Шон Уильямс - Неласковое пламя
Помощь проекту
Неласковое пламя читать книгу онлайн
Он вновь согнул указательный палец, но вместо того, чтобы дернуть нить, тянул ее, пока она не лопнула.
Паутина содрогнулась, выплетенный дракон отшатнулся.
— Видишь теперь? — прошептал он, пока сеть еще вибрировала. — Я беспомощен перед тобой.
Это казалось невероятным.
— Значит, кто угодно мог в любой день явиться сюда и покончить с тобой?
— Прости, если это лишает тебя чувства собственной значимости.
— Меня вроде бы отправили в путешествие ради вызова, испытания, достижения цели.
— Полагаю, это действительно так, причем для нас обоих. Если кто угодно мог это сделать, почему пришел ты? И почему именно теперь?
— Понятия не имею.
— А о чем ты вообще имеешь понятие?
Рос мотнул головой. Его раздирали противоречивые чувства. Если ради обретения свободы он должен был всего-то порвать несколько струн и прекратить земные дни немощного старого дракона — спрашивается, что его останавливало? Что?
Может, в этом и заключается мое испытание, сказал он себе. Преодолеть момент нерешительности. И тогда я буду свободен.
Но такой ход рассуждений лишь привел его в еще большее замешательство. А что, если путь к независимости как раз и лежал через неподчинение приказу мастера Пакье? Если его проверяли на способность вместо слепого подчинения делать то, что он сам находил правильным?
Тройное задание. Ладно, дракона он отыскал. Уже что-то. Но удастся ли обойти два оставшихся условия и все-таки заслужить ту жизнь, о которой он так долго мечтал?..
— Скажи, почему ты прячешься?
— Потому что мир изменился, — ответил дракон. — И продолжает меняться. Это отражается в каждой существующей вещи точно так же, как любая вещь отражает в себе состояние мира. Мы неразделимы. Стало быть, изменяется и наше предназначение.
— Какое же предназначение ты исполняешь теперь?
— Я вижу сны.
— Но не все драконы уснули!
— Пойми правильно. Спать и видеть сны не одно и то же.
— Не все драконы сны смотрят.
— Да-да. Ты сказал, что знаком с кем-то еще. Причем считаешь его лжецом. Кому он лжет — тебе или себе? Если последнее, это тоже можно считать разновидностью сновидений.
— Возможно, то и другое.
— Тогда это весьма опасный дракон. Ты и его пытался убить?
— Нет. Он тот, кто меня сюда прислал.
— В самом деле?
— Да.
Дракон не выказал ни удивления, ни злобы, вообще никакого чувства, понятного человеку.
— Хочу убедиться, — сказал он, — что правильно тебя понимаю. Тот другой дракон, с которым ты знаком и которого считаешь лжецом, послал тебя сюда с заданием меня убить, и ты слушаешься его, поскольку считаешь своим наставником, мастером?
— Да.
— Нет, ты мне не это сказал. Ты поправился. Ты сказал, что он был твоим мастером и учителем.
— Мое ученичество оканчивается с исполнением этого поручения.
— С моим убийством.
— И я должен предъявить ему доказательство.
— Естественно. Я бы и сам того же потребовал.
— Кто-то из твоих посягает на твою жизнь, а тебя это совершенно не беспокоит?
— Но он ведь не сам совершает убийство. Это делаешь ты, причем вполне добровольно. Меня больше занимает то, что дракон взял в ученики человека. Как тебя зовут, мальчик? Следует нам разговаривать как равным, если уж твой наставник считает нас таковыми.
— Рослин, — ответил юноша, оставляя при себе свое тайное имя. — Рослин из Гехеба. А тебя как зовут?
— У меня было много имен, — сказал дракон. — Если хочешь, можешь звать меня Зилантом. А какое имя предпочитает твой мастер?
Рос счел за благо уклониться от прямого ответа.
— На что тебе это знать?
— Я хотел бы знать, Рослин из Гехеба, под каким именем он известен твоим соплеменникам. Он придерживается того же обличья, что я, или скрывается как-то иначе?
— Он носит вполне человеческую внешность, — ответил Рос. — Когда желает того.
— И приберегает свой истинный вид до времени, когда ему надоедает быть человеком. Нам, драконам, присуща такая особенность, хотя мы не всегда ею пользуемся. Только по своему выбору.
— Наставник говорил, что умение сделать выбор — самое трудное. Обрести могущество довольно легко, гораздо важней знать, когда им необходимо воспользоваться!
— А ты могуществен, Рослин из Гехеба?
— Говорят, бываю иногда.
— Боюсь, мое убийство особых сил не потребует, так что не разочаруйся.
Рос протянул руку и оборвал еще одну нить.
— Не надейся вызвать у меня жалость, дракон. Если хочешь жить, назови причину, по которой мне следовало бы тебя пощадить. И все.
Зилант дергался и корчился в паутине, но зубастая пасть ни дать ни взять складывалась в улыбку.
— Ну да, конечно. Я знаю, что не сумею переманить тебя на свою сторону. И тут дракон и там дракон.
— Если ты намекаешь, чтобы я обратился против наставника, так знай: этому не бывать.
— Намекаешь здесь один ты. Помни, однако: изреченная мысль есть отсроченное деяние.
— Хватит!
— Как по-твоему, что произойдет, если ты ослушаешься этого своего лживого мастера? Он что, с неба спустится, чтобы тебя заклевать?.. Если ищешь причины, спроси себя, чего ради твой наставник тебя обучал. Уж точно не для того, чтобы ты погиб в его же когтях. Он слишком много в тебя вложил, чтобы этим все кончилось. Теперь тебе решать самому. Теперь ты сам себе мастер и господин. Или твой наставник не имел намерения отпустить тебя на свободу? Может, это чудовищное задание — первое из многих, которые он для тебя уготовил? Стыд и чувство вины лишь крепче привяжут тебя к нему. Ты был ему учеником, а станешь слугой, угодишь в вечное рабство.
— Хватит, я сказал!
В ярости Рос сгреб целый пучок нитей и оборвал все. Куски шелковинок падали ему на голову, прилипая к лицу. Дракон над ним забился и заревел, гул паутины сорвался на визг.
— Кто хозяин, а кто слуга, Рослин из Гехеба?
Рос ухватил еще пучок и разделался с ним, хотя часть рассудка и задавалась вопросом, отчего он так обозлился. Разве дракон не высказал ему как раз то, что он и сам успел заподозрить, — это бессмысленное задание было ловушкой, призванной либо унизить его, либо повязать навсегда. Тогда как нарушенное слово освободило бы его разом и от обязательств, и от угроз.
Нет уж. Рисковать он не собирался. Зилант в его жизни присутствовал всего лишь какие-то минуты. А мастер Пакье растил его целых пять лет. Рос был обязан ему гораздо больше, чем какому-то чужаку. А себе самому — больше всех. Он останется верен данному слову. Может, Зилант и заслуживал спокойного сна до самого конца вечности, но так уж получилось, что он встал между Росом и свободой, обещанной мастером Пакье. Между Росом и тем будущим, о котором они с Ади столько мечтали.