Юлия Ляпина - Я не хочу назад

Вран обернулся на шум, и отсалютовал мне мечом, потом быстро уложил своих противников в кучку и через пять минут довольный как кот объевшийся сметаной ополаскивался над тазом. А я бухтела у него над ухом:

- Вран, ну о чем ты думал?? Нам завтра с утра нужно идти к монастырю, а если бы этот придурок повредил тебе ногу??

Я нервно расхаживала по узкой комнатке, поглядывая на его обнаженную спину. Вран вытерся длинным полотенцем и подняв на меня глаза сказал:

- Рита, я должен был это сделать. Уже несколько лет я не сражался как воин. Да, я намеренно разозлил этих наемников, я хотел вновь обрести уверенность в себе, понимаешь??

Вглядевшись в серьезные, чуть грустные глаза, я все поняла и слегка, едва касаясь кончиками пальцев, провела по его лицу:

- Я волновалась.

Вран неожиданно очень по - мальчишески улыбнулся:

- Кстати, спасибо за помощь, помои очень украсили этого молодчика!

Мы рассмеялись и улеглись спать. Я еще долго лежала без сна, слушая ровное дыхание за спиной, и лишь когда мужская рука привычно легла на талию, сон смежил веки.

Утро началось с неразборчивого бормотания и шипения сквозь зубы - трактирщик зашел нас разбудить. Вран, забыв, что сам об этом просил, со сна едва не прибил его мечом. Спасло рачительного хозяина то, что я как всегда крутилась во сне и запутала простыни не хуже иной сети.

Хмурые и сердитые мы быстро умылись, глотнули горячего отвара с медом и прихватив собранные с вечера мешки вышли из трактира. Широкая дорога вилась к Младшей сестре, учитывая пыль и расстояние, вышли мы в своей дорожной одежде, красивые наряды оденем у входа в монастырь. Солнце еще не встало, я зябко куталась в плащ и зевала. Подойдя к скалам стали подниматься - дорожка становилась все уже и извилистей, под ноги попадали осколки камней и корни кустов. Поднимаясь выше я запыхтела, потом стала сдерживать дыхание . Вран шагал ровно, но чувствовалось, что мысли его далеко. Под его мерные шаги я тоже задумалась в который раз, а что я чувствую к этому мрачному парню?? Жалость к его нелегкой судьбе - но у него появился шанс вернуть себе человеческий облик. Восхищение его характером, благодаря которому он не сошел с ума, бегая на четырех лапах?? Но выносить этот характер постоянно ой как не просто, а покомандовать я и сама люблю. Внешность у него отнюдь не романтическая, скорее мрачно - зловещая, а улыбку я наблюдала всего раз или два. Так все - таки, что?? В таких рассуждениях, едва не заговаривая сама с собой, я и не заметила, как мы добрались до красивой резной арки - украшения на груди Младшей сестры. Здесь стояла широкая каменная скамья, рядом в каменной чаше плескалась вода. Упав на скамью, я с радостью потянулась к живительной влаге - отвары надоели хуже горькой редьки. Когда и Вран напился вдоволь, мы умылись и, повернувшись, друг к другу спинами стали переодеваться. Мантия без наложенных чар помялась в мешке, но не сильно, а туфельки так ласково обняли ноги, что я сразу позабыла про усталость, и в очередной раз как мантру пропела про себя : 'Ох, непрост сапожник Кузьма, ох, не прост'!!

Вран выглядел великолепно - я даже засмотрелась, волосы он стянул в хвост, падающий до лопаток, и мне хотелось, шутя подергать за него, пропустить жесткие пряди сквозь пальцы, как воду. Расчесав волосы, я попросила Врана помочь с прической, все же обычной небрежной косы было мало. Он серьезно взялся разбирать пряди, вплетая ленту, иногда спрашивая заколку или шпильку. Я только попискивала, судя по натяжению волос, сама я это никогда не расплету, и буду ходить с этим сооружением на голове до старости. Наконец Вран закончил прическу, осмотрел меня с ног до головы строгим взглядом инквизитора и одобрительно кивнул - можно было входить под арку.

Едва мы пересекли ажурный каменный свод, как раздался легкий звон, узкую тропинку сменила дорожка, выложенная широкими плитами. Она привела нас в зал с высокими каменными сводами в центре стояли два крайне неудобных на вид каменных лежака, между ними стояла девушка или женщина в темных одеждах. Звонкий голос и плавные движения указывали на молодость, но лицо скрывалось в складках покрывала.

- Приветствую вас, путники, что привело вас в обитель влюбленных??

Ответил Вран хрипловатым, словно задыхающимся голосом:

- Мы принесли в обитель медальоны тех, кто был тут и получил благословение Хозяйки Путей более сорока лет назад.

Вынул из поясного кармашка два потемневших серебряных овала. В руках у женщины появился небольшой накрытый тканью поднос, и парень благоговейно уложил на него медальоны.

- Благодарим за возвращение путеводных звезд. Чего вы просите у Сестер для себя??

- Испытания.

Женщина помолчала.

- Испытания вправе просить любая пара дошедшая до монастыря.

- Нам нужно Благословение Династии Риинер.

Выпалил Вран и уставился на служительницу своими бездонными глазами. Все это время я смирно стояла сзади, лишь чуток выглядывая сбоку.

- Сестры дозволяют вам пройти испытание, по его окончанию будет решено, можно ли доверить вам Благословение Династии.

Сказав это, женщина поманила нас к неудобным каменным столам, и знаками велела лечь. Потом взяла мою правую руку и левую руку Врана, и уколов узким тонким стилетом пальцы смешала нашу кровь в небольшой чаше стоящей между столов. Легкий дымок поднялся над сосудом, лежать было неудобно, я дернулась и вдруг уставилась на свою коленку. Розовая круглая коленка, покрытая пылью, а ниже жутковато содранная кожа и струящаяся кровь. Оглядевшись, я вспомнила место - трубы теплоцентрали неподалеку от дома, мама запрещала мне ходить к ним играть, но тут было так интересно! Похоже, я свалилась с трубы и жесткой изоляцией поранила ногу. Еще раз посмотрела на себя - ой, а я помню это платьице! Линялое, в разноцветный горошек, и уже совсем короткое, а вот и пятно от краски, пока я разглядывала зеленое безобразие на тонком китайском трикотаже, на меня опустилась тень.

Вран боялся до жути, про монастырь ходили страшные легенды - будто те, кто входили в его стены не могли потом расстаться всю жизнь, но ему и так не хотелось расставаться с этой необычной девушкой - ни гордости, ни гонора, тепло и любовь бились в ее сердечке. А печаль всплывающая иногда в серых глазах заставляла его часто дышать, а сердце непроизвольно сжиматься.

Жрица благосклонно приняла медальоны, но вот допустят ли их к испытанию?? Сладкие видения обветренных губ прижавшихся к его Вран гнал, как недостойные мужчины. Нельзя уступать своей слабости и калечить жизнь девушке достойной большего. Глядя как Рита с расширившимися зрачками, неловко укладывается на каменный стол, Вран опять подавил нежность, колыхнувшуюся в груди. Быстро лег и стал смотреть, как жрица смешивает их кровь в обрядовой чаше. Дымок он уже не увидел - утонул в серых глазах оказавшихся вдруг совсем близко.