Мэри Джентл - Древний свет

— Доказать, что артефакты относились к старой технологической культуре, к Народу Колдунов.

Я увидела как Патри Шанатару, стоявший на коленях рядом с Голосом Повелителя-в-Изгнании, неприметно вздрогнул при этих словах.

Женщина замахала руками с похожими на когти ногтями.

— Простите, шан'тай , но это имя нам дали суеверные варвары. Мы — Золотые.

Молли Рэйчел передала мне керамическую чашу. Я смутно ощутила ее тайный пристальный взгляд, подметила кивок, говоривший о том, что ее не отравили. От темно-красной жидкости поднимался пар: горький чай Пустынного Побережья из травы арниак . Вкус и аромат были мне очень знакомы. Этот горячий напиток обжигал рот, воскрешал в памяти имена и лица — воспоминания о том, что эта женщина из Харантиша определила бы как «суеверный варварский» северный континент, и о том долгом годе, когда Кель Харантиш и Повелитель-в-Изгнании казались врагами и Земли, и Ста Тысяч.

— Когда-нибудь в будущем Земля может заинтересоваться наукой Золотых…

Ортеанка прервала Молли:

— Больше «археологии»?

— Более полное исследование.

Мигательные перепонки скрыли желтые глаза.

— Хорошо, шан'тай , вы знаете, что это могло бы означать?

— Я отдаю себе отчет в том, что определенные культуры в этом мире враждебны по отношению к технике. Земля не имеет намерения импортировать технологические знания. Все это здесь еще классифицируется как Ограниченный мир.

— Я имела в виду, шан'тай Рэйчел, что здесь всегда были те, кто, с тех пор как пала Золотая Империя, желал бы воссоздать ее заново. Если они не смогли найти ключ к утраченной науке тех «артефактов», то как это сделаете вы?

«Артефакт» — интересное слово. Оно не подразумевает каких-то нарушений в нормальной деятельности, какими обладает «реликт». Я подумала, что пора вмешаться и увести Голос Повелителя-в-Изгнании от ее идей о невежественных инопланетянах.

— Я понимаю, что утрачены не все технологические знания Народа Колдунов. Поддерживает ли Кель Харантиш систему каналов на Пустынном Побережье, сохраняет ли ее в рабочем состоянии?

Молли Рэйчел сказала:

— Компания также очень заинтересована в каналах. Мы понимаем, что их сооружение относится к периоду Золотой Империи.

Женщина из Харантиша пожала плечами. Телосложение гуманоида допускает много вариантов. Я наблюдала за движениями чужой мускулатуры: ребра с острыми кромками, тонкие конечности, кисти рук с длинными пальцами и изогнутые высокой дугой ступни. Сигналы, которые посылаются позой и мимикой, странно затушеваны, непостижимы. Она взглянула на меня:

— Вы не новичок в этом мире, шан'тай . Как ваше хайек … имя?

— Линн де Лайл Кристи, — сказала я. — В первый раз на Побережье, шан'тай .

Молли наклонилась вперед. Говоря, она невольно сутулилась, и я поняла, что при ее росте — она превосходила обоих ортеанцев на добрых десять дюймов — она, вероятно, ощущала себя великаншей.

— Конечно, было бы необходимо обсудить торговые привилегии, — она сделала легкое ударение на последнем слове.

Смуглокожий мужчина, Патри, наклонился и что-то неслышно прошептал только для женщины из Харантиша, она же сперва улыбнулась, затем коротко коснулась его руки.

— Пожалуй, — сказала она, а затем обратилась к Молли: — Кажется, у вас, инопланетян, новые способы ведения переговоров. Вы подвергли нас карантину на десять лет, а сейчас вот это?

Молли улыбнулась.

— То, что я говорю, требует, конечно, утверждения правительства Земли.

Без обмана? Они будут рады это слышать…

А потом я подумала: «Сарказм был бы тебе более к лицу, Линн, если бы ты сама не состояла на службе у Компании».

Патри Шанатару сказал:

— Северные были довольны карантином. Что вы скажете им, шан'тай Рэйчел?

— Это зависит от того, насколько их это интересует.

Молли, не говоря этого вслух, подразумевала «если только это их интересует…»

Старые привычки отмирают с трудом. Если женщина с Тихого океана играет в мирового посредника, то у меня оставалась превосходная возможность задать неудобные вопросы.

— Если Повелитель-в-Изгнании не имеет намерения вести с нами переговоры, то есть ли в этом какой-то смысл?

Патри Шанатару наклонился вперед, словно собираясь говорить, и простой жест руки безымянной женщины заставил его промолчать. Начиная толковать выражения лиц ортеанцев, я подумала, что на его лице отразилось явное опасение. На мгновение мне стала ясна эта позиция силы и власти: Голос Повелителя-в-Изгнании.

Молодая ортеанка встала и некоторое время ходила взад и вперед, ни на кого не глядя. Снова перейдя на сино-английский, я сказала Молли:

— Вы и дальше собираетесь нажимать?

— Я буду осуществлять такой жесткий нажим, какой потребуется.

Патри Шанатару стоял на коленях около каменного стола, его пристальный взгляд был прикован к ортеанке. Я отчаянно желала снова привыкнуть к выражениям лиц ортеанцев.

Я сказала Молли:

— Не думаю, что вы сознаете, каким дестабилизирующим фактором является Земля.

Женщина из Харантиша остановилась, а затем повернулась с грацией и ловкостью танцовщицы. Она быстро произнесла:

— Мне нужно увидеть других приближенных Повелителя, сегодня, позднее. Патри, проводи этих С'аранти туда, где они пока смогут отдохнуть…

Ее босые ноги прошлепали по каменным ступеням, и она вышла.

— Что? — Молли встала.

У Патри Шанатару был извиняющийся вид, он пребывал почти в замешательстве. Он поднялся.

— Извините, шан'тай . Я укажу вам более удобные помещения.

Молли посмотрела на меня, а я пожала плечами.

Тусклый серебристый сумрак и духота угнетали; подъем по ступеням — даже навстречу палящему солнцу Побережья зимой — ощущался как освобождение.

Когда мы снова вышли на плоскую крышу, Молли сказала по-сино-английски:

— Думаете, они знают, что мы нашли артефакты Золотого Народа, которые вполне могут оказаться действующими?

Прежде чем я смогла ответить, заговорил Патри Шанатару. С ужасным акцентом он сказал по-сино-английски:

— Вы знаете, кто положил их там для вас, чтобы вы их нашли?

Ошеломленная, я попыталась сформулировать вопрос, но ортеанец отступил в сторону и жестом предложил нам первыми спуститься по канатному мосту во вход следующего здания. Молли быстро спустилась, я же слезала медленнее, а потом обернулась к Патри Шанатару.

Мы были одни.

Люк над нами захлопнулся. Я услышала, как щелкнули, скользнув на место, задвижки.