Виктор Исьемини - Странные приключения Ингви, короля-демона из Харькова

Канцлер гордо доложил, что мои храбрые рыцари, слава Гилфингу Светлому, неизменно одерживают верх. Сами военные действия протекают, как правило, на обширной равнине, именуемой Ничейные Поля, к востоку от Альды (с востока страна не прикрыта горами). Орки выходят небольшими отрядами из своей крепости, расположенной где-то далеко на юго-востоке и пытаются проникнуть в наши пределы, а мои рыцари — каждый на свой страх и риск — патрулируют Ничейные Поля, стараясь не допустить врага в заселенные области. В общем, в военном деле бардак полнейший.

— Ну так почему же, если наши постоянно побеждают, не покончить с этой войной раз и на всегда — не одолеть окончательно врага?

В ответ на это я услышал пространный рассказ о Великих Войнах, в которых силы Света в составе людей, эльфов и гномов одолели силы Тьмы (за команду Тьмы играли орки и тролли). Но даже объединенным армиям победителей не удалось выкурить орков из их совершенно неприступной твердыни, а уж одному войску моего маленького королевства такой подвиг и подавно не по плечу. Кстати, попутно канцлер Мертенк преподнес мне еще один неприятный сюрприз — оказывается, формально король Альды — вассал Императора Великой империи людей. Впрочем, об этом не вспоминали уже лет пятьдесят и два последних короля вассальной присяги императорам не приносили. Империя эта возникла в эпоху Великих Войн, которые потребовали принести независимость отдельных королевств в жертву ради объединения и создания единой армии. Поскольку цементом, скрепившим на время Империю, служила опасность внешней агрессии, после победы эта держава стала понемногу ветшать, королевства вроде моей Альды стали тяготеть к сепаратизму…

— Ну что ж… — протянул я, — вернемся к финансам. — Чем мы располагаем? Ведь прежний король не бедствовал?

— Ваше величество, все владения покойного короля перешли по наследству к его ближайшему родственнику — принцу Кадор-Манонгу.

— Так-так… — мы вновь вернулись к карте и Мертенк показал мне обширные владения прежних королей, ставшие теперь достоянием этого принца — неприятного типчика с крысиной физиономией. — Но что-то у меня все же осталось?

— Да, ваше величество, налоги и подати с ремесленных цехов вашей столицы и фермеров.

Выходило, прямо скажем, негусто — незакрепощенные крестьяне оставались только на юго-западе страны в предгорьях Мокрых Гор — в краю с мерзким климатом и почти невозделанными землями. Все лучшие угодья с крестьянами-сервами были поделены между принцем и еще дюжиной дворян — вассалов короля, составлявших военное сословие Альды. Словом, денег у короля нет… а я уж наобещал при коронации раздать награды. Что ж, существуют совершенно бесплатные почести, которыми я осыплю завтра знать королевства! Кстати, я должен буду пристойно выглядеть — мне нужны королевские шмотки. Это навело меня на мысль — гардероб прежнего короля можно продать, отобрав предварительно кое-что для себя. Канцлер Мертенк был ошеломлен поначалу этой идеей — ему не могло прийти в голову такое — пустить с молотка роскошное королевское барахло, но, подумав, он согласился со мной и предложил снарядить для этого караван в торговый город Энмар, патриции которого любят красиво приодеться.

Я углубился в разглядывание карты и, видимо, вид у меня был довольно хмурый, так как я заметил, что канцлер с колдуном нервно переглянулись и заерзали на своих стульях. Чтобы как-то разрядить обстановку, я ткнул пальцем в черный квадратик на карте к северу от столицы и спросил:

— А это у нас что?

— Это замок вампиров.

— Ага…

Ну это уж слишком — еще и вампиры на мою голову.

— Ладно, у нас мало времени, поэтому сейчас решим лишь текущие дела.

Затем мы обсудили предстоящую церемонию и, наконец, около четырех утра я отправился на покой в свою опочивальню.

Вымотался я, конечно, жутко, но прежде чем рухнуть в кровать, тщательно обследовал помещение. Кроме парадных дверей я обнаружил, используя свои новые возможности мага, две потайные дверцы и люк в полу.

Заперев их соответствующими заклинаниями, я отрубился…

Мрак. Вертикально стоящее облако совершенно непроглядного мрака:

— Сестра.

Свет. Яркий, приятный зеленоватый свет заполняет все пространство за исключением того, что занято облаком мрака:

— Что, брат, ты все еще не угомонился? Все еще строишь свои козни?

— Ты это о чем?

Свет переливается и вспыхивает золотистыми искрами:

— О твоей возне с людьми. Как видишь, мне все известно — ведь я есть жизнь. И обо всем, что живет, мне известно все.

— Ну, мне-то ты могла бы не повторять эти глупые сказки. Ты — жизнь… Ты, сестра, настолько тяготеешь к покою… к вечному покою… Скорее уж жизнь — это я! Я — движение, я — порыв…

— Ты уходишь от моего вопроса. Зачем тебе эта возня с людьми? С теми, иными людьми.

— А разве не ясно? Я пытаюсь найти союзников на случай, если…

— Если?

— Если ОН вернется… — облако мрака слегка смещается.

Свет немного тускнеет:

— Ты что-то знаешь? Ведь нет?

— А ты? Сознайся — ведь ты тоже боишься ЕГО возвращения?

Свет вспыхивает вновь:

— С чего ты взял?

Мрак клубится и деформируется, кажется, что в нем угадываются какие-то очертания, но это только кажется.

— Интуиция, сестра, интуиция… Ведь и ты не знаешь, каким ОН вернется. Это смущает тебя, нарушает твой пресловутый покой, верно?

— Чего ты хочешь?

— Ну-у, я мог бы сказать: «не мешай мне», но это было бы слишком в твоем духе. Поэтому — мешай, вреди, противодействуй! Это только веселит меня! И победа рано или поздно придет! — это, казалось бы невозможно, но абсолютный мрак становится еще чернее. — Ведь это я всегда делаю новый ход, а ты лишь ищешь ответ на него. С каждым разом тебе труднее найти ответ — и когда-нибудь ты не найдешь его вовсе! Так что давай, пытайся мешать мне, пока еще можешь — и трепещи, узнавая о каждой моей новой выдумке, и бойся, что она окажется последней!

Облако мрака начинает расползаться, теряя форму, растворяясь в окружающем его свете, но и свет при этом блекнет, принимая в себя частицы мрака. И вот нет ни мрака, ни света — есть только тусклое, бесформенное нечто… или, может быть, ничто…

Восшествие на престол нового короля — это всегда праздник для подданных. Этот факт не объясняется никакими реальными причинами, но от нового короля всегда ждут, что он улучшит жизнь народа. «Уж теперь-то заживем» — написано на всех лицах. А уж если король молод и недурен собой — ликованию толпы нет предела. Однако в день коронации нового альдийского короля к обычному для такого случая праздничному настроению примешивалась тревога.