачиваясь, будто водоросль в морской пучине.

— Именем Танцующей в травах, богиня моя, Лассия, — загрохотал проснувшийся Банру.

Хани шикнула, но поздно. Стебли встрепенулись, ринулись к ногам тутмосийца, оплетая их так стремительно, что Раш не успел и глазом моргнуть.

— Корень! — выкрикнула Хани и тут же швырнула туман из ладони в самое сердце растения.

Пара коротких стеблей успела перехватить темный сгусток: послышалось шипение, на землю стек зеленый студень.

Банру пытался сопротивляться, ему даже удалось перевернуться на живот и схватиться руками за дерево, но растение не собиралось утаскивать его. Лиана сдавливала тело жреца, расползлась по рукам и ногам. Растение росло прямо на глазах, становилось больше, и из его середины вытягивались новые и новые ростки. Они хищно свистели над головами, как плетки.