Kagami - Карабас и Ко.Т

Самым безрадостным было то, что по всем законам магической этики предсказатель обязан нести ответственность за свое пророчество. Это вам не на Святки сапожок за ворота бросать.

Предрек крах целой галактики, изволь найти альтернативу, ту вероятностную вилку, где может появиться великий герой, способный победить зло, или где в древности могущественный артефакт против данного конкретного Темного властелина сотворили, или, на худой конец, где сам Темный властелин будет столь любезен, что поскользнется на банановой кожуре и сломает себе шею. А я, разумеется, ничего этого не сделал, не предсказал, не оставил шанса. А откуда мне было знать-то?!

Впрочем, воодушевленный моим первым прорывом Аль унынию предаваться не собирался. Напротив, он был полон радужных планов по спасению несчастной галактики силами меня любимого. Почему именно меня? Да потому, что я напортачил, мне и исправлять. Ну, то есть, не самому, конечно, на Темного властелина войной идти, а искать не предсказанных героев, которые с этим самым Темным властелином вполне способны справиться. В том, что я, весь из себя такой апгрейднутый, без труда их найду, старик не сомневался. Кот был с ним полностью солидарен, а моего мнения все равно никто не спрашивал.

Вклиниться в монолог учителя о его собственном величии и прозорливости, позволившим предугадать в таком олухе как я будущего великого оракула, можно было, только подкидывая согласные междометия, чем кот и занимался, создавая видимость конструктивной полемики. Я помалкивал, медленно погружаясь в прострацию, граничащую с депрессией. Заниматься поисками спасителей обреченной при моем содействии галактики не хотелось совершенно. Да и не имел я представления, как это можно сделать.

— А? Что? Ай!

Ну а что вы хотели? Я и не заметил, как Аль от монолога перешел к диалогу. Точнее попытался перейти, но реакции с моей стороны не последовало, и вредный кот тут же постарался привести меня в чувство единственным доступным ему средством — когтями.

— Этак ты, вьюнош, второго прорыва еще лет восемь ждать будешь! — прошамкал старый звездочет, осуждающе потряхивая многочисленными свалявшимися косичками, торчащими из-под дурацкого колпака. Я было залюбовался эротическим картинками на этом, увы, никогда не снимаемом головном уборе, но снова получил предупредительный окрик. — Не время спать да пустым мечтаниям предаваться! Нам героев искать нужно!

— Ага! — ретиво закивал я, тайно порадовавшись этому "нам". — Я вас внимательно слушаю, великомудрыймудрый Аль.

— Ты не слушай! Ты учись, давай, да дело делай. Целый день дрых, так и теперь закемарить норовит! — старик явно ввинчивался в воспитательную истерику, а в мои планы это не входило. Аппетитное "нам" вполне могло быстренько потонуть в бурном потоке нотаций. А там еще и без обеда оставит. Для профилактики.

— Учитель! — взмолился я. — Просветите дурака! Я же не знаю, как их искать! Мне что, в эту галактику отправляться да по всем мирам бегать, выспрашивать, не хочет ли кто героем поработать? Да как же я отправлюсь-то?! Я же не умею!

Старый звездочет сбавил обороты, покосился на меня, хмыкнул, покачал головой.

— Эх, молодо-зелено! Все бы тебе спешить да торопиться! — потом махнул рукой и потопал в кладовку. Клетчатый кот бросил умываться и кинулся следом.

Через несколько минут, перемазанные в пыли и паутине, они, пыхтя и отдуваясь, выкатили на центр комнаты нечто большое, плоское и покрытое выгоревшим гобеленом. Точнее, катил, конечно, Аль, норовя наехать узкими железными колесами на свои розовые кеды — единственную относительно новую деталь его туалета. Сириус лишь делал вид, что подтягивает раму хвостом.

— Вот! — гордо провозгласил старик, обеими руками указывая на странный предмет.

— Э-э-э… — недоуменно произнес я.

— Это, вьюнош, вещь старинная, полная свойств ценнейших, множественных и до конца не изученных. Такого тебе в Академии твоей глупой не покажут. Это не современная поделка конвейерная, это вещь штучная. Артехфакт, как таперича говорят. Она тебе и найдет, кого нужно, и путь укажет.

С этими словами он сдернул с громоздкой конструкции покрывало, и моим глазам предстало зеркало. Вероятно, я должен был восхититься, но "артехфакт" выглядел старым, унылым и не вполне целым. Серебряная амальгама, едва просвечивающая из-под толстого слоя пыли, давно пошла трещинами и уродливыми черными пятнами, алмазная огранка ребер во многих местах была сколота.

— И… что? — рискнул спросить я.

— Как это что?! — возмутился Аль. — Да знаешь ли ты, что перед тобой?! Это же великое Зеркало сверлящего взгляда!

— М-м-м? — я потряс головой, пытаясь понять, что сие может значить. Очень хотелось задать кучу вопросов, но по опыту я знал, что задав, ответов не них не получу, а вот промолчав, вполне могу получить объяснительную лекцию.

— Эх, вьюнош! — Аль ностальгически вздохнул, и на лице его появилась мечтательная улыбка.

Я мысленно облизнулся. Не часто у старика возникает желание делиться воспоминаниями молодости, из которых мне, как правило, удается почерпнуть немало ценных сведений. А сейчас, похоже, наступил именно такой благодатный момент.

Аль проковылял к креслу, подтянул джинсы на коленях, удобно устроился, скрестив руки на груди. Взглянул на меня, покачал головой и вперился в пространство. Мне очень хотелось поторопить его с рассказом, но я молчал, знал, что он должен созреть сам.

— Зеркало сие, — начал, наконец, учитель, — досталось мне в качестве премии от самого отшельника Мизана. Было тогда в Академии такое выпускное испытание. Великий Мизан — да будет ему покой за гранью — делал предсказание, а выпускникам вменялось объект этого предсказания найти. Вот и в тот год, когда заканчивался срок моего ученичества, предрек он, что есть в одном из миров маг силы редкостной и мирной. Да только не судьба ему силу свою реализовать, поскольку потеряет родителя и не будет ему мира, а одна война в жизни…

День начался, как всегда, безумно. Эрмот стоял у входа в академию, опёршись на колонну, ждал Кристу и осмысливал сегодняшний сон. Это всё так реально выглядело, даже слишком реально. Что бы это могло означать? Предзнаменование или просто игра воображения, морок? "Да, это был просто сон, — постарался успокоить себя Эрмот, — и ничего больше".

— Доброе утро. Меня ждёшь? — мягкий, чарующий девичий голос донёсся справа. Эрмот обернулся. — Да что с тобой? Эй, проснись.

— Криста, это ты, привет. Конечно, тебя… Ну, как спалось? — сказал юноша первое, что пришло на ум, робко приобнимая девушку, которая заставляла его трепетать при каждом взгляде.