Камелия Санрин - Чернокнижник

— И что ты слышал?

— Ну, во–первых, Мефодий спятил…

— А во–вторых?

— А во–вторых… Ты принц, тебе всё можно.

И как‑то очень серьёзно на меня смотрит. Вот всегда так – слишком серьёзно он на меня смотрит. И с дерева прыгнул, потому что я сказал. Мне захотелось уйти куда‑нибудь подальше.

— Эдя, ты только не сердись, пожалуйста! Я не это хотел сказать! Я хотел сказать, можно, я с тобой?

Интересно, как люди растут, а у них глаза не меняются. Потому что у Олежки глаза сейчас точно такие же, как были в детском саду.

— Ты о чём?

— Ну, мне внутренний голос сказал… — Олежка явно соображал, что бы такое мог ему сказать внутренний голос.

— Он тебе, наверное, сказал: «Учи, Олежка, физику, а то на второй год останешься!» ; Я не удержался, взъерошил ему волосы на макушке.

— Не, я учу! А она не учится.

— Кто она?

— Физика. Я сначала честно наизусть выучивал, а Эльвира как чего‑нибудь спросит – и опять двойка. Я потом понял, что всё равно без толку.

Эльвира Михайловна – наша физичка. На мой взгляд, нормальная училка. Но к Подчебучину особый подход нужен.

Эльвира говорит:

— Я, Подчебучин, к тебе подхожу с разных сторон. Со стороны доски, со спины, справа, слева – но почему‑то мои подходы не срабатывают. Я понимаю, что можно попробовать постучать твёрдым предметом сверху, но боюсь, что в этом случае шило, на котором ты сидишь, вызовет реакцию противодействия и ты лопнешь. Потому что внутри у тебя вакуум.

Тут я не согласен, насчёт вакуума. Шило – да, есть. Но вакуума нет. Наоборот – у него буквенная непроходимость. Пока руками не потрогает – ничего не поймёт. Буквы только всё осложняют. А если буквы не проходят, значит, им что‑то мешает.

— Слушай, Олежка! А может, тебе чаю сладкого надо пить побольше? Я вот, когда чаю попью, лучше соображать начинаю.

— Я чаю пил. И кофе пил. И кока–колу. Только без толку – всё равно в меня буквы не проталкиваются. Это потому, что у меня система нервная, мама говорит. А папа говорит, надо через пятую точку воздействовать. Но мама против и я тоже.

Я фыркнул и хлопнул Олега по плечу:

— Короче, давай свою «Физику»! — я зашарил у себя в сумке в поисках страничек. Мда. Что‑то они быстро закончились. Ну, ничего. — Олеж, давай я тебе на корочке кое‑что напишу…

Олежка достал из школьной сумки водяной пистолетик, пачку канцелярских кнопок, теннисный мячик и, наконец, учебник физики, который я тут же пристроил на подоконнике. И начал записывать страницу повиновения на внутренней стороне обложки. Олег жонглировал теннисным мячиком у меня за спиной:

— Понимаешь, если натренировать левую руку, она будет как правая! А по некоторым показателям даже лучше. Когда дерутся, например, никто не ожидает, что слева прилетит, а тут – нна! – и лежит. Как Кори Сандерс, только ещё лучше. Все же думают, что я правша, а я – нна!

Что я тут делаю? Помогаю Олежке получить идеальный учебник физики? А ему оно надо? Да ему проще кросс пробежать на пять километров, чем прочитать параграф из учебника… Я прикрыл глаза и откинулся к стене, стараясь припомнить:

«Единокнижие сообщает, тех, кто не чает, обучает, осуществляет, овеществляет…»

Решительно выдернул готовую страницу повиновения и написал вместо неё другую — прямо на внутренней стороне обложки. Страницу осуществления.

Что такое «страница осуществления»? По–другому она называется «страница контроля» — не читатель контролирует текст, а текст захватывает читателя.

Мячик прилетел мне в затылок, рука дёрнулась, я обернулся, но Олежка уже исчез. То‑то же. Я спокойно дописал страницу, пририсовал смешную рожицу, закрыл учебник и выглянул в коридор. Какая физика, когда ребёнок в пятнашки хочет играть?

— Так, что‑то у нас сегодня подозрительная тишина в классе… — Эльвира Михайловна обвела класс взглядом поверх очков: ; А где Подчебучин?

И все уставились на меня. У меня же Олежкин портфель. Пришлось отвечать:

— Он в медпункт пошёл. У него голова заболела.

— Врезался на полном скаку в косяк?

Олег такой, с ним всякое случается.

— Не знаю. Он мне не сказал.

Подчебучин на уроках так и не появился. Я поплёлся домой с двумя портфелями. Шёл и крутил головой по сторонам. Люди на улицах спешили по своим делам, троллейбусы сновали по своим маршрутам, автобусы останавливались, где им положено, никто не нарушал порядок.

Дома я первым делом достал «физику» из Олежкиного портфеля. Открыл свою страничку, проверил все буковки – не нашёл ни одной ошибки, только размашистая закорючка в конце, вдохновение от теннисного мячика.

Я перелистнул страницу, вторую…

«Из пункта «А» в пункт «Б» выехал какой‑то чувак на тачке, со скоростью 60 км/ч. Через пять минут следом за ним на другой тачке выехал Олег Подчебучин, с начальной скоростью 40 км/ч. Видя по радару, что догнать того чувака у него без шансов, Олег Подчебучин врубил ракетные двигатели ускорения и догнал первого чувака через 15 минут. Спрашивается, с каким ускорением он гнал и на какой скорости проехал мимо чувака с победной улыбкой?»

«Над картофельным полем на высоте 1 км кружит самолёт. Скорость самолёта 465 км/ч. Пилот получает сообщение Гидрометцентра, что скорость ветра 12м/сек. Пилот предупреждает парашютистов, что парашют следует раскрывать как можно позже, чтобы упасть прямо на поле. Олег Подчебучин раскрывает парашют на высоте 980 метров. Спасательная команда в недоумении: на каком расстоянии от картофельного поля следует искать Олега?»

Нет, это конечно, последнее место, где я бы стал искать Олега — учебник физики… Я быстро прошерстил страницы, закрыл обложку — красную — и снова открыл разворот обложки в начале учебника. Разворот оказался пуст, ни моей записки, ни теннисной загогулины — ничего. Как новенький. Я поковырял ногтём корешок и места склейки страниц с обложкой — ничего. Я схватил учебник за красные корки и лихорадочно затряс.

…Но учебник раньше не был красным! Я вытащил свой учебник, положил рядом. Белая физика и красная. И где‑то в красном учебнике застрял Олег. Я в который раз начал перелистывать красную «физику».

Откуда‑то выпорхнула карточка с изображением «Феррари». Зазвенел телефон.

Я бросился с учебником в коридор, продолжая листать, схватил трубку:

— Расстояние от Земли до Луны 84 тысячи 400 километров! — в трубке бесновался Олежкин голос. — В скафандре Олега Подчебучина имеется встроенный радиотелефон! С какой задержкой доходит его голос до земли, если взять скорость радиоволн равной 300 тысяч километров в секунду!? а также учесть, что Олег находится на обратной стороне Луны?!! Диаметр Луны равен 3 тысячи 476 километров!