Урсула Ле Гуин - Пересадка

— А как же иначе? Если не случится какой-нибудь случайной ошибки, конечно.

Тут мне, к сожалению, пришлось прервать нашу беседу, чтобы помочь миссис Наннатуле готовить обед. Впрочем, я даже рада была уйти на кухню. В метафизике я всегда разбиралась плоховато. Но мне было ужасно интересно узнать, что эти люди, у которых, насколько я знала, не имелось никакой организованной религии, обладали сложнейшими метафизическими представлениями, которые, тем не менее, оказались абсолютно ясны и понятны мальчишке пятнадцати лет. Когда же, думала я, он все это узнал? Наверное, в школе.

Но когда я спросила Аннупа, где он узнал, что атто — это уннуа и так далее, он тут же отрекся от каких бы то ни было знаний на сей счет и заявил:

— Что вы! Ничего такого я вовсе не знаю! Да и какая у меня может быть абба? Вы лучше поговорите с такими людьми, которые уже хорошо знают, кто они такие. Например, с миссис Таттавой!

Я и поговорила. И постаралась как следует «раскопать» эту тему. Миссис Таттава, сидя у окна, где было светлее, вышивала желтым шелком цветочки. В тот день она использовала тамбурный шов. Я присела с ней рядышком и через некоторое время спросила:

— Миссис Таттава, а вы помните свои предыдущие жизни?

— Разве человек может прожить более одной жизни? — удивилась она.

— Но тогда почему вы имеете право на целых восемнадцать голосов?

Она улыбнулась. У нее была на редкость милая безмятежная улыбка.

— Ах, это! Видите ли, есть другие люди, которые живут этой жизнью. Они все тоже тут, конечно, и каждый из них непременно должен проголосовать, верно? Если хочет, конечно. Я-то ужасно ленива. И не люблю, чтобы мне морочили голову подобной информацией. Так что по большей части я никогда не голосую. А вы?

— Но я не… — начала было я и умолкла. Дело в том, что, когда я ввела в трансломат слово «гражданин», он сообщил мне, что в языке хеннебенет это слово имеет значение «человек, личность».

— Я не уверена, что знаю, кто я такая, — осторожно заметила я.

— Многие люди и до самого конца не бывают в этом уверены, — с пониманием кивнула она, подняв на меня глаза и оторвавшись от своего тамбурного шва. Ее глаза, прятавшиеся среди морщинок за стеклами бифокальных очков, были болотного цвета. Жители Хеннебет редко смотрят человеку прямо в глаза, но миссис Таттава на этот раз смотрела мне прямо в глаза, и взгляд ее был добрым, ясным и безмятежным, хотя и несколько отчужденным. Я понимала, что она просто не слишком отчетливо меня видит. — Но ведь это же совершенно не важно! — воскликнула она. — Если хотя бы в какой-то миг вашей жизни вы поймете, кто вы такая, вот это и будет ваша настоящая жизнь, ваша уннуа, единственное мгновение, и все. В такой миг своей настоящей короткой жизни я успела увидеть лицо матери — оно было, как солнце, — и вот я живу. А за свою долгую жизнь я побывала всюду; но, копаясь в саду, я вырвала корень сорной травы и стала уннуа. Вот когда вы тоже будете старой, вам тоже больше будет хотеться быть здесь; не там, а здесь. Все время — здесь. — Она ободряюще мне улыбнулась и вновь занялась своим вышиванием.

Я не раз разговаривала с другими людьми о мире Хеннебет. Некоторые убеждены, что его обитатели и в самом деле переживают некую реинкарнацию и могут помнить все больше и больше своих предыдущих жизней, становясь старше, пока — после смерти — не воссоединятся с бесчисленным множеством своих бывших «я» и не возродятся вновь, принеся с собой в новую жизнь и эту нематериальную череду воспоминаний о старых жизнях.

Но я никак не могу соотнести это с тем фактом, что душа и тело для хеннебет едины и все на свете для них либо все, либо ничто; либо материально, либо нематериально. Не согласуется это и со словами миссис Таттавы насчет «всех тех других людей, которые тоже живут этой жизнью». Она не сказала «своей жизнью». Она не сказала «живут в другие времена». Она сказала: «живут этой жизнью» и «все тоже тут».

Я понятия не имею, что такое «абба», если не считать того растения с маленькими терпкими ягодами, которое растет во дворе у миссис Наннатулы.

И вот то единственное, что я действительно могу с уверенностью сказать о жителях мира Хеннебет: несколько месяцев, прожитые вместе с ними, полностью спутали все мои представления о том, кто я есть и что такое Время и Пространство. После посещения этого мира я, похоже, не в состоянии выработать ни одного по-настоящему стойкого мнения ни о чем на свете. Я понимаю лишь, что все вокруг меня и не здесь, и не там.

Немногие решаются посетить Вексианский мир, опасаясь, что тамошние жители нанесут им физический ущерб. На самом деле векси решительно игнорируют гостей из других миров, считая их бессильными дурно пахнущими призраками своих мертвых врагов, которые уберутся сами по себе, если на них не обращать никакого внимания. И в значительной степени векси оказались правы.

Некоторые люди, изучающие различные типы человеческого поведения, прожили среди векси довольно долго и многое сумели узнать о неприветливых хозяевах этого мира. Один мой приятель — он пожелал сохранить анонимность — предложил мне, например, следующее описание векси.

Векси крайне гневливы. Их общественная жизнь состоит в основном из споров, взаимных обвинений, ссор, яростных схваток, длительных обид друг на друга, уличных скандалов, междоусобиц и различных актов мести, совершаемых в состоянии аффекта.

Мужчины и женщины векси не слишком различаются ни по росту и размерам, ни по физической силе. Представители обоих полов дополняют свою естественную мощь оружием, которое постоянно носят при себе. Совокупляются же они настолько яростно, что зачастую секс приводит к травмам у одного или обоих партнеров, а иногда и к смерти.

Чаще всего векси передвигаются на четвереньках, хотя могут ходить — и часто ходят — как мы, прямоходящие, с энергичной грацией переступая лишь короткими и сильными задними ногами, завершающимися копытами. Передние конечности векси имеют несколько суставов, так что их можно использовать и как ноги, и как руки. Более легкое и мягкое копыто передней конечности завершает и предохраняет кисть; пальцы при этом как бы сжаты в кулак и спрятаны под копыто. В таких случаях передние конечности используются как ноги. Когда же векси распрямляют пальцы на руках, то они оказываются не менее ловкими и гибкими, чем у нас.

На голове и на спине у векси растут жесткие и длинные волосы, а все остальное тело покрыто мягкой густой шерсткой; лишены шерстяного покрова лишь ладони и гениталии. Векси смуглые, даже, пожалуй, темно-коричневые; а вот волосы у них могут быть и черными, и каштановыми, и рыжеватыми, и пестрыми, когда разные пряди окрашены во все перечисленные оттенки. Когда векси стареют, у них появляются седые волосы; старый векси может быть белым как лунь; вот только действительно старые векси встречаются крайне редко.